Вадим Рутковский: Торжество алкоголя и добра: итоги Локарно + 5 фильмов, разбивших сердце редактора «Сноба»
На пути домой, в аэропорту Цюриха, я в течение десяти минут встретил десятка полтора ортодоксальных евреев. Возможно, я не обратил бы на них внимания, если бы не фильма Авишая Сивана «Тиккун», получивший спецприз жюри (второй по значению) — после него на людей в одеждах хасидов смотришь со смесью опаски и сочувствия. Черно-белый, широкоформатный, вычурный эквилибр семейной драмы, бытового хоррора и антирелигиозной комедии черного абсурда. Главный герой Хаим-Арон, сын эксперта по кошерному мясу (я не знаю, как точно следует назвать человека, забивающего скот в соответствии с религиозными правилами), уничтожает себя маниакальным изучением талмуда и воздержанием — не только от секса, но и от еды. Парень переживает клиническую смерть, отец переживает его возвращение к жизни как нарушение воли Б-га. Заканчивается же все возвращением на круги своя, то бишь, смертью. В этом году «Тиккун» (трейлер — здесь) был единственным фильмом в программе, напротив которого стояло предупреждение для «чувствительных зрителей». Вряд ли из-за сцен на скотобойне. Как и в прошлом году, охраняют нежные буржуазные чувства от союза секса и смерти: кульминационной сценой липкого больного кошмара, окружающего героя, становится крупный план влагалища жертвы автокатастрофы — Хаим-Арон пугливо и внимательно рассматривает лоно бездыханной женщины.
При всем профессионализме и амбициозности, «Тиккун» выглядит еще одной вариацией на тему «Осторожно, религия!», или, если цитировать Василия Шумова, «Религия — это бомба замедленного действия». Актуальность такие предупреждения не теряют, но хочется услышать чуть более неожиданное высказывание. Другие призы также оправданны и также несколько разочаровывают: победили классики. Впрочем, Анджею Жулавскому это слово не очень подходит — он мятущийся, экзальтированный, незабронзовевший, его «Космос» — экранизация Витольда Гомбровича — раздражает, смешит, терзает — да все, что угодно, кроме классической гармонии. Возможно, одна из причин грубой, царапающей фактуры фильма — 15 лет простоя: Жулавский не снимал с 2000 года (подробнее — здесь). Получается, что приз за режиссуру — официальное подтверждение вклада Жулавского в кинематограф: уникальный режиссер с почти культовым статусом обделен фестивальными призами. А в том, что «Космос» что-то получит, я не сомневался, когда прочел интервью Удо Кира газете Pardo Live (формально президента жюри основного конкурса в этом году не назначали, но очевидно, что неформальным лидером был неистовый Удо — он и объявлял имена победителей на церемонии закрытия (видеотрансляция — здесь). Кир вспоминал свой первый визит в Локарно, в 1981-м году, с фильмом Габора Боди «Нарцисс и Психея», и шок от увиденной тогда «Одержимости» Жулавского. О да, это такой режиссер, что покоряет сразу и навсегда.
Чуть меньше энтузиазма вызывает у меня победа Хона Сансу с фирменной алкогольной комедией «Сейчас — правильно, а тогда — нет»: режиссер приезжает в маленький город представить фильм и пообщаться со зрителями — но на день раньше события. Гуляя, западает на красивую девушку, знакомится, ведет пить кофе, заходит в гости, высказывается о ее живописных опытах, после чего оба снова отправляются гулять, крепко выпивают в ресторане, идут в гости к подругам девушки, откуда она уходит к маме, а он, проторчав битый час на холодной улице, ни с чем отправляется в свой хостел. Одни и те же события разыгрываются дважды, минимальные отклонения в словах, интонациях, жестах и реакциях приводят к полярным результатам: тогда (в первой части) все заканчивается тем, что раздраженный похмельный режиссер срывается на зрителей и уезжает в Сеул, сейчас (во второй) похмельный, но довольный, встречает девушку на показе своего фильма.
Я уже говорил, что вспоминать фильм Хона приятно, смотреть — тяжело: много статики и долгих разговоров, больше, чем в других фильмов, которые у Хона жутко похожи. Русские зрители, кстати, находят в некоторых из них свое-родное: на одном из ММКФ в «Октябре» сидевшие позади меня болтуны и болтушки отпустили по поводу «Ничьей дочери Хэвон» смешной комментарий «Это ж «Осенний марафон» на дошираке»: да, Хон часто снимает про творческую интеллигенцию (конкретно — кинематографистов), у него в кадре обильно пьют (и это не бутафорская водка), он одержим мотивами соблазна и измены.
