Вадим Рутковский: Ерофеев и Ко. 6 спектаклей, которые нельзя пропустить
«Вальпургиева ночь» Марка Захарова в «Ленкоме»
Эпический спектакль по эпической прозе Венедикта Ерофеева. Вот парадокс: Веничка, автор, к которому Марк Захаров обратился чуть ли не случайно, оказался идеальным ленкомовским героем, великим и прекрасным «неудачником», вечным странником в поисках смысла – такими были Николай Петрович Резанов и окопавшиеся в спортзале «Школы для эмигрантов» Виктор и Серж, писатель-Орфей на рандеву с палачом и доктор Дымов из недавних «Небесных странников». Жанр спектакля совпадает с «Москвой–Петушками» – это путешествие, понимать которое следует не столько как перемещение в пространстве (почти весь второй акт Игорь Миркурбанов, исполнитель главной роли, проводит на авансцене, вместе со зрителями наблюдая за пассажирами мистической ерофеевской электрички), сколько как экзистенциальный опыт. Но Захаров – и мастер жанра, возможно, единственный в России, кто способен облечь духовные искания в аншлаговую оболочку лихого театрального действия. Жаждущий хереса Веничка сбегает из психушки при помощи своей самой верной поклонницы Зиночки (Александра Захарова играет, по сути, несколько героинь, но одну мировую женскую душу, хоть Зиной назови ее, хоть нет) и едет в Петушки, в думах о родине и непристойной Афродите, боге и пухлом и кротком младенце. Из придорожного буфета – к стенам ускользающего Кремля, от рождения – к смерти. Захаров проделал титанический труд, создав целостный театральный текст по «всему Ерофееву». В эту мозаику встроены и цитаты, использованные самим Веничкой в записных книжках: столыпинская фраза «Распускайте Думу, но не трогайте Конституцию» в свете деяний Госдумы нынешнего созыва звучит актуальным призывом к действию. «Ленком» – театр со вкусом к нестыдному, мастерски поставленному шоу – всегда отличался и вкусом к политической остроте. Однако сиюминутной актуальности спектакль избегает: как ни умиляйся совпадениям с днем сегодняшним, афоризмы Ерофеева вне времени. Захаров легко избавляется от большинства примет советской или любой иной действительности, почти никакой бытовухи, красный глаз семафора – центральное звено лаконичной абстрактной сценографии, черная звезда смерти у кремлевской стены – траурный визуальный эпилог. Более того, на сцене даже не пьют: алкоголь – любимый Веничкин медиатор для связи с ноосферой – упоминается, конечно, но не материализуется, ничего лишнего, только нервный человек, одиночка в черном костюме, в постоянном прямом и явном контакте с аудиторией.
«Пьяные» Андрея Могучего в БДТ
БДТ – лидер прошлого сезона: четыре премьеры – четыре шедевра. Два спектакля – Zholdak Dreams и «Человек» – поставили приглашенные режиссеры, украинец Андрий Жолдак и словенец Томи Янежич, два – «Что делать» и «Пьяные» – сам худрук театра, Андрей Могучий. «Пьяные» – философский фарс с бродвейским размахом, первая – и абсолютно успешная – попытка вывести замаскированную под абсурдистскую комедию проповедь драматурга Ивана Вырыпаева на большую сцену. Чтобы все услышали.
«Обыкновенная история» Кирилла Серебренникова в «Гоголь-центре»
Москва – как черный-черный город, где даже свет – мертвый, проданный-перепроданный неон, старшее поколение, выстрадавшее свой цинизм, потеряно безвозвратно, но и на молодых романтических щенков, примеривших цинизм, как хипстерский прикид, надежды нет. Мощная и пессимистичная инсценировка большого русского романа с двумя большими актерскими работами – юного Филиппа Авдеева и неожиданно вернувшегося к профессии Алексея Аграновича.
«Переворот» Юрия Муравицкого в «Практике»
Рок-концерт мхатовской мастерской Дмитрия Брусникина по текстам Дмитрия Пригова – праздник непослушания, манифест молодого театрального коллектива (эти дети – самое яркое и свежее, что случилось в столичном театре за последние три года) и приговор живучей тоталитарной системе. Причем на всех уровнях – от общественно-политического до сугубо артистического.
«Самоубийца» Сергея Женовача в «Студии театрального искусства»
Страшно рассердившая советскую власть сатирическая пьеса Николая Эрдмана прочитана медленно и с сочувствием ко всем, включая самых курьезных персонажей. Из сказки о колбасе, нехватка которой чуть не свела в могилу Семен Семеныча Подсекальникова, вышел сказ о счастье есть эту треклятую ливерную колбасу вдоволь и без страха, ода частному человеческому пространству, уязвимому и в годы нэпа, и в периоды репрессий, и, похоже, вообще всегда.
«Синяя птица» Бориса Юхананова в Электротеатре «Станиславский»
Три бездонных вечера, отправляющих зрителя в высокобюджетное путешествие по волнам памяти Владимира Коренева и Алевтины Константиновой; биографии актерской пары оказались созвучны символистской сказке Метерлинка – вмещающей все и вся.