Нот всего семь, или Как доказать плагиат

Дело Кормухиной против Гагариной сложное: Кормухина сообщает, что аранжировку песни «Кукушка» для нее написал еще в 2011 году музыкант Алексей Белов с одобрения Александра Цоя, сына погибшего лидера группы «Кино». Позже Ольга услышала эту песню в исполнении Гагариной на аранжировку Константина Меладзе, изначально созданную для фильма «Битва за Севастополь». Кормухина заявила, что специалист, проводивший экспертизу, признал обе аранжировки идентичными — в общем плане музыкальной формы, соотношении разделов формы (куплеты, припевы, инструментальные эпизоды), в метрической схеме. 

Скопировала ли Гагарина аранжировку музыкального произведения, станет известно после проведения судебной экспертизы, о которой ходатайствовали представители Кормухиной в декабре 2019 года. Пока известно, что Константин Меладзе зарегистрировал в Российском авторском обществе (РАО) авторские права на аранжировку к песне, тогда как музыки Белова к «Кукушке» в реестре РАО нет.

Для того чтобы определить, где самостоятельное творчество, а где музыкальный плагиат, необходимо иметь ясные критерии. В России сложившейся судебной практики по разрешению подобных дел крайне мало. Хотя периодически в музыкальной среде звучат обвинения в плагиате (так, например, известен случай, когда Юрий Шевчук обвинял Олега Газманова в плагиате песни «Рожденный в СССР»), до суда дело обычно не доходит.  

В этом смысле хрестоматийными являются недавние конфликты между известными исполнителями. 

Дидье Моруани, Филипп Киркоров и Олег Попков

Таганский районный суд в 2019 году отказал французскому композитору Дидье Моруани в иске к Филиппу Киркорову и композитору Олегу Попкову на сумму 272 млн рублей. Композитор обвинял Киркорова и Попкова в том, что в композиции «Жестокая любовь» присутствуют существенные заимствования из его песни Symphonic Space Dream. 

Чтобы иметь шанс выиграть дело, сторона обвинения должна доказать права на «украденное» произведение и факт использования плагиатором. Суд посчитал, что ни первое, ни второе Моруани не доказал.

Это была не первая попытка Моруани. В 2016 году композитор также предъявлял иск к Киркорову о нарушении авторских прав при исполнении песни «Жестокая любовь», однако он был возвращен истцу по формальным основаниям. 

Александр Ревва и Руслан Кагарманов

Предметом спора известного комедианта и по совместительству певца Александра Реввы с сочинским исполнителем Русланом Кагармановым стала песня «Чика», которую, по мнению Кагарманова, беззастенчиво украл у него Ревва. Кагарманов обратился в Кунцевский районный суд.

Кагарманов:

Ревва:

Кагарманов не зарегистрировал права на песню и в качестве доказательств авторства представил договоры с компаниями, осуществляющими продажи музыкальных произведений через интернет, а также заключение музыковеда. Суд эти доказательства отклонил, отметив, что права истца на музыкальное произведение с наименованием «Чика» в РАО не зарегистрированы, название песни не запатентовано и не является объектом исключительного права. Мнение эксперта также не было учтено, поскольку в ходе судебного разбирательства выяснилось, что составивший заключение человек не имеет для этого достаточной квалификации.

По итогу семи заседаний суд вынес решение в пользу Александра Реввы.

Гораздо сложнее ситуация, когда нужно определить критически допустимый предел совпадений. Самым распространенным критерием является совпадение семи нот подряд, а для песен — пяти и более слов. Такой критерий сходства музыкальных произведений является спорным и в мировой практике считается устаревшим: последовательность нот далеко не главное. Если сыграть одни и те же ноты на другом инструменте, в другом регистре и изменить ритм, сохранив последовательность, даже профессионал может не найти сходства.

Американские суды для определения плагиата применяют критерий, который помог выработать судебный спор, произошедший в 1946 году. Композитор Арнштейн обвинял певца Коула Портера в краже текстов его религиозных песен. Хотя дело Арнштейн проиграл, этот случай помог установить определение плагиата: суд указал, что плагиат — это когда копирование зашло так далеко, что представляет собой ненадлежащее присвоение. Руководствуясь этим определением, суд решает, является ли произведение оригинальным или заимствованным.

Исторически подход судов сильно менялся в зависимости от ответа на вопрос, что дороже — свобода творчества или защита прав конкретного автора. Долгое время практика исходила из приоритета свободы творчества. Примером может служить дело Джона Фогерти против Creedence Clearwater Revival (CCR). Солист и автор большей части репертуара CCR Джон Фогерти, покидая группу, оставил ей права на свои песни. Однако позже он записал свою сольную песню, которая была репликой песни CCR. Группа подала иск против Фогерти. И хотя обычно в делах о плагиате речь идет о присвоении чужого произведения, в данном случае Фогерти по сути обвиняли в плагиате своей же песни. Суд отклонил иск, посчитав, что это две совершенно разные песни и единственное, что их объединяет, — это общий стиль. Джон Фогерти создал важный прецедент, поскольку в этом случае стоял вопрос о том, может ли художник продолжать работать в своем стиле после того, как передаст кому-либо права на свои творения.

С недавних пор практика изменилась в пользу защиты прав автора в ущерб свободе творчества, а критерий плагиата расширился до «заимствования общего впечатления». Так, популярный американский рэпер Фаррелл Уильямс и R&B-певец Робин Тик в 2015 году проиграли суд по иску Марвина Грея, одного из «отцов» ритм-энд-блюза. 

Фонограмма Марвина Грея Got to Give it Up, в плагиате которой были обвинены Уильямс и Тик, была опубликована до 1972 года и не охранялась авторским правом. Поэтому, по мнению адвокатов обвиняемых, спор должен был идти только относительно самой мелодии. Однако суды сравнивали фонограммы и установили «заимствование общего впечатления», что является беспрецедентным. Ведь, согласно сложившейся доктрине и практике, охраняется лишь внешняя форма произведения. Содержание, идеи, впечатление — все это не охватывается правовой охраной. Поэтому решение по данному делу крайне встревожило музыкальную индустрию: впервые плагиатом признан хит, где позаимствована не основная мелодия, а общее ощущение и детали аранжировки. Журнал NME назвал это решение катастрофой для музыки.

Через три года апелляционный суд девятого округа США поддержал это решение, чем вызвал в музыкальной среде опасения о создании прецедента для подобных исков. И не зря: позже — в июле-августе 2019 года — суд Лос-Анджелеса признал певицу Кэти Перри виновной в нарушении авторских прав в связи с использованием ритмического рисунка песни Joyful Noise 2008 года рэпера Маркуса Грея. Суд постановил, что в ее песне Dark Horse используется бит из композиции Joyful Noise. Вполне можно считать, что решение суда — логическое продолжение разбирательства 2015 года по делу Робина Тика и Фаррелла Уильямса.

Затронет ли эта тенденция Россию — время покажет. Спор Ольги Кормухиной с Полиной Гагариной может стать одним из громких кейсов в этом ряду.