О том, что Жулавский и Хон участвуют в конкурсе, фестиваль с гордостью сообщил почти за два месяца до начала — получается, можно было и не затевать. Вторая награда «Сейчас — правильно» — приз за мужскую роль Чон Чжэ Ёну — точно лишняя, тем более было из кого выбирать: Марко Николич в «Брате Дэяне», Грегг Тёркингтон в «Развлечении», Кристофер Эбботт в «Джеймсе Уайте», мощный актерский секстет в «Шевалье». Вот приз за женскую роль разделили четыре актрисы — ансамбль «Счастливого часа», японской драмы, которая длится 5 часов 17 минут и не то, чтобы все они были счастливыми. Нет, женщины из городка Кобе замечательные — они непрофессиональные лицедейки, уроки драматического искусства получили на мастер-классах режиссера Риюсуке Хамагучи; собственно, из знакомства с ними и родилась картина о женском кризисе среднего возраста, переживаемом героинями. Но такой нестандартный хронометраж не адекватен будничным и очень уж предсказуемым историям.
В конкурсе «Режиссеры настоящего» победил самый живой — хоть и про поминки — фильм «Тити». Президент фестиваля Марко Солари — чертовски живописный старик, сухой, седой, велеречивый, напрашивается и на пародию, и на восхищенные аплодисменты одновременно — отдельно поблагодарил режиссера Раама Редди за подаренное Локарно определение «pure festival».
Два других приза «Режиссеров настоящего» отошли типичному фестивальному кино. «Самый малый вперед!» барселонца Мауро Эрсе следует в фарватере «Левиафана» — слава богу, не звягинцевского, а настоящего «Левиафана», показанного в конкурсе Локарно 4 года назад эксперимента Люсьена Кастань-Тэйлора и Верены Паравель. В нем гиперреализм съемок на рыболовецком траулере перерастал в фантастику — здесь судно перевозит пшеницу и что-то, смахивающее на уголь, эффектов меньше, лирики — больше: венчают фильм письма моряков. Китайский «Кайли Блюз» Гана Би был бы невозможен без фильмов Апичатпонга Вирасетакула, гения, у которого на равных существуют история и настоящее, магия и док. Би выглядит эпигоном, но снятый одним планом 40-минутный (!) эпизод проезда героя по таинственному городу, впечатляет безотносительно всего остального. Приз за лучший дебют тоже достался «Тити», особым упоминанием отмечена работа «Киев — Москва».
Самые убедительные награды раздало жюри короткометражного конкурса «Леопарды завтрашнего дня», в котором работал наш документалист Денис Клеблеев, а возглавлял македонский режиссер Милчо Манчевский. Я израсходовал лимит на слезы именно на двух победителях Pardi di domani. В национальной секции золото выиграла «Гряда» (Le Barrage) Самуэля Граншампа, студента Лионеля Байера, в международной — грузинский фильм «Отец» (латинская транскрипция оригинального названия Mama вводит в заблуждение, потому что по-грузински mama — это папа) Давита Пирцхалавы.
Оба — про отношения сыновей и отцов, с четкой драматургической конструкцией, не превращающейся, однако, в схему или надуманный конъюнктурный фейк (как во многих фильмах не по возрасту расчетливого молодняка). Я с комком в горле вспоминаю финал фильма Пирцхалавы — когда вернувшиеся с неудачного ограбления (детали раскрывать не буду) братья смотрят на потолок, обклеенный фосфорными звездами — их, такие неуместные для взрослых балбесов, принес блудный папаша; одна падает — «загадай желание», — хихикает младший брат.
Теперь же я воспользуюсь служебным положением. Вот мои личные 5 фильмов фестиваля; не буду говорить «лучших» — «любимых» больше подойдет.
1. «Брат Дэян» (подробнее — здесь)
2. «Ночь без расстояния» (Noite Sem Distancia)
Короткий метр молодого галисийца Луиса Патиньо, продолжающего завораживающие опыты с изображением. Простой и гениальный ход — день становится темной, опасной, приключенческой ночью с помощью негативного изображения. А еще этот сказ о контрабандистах, по сути, вестерн, и наверняка Сэм Пекинпа, чья максимально полная ретроспектива прошла в Локарно, приветливо кивает Патиньо с небес.
3. «Зимний гость» (Wintergast)
Герой фильма — молодой цюрихский режиссер Штефан; в нулевые он триумфально выступил с коротким метром, но за прошедшие лет семь не продвинулся в киноделе ни на шаг. Сценарий заглох на первом предложении, папа отказался держать великовозрастного сынка на содержании, и Штефан вынужден зарабатывать на жизнь, тестируя хостелы по всей Швейцарии. Черно-белый роуд муви — теплый, ироничный, забавный, отчасти автобиографический — сорежиссер Маттиаса Гюнтера Энди Херцог сыграл главную роль.
4. «Фрагменты рая» (Fragments du paradis)
Документальный фильм Стефана Гоэля о том, каким видится рай гражданам райской страны. Швейцарские старики, прекрасно осознающие, что смерть не за горами, делятся представлениями о загробной жизни; их интервью обрамляют прогулку режиссера со своим отцом — к старой хижине в горах, где Гоэль-старший почувствовал нечто вроде божественного откровения. Куда же еще, как не в швейцарские Альпы, отправляться за ним?
5. «Скрытые получатели» (Undiclosed Recipients)
Томный ночной киноклип португальца Сандро Агилара на вечную тему Death of a Party. Ни сюжета, ни диалогов, чистое чувственное кино.