«Глупый» пахарь, или Как мужчине сохранить уважение к себе

— Вы — умная? Понимаете, мне кого-нибудь умного надо, чтобы он сам понял и мне объяснил.

Я посмотрела на мужчину и поняла, что он говорит всерьез и, если я сейчас засмеюсь, он обидится и уйдет.

— Самой о своем уме довольно трудно судить, — сказала я. — Но если опираться на обратную связь от мира, то, кажется, по этой части у меня в общем все в порядке. В любом случае, вы можете попытаться.

— Вот и хорошо, — облегченно вздохнул мужчина и представился: — Я Ефим. У моих детей проблема.

— Сколько у вас детей?

— Двое — мальчик и девочка.

— У обоих детей одна и та же проблема? Или две разные? — уточнила я.

— Возможно, это вообще не у них, а у меня, — признал Ефим. — Я потому и пришел, чтобы разобраться. Я все для них, а они — не уважают и не ценят вообще. И жена. Может, я сам и виноват. Может, делаю что не так.

— Рассказывайте, Ефим.

— Об чем рассказывать-то? — тут мужчина явно растерялся.

— Как о чем? О жизни, — тут я уже позволила себе улыбнуться. И начала задавать наводящие вопросы.

Рассказ оказался значительно интереснее, чем я ожидала по первичным вводным данным.

В родительской семье Ефима было трое детей. Ефим — младший. Отец и мать — квалифицированные рабочие. В перестройку на большом ленинградском заводе, где они оба работали, главный конвейер остановили, а рабочих отправили в неоплачиваемый отпуск. Отец от происходящего растерялся, обвинял всех и вся, кричал «развалили страну!». И до того крепко выпивающий, он окончательно погрузился в запой. Мать пошла работать в ларек на рынке, сидела на морозе, в том числе по ночам (днем надо было хлопотать по хозяйству), совала в окошко сквозь покрытую инеем решетку сигареты и сникерсы, не раз отбивалась от хулиганов и в общем тащила все на себе. Старший брат Ефима Мирон с детства был хотя и смышленый, но склонный к асоциальному поведению. Он охотно и с азартом пустился вплавь по мутным волнам перестройки, надеясь быстро разбогатеть и обещая вскорости переселить всю семью из хрущевки в большую квартиру и прокатить мать по Невскому проспекту в огромном джипе. Изредка у Мирона действительно появлялись деньги, и тогда он приносил вкусности, вещи младшему брату и дорогой алкоголь для отца. Сестра — старшая из детей — требовала от матери нарядов и косметики, обожала фильмы «Маленькая Вера» и «Интердевочка», плакала над тяжкой судьбой обеих героинь и мечтала выйти замуж за богатого.

Потом Мирон погиб в какой-то разборке перестроечных банд. Семья так и не узнала, как все произошло, а милиция не особенно усердствовала в поисках его убийц. «Все они там были хороши», — цинично сказал родителям усталый следователь.

Мать после смерти старшего сына стала слегка заговариваться, но продолжала работать.

Потом у отца последовательно обнаружили цирроз и рак печени. Болезнь сделала его трезвым, худым и — неожиданно — напоследок прояснила взгляд и ум.

Уже фактически умирая, он вызвал младшего сына на разговор.

Начал разговор с того, что поставил на старом бобинном магнитофоне пленку с песней Владимира Высоцкого:

— Я был слесарь шестого разряда,

Я получку на ветер кидал,

А получал я всегда сколько надо,

И плюс премии каждый квартал…

Потом сказал так: «Виноват я перед тобой, Ефимка, больше