Улица Queensgate Terrace, на которой он живет, особенно размашистая и прарадная. Она выделяется даже в квартале Queen's Gate в Кенсингтоне, где все улицы и переулки - красивые, широкие, с похожими белыми особняками с колоннами. Сашина квартира, на первый взгляд совершенно лондонская, говорит о его московских корнях. Все продумано для удобства скорее гостей, чем хозяев: и невероятные потолки, и огромный зал, где кажется расточительным принимать меньше двадцати гостей, и камин, который все чаще встречается в последние годы в московских домах, чем в петербургских.

Большой, гостеприимный, доброжелательный Саша по всем внешним признакам в долондонском периоде жил в ином мире несколько другой жизнью, чем некоторые из его сегодняшних гостей. Но обаяние русского Лондона в том, что одной компанией на вечер, приятелями, а может, и  друзьями становятся люди, которые не обязательно даже случайно могли бы соприкоснуться в прошлой жизни.

Мы с моим мужем Алеком у Саши второй раз. С полгода назад нас привел за компанию Борис Гребенщиков, чтобы в камерном кругу спеть под гитару новые песни. Сегодня гостей намного больше - и друзья Бориса, и друзья хозяина дома. Мы станем самыми первыми слушателями нового альбома «Лошадь белая», сведение которого закончилось (без преувеличения) непосредственно в этот вечер.

Алек как человек с хорошей памятью сразу вспомнил, что 26 лет назад был в Ленинграде на «квартирной» премьере альбома «Табу». С наступлением новой эпохи ушел формат узкого круга друзей, да и круг-то распался. Наверное, сегодня, что в Москве, что в Петербурге, где жанр домашних посиделок все больше заменился на ресторанные встречи и телефонные разговоры, такая вечеринка была бы попросту невозможна. Но здесь, в Лондоне, другие правила: совершенно естественно оказаться в гостях рядом с людьми, с которыми тебя объединяет только симпатия к песням Гребенщикова. Поэтому ничего не напоминает светский вечер: очень не по-английски не происходит необязательных знакомств, совсем пустых small talk. Те, у кого еще есть в этой жизни практические дела, тихо шелестят в ожидании приезда БГ о курсах и фьючерсах, другие просто наблюдают, потягивая вино. В общем, разные разговоры, степень беспечности которых в очевидной зависимости от включенности в экономику.

И все эти разные люди с появлением Гребенщикова, первыми звуками первой же песни альбома перестали быть арт-дилерами, брокерами, журналистами, бизнесменами, писателями и тусовщиками. На сорок-пятьдесят минут они вдруг стали просто родившимися в России 50, 40 или 30 лет назад людьми, помнящими волнение от встречи с новым альбомом любимой группы. И потом, после последнего такта, все было как-то очень естественно: и тосты на стуле, и комплименты, и продолжающиеся разговоры, а главное - подутраченное на родной земле умение испытывать радость вместе.

Давно, в тот период, когда мужчины и женщины всегда друг другу чего-то обещают, я пообещала Алеку, что когда наконец окончательно перееду в Лондон, мы будем вместе вести светскую жизнь. А слово можно иногда и сдержать. В понедельник и во вторник я его держала на вернисаже «Грибы русского авангарда» художников Елены Елагиной и Игоря Макаревича, принадлежащих к кругу московских концептуалистов. Выставку организовал в галерее Club Row новый лондонский фонд ARTiculate, созданный тремя лондонскими барышнями с достойным кураторским бэкграундом. Частью программы организаторы сделали программу С. Шолохова и С. Курехина «Ленин-гриб», которую старожилы видели на ленинградском телевидении в 1989 году, а молодежь выкладывает теперь «В Контакте» в соответствующих сообществах.

 

Когда Алек переводил нежно любимый им абсурд Курехина на английский по просьбе ARTiculate, он недоумевал: «Кому это нужно? В Лондоне на русские события все равно ходят только русские!» На этот раз многолетний опыт Алека подвел. В первый же день на дискуссию «Традиция паганизма и русский авангард» собралось человек пятьдесят. Доброжелательные английские искусствоведы и другие приятные люди два часа внимали сложным рассуждениям о галлюциногенных колдовских грибах, символизирующих абсурдность, которой современная культура пропитана в той же мере, что и некогда древние магические обряды. А на само открытие во вторник прибыло человек двести. По залам с шампанским и зубровкой бродили правозащитники, газпромовские чиновники, галеристы, студенты и все остальные.

Разговоры за поствернисажными ужинами, впрочем, были далеки от культуры. Русские делились новостями с Родины. Самая обсуждаемая новость: как нам (лондонцам) там (в Москве и Петербурге) все (от сантехника до старых друзей) сочувствуют. «У вас-то в Англии настоящий кризис, не то что в России». Мониторинг и перекрестный допрос показал, что сводки ужасов английской действительности так или иначе получают из российских СМИ.

Между тем у нас кризис как-то пока тоже на страницах газет. Никто из моих знакомых лично еще не видел ни одного уволенного человека, дом наших друзей в Уимблдоне (к их, правда, некоторому удивлению) был продан за 11 миллионов и на этой неделе успешно вместил в себя добропорядочную английскую семью с тремя детьми. На лицах кураторов, как из аукционных домов, так и из небольших галерей, довольные улыбки: продажи идут.

Да и вообще все очень удобно: Ryanair на 20% снижает цены на и так бюджетные билеты, а British Airways и вовсе на 30%. В магазинах неожиданные демисезонные распродажи не только и не столько одежды, а всего подряд - от мелкой кухонной техники до дизайнерской мебели.

Еще немножко кризиса - и можно будет навсегда забыть об IKEA и Homebase и прочно перейти в число постоянных клиентов, по крайней мере, John Lewis и Habitat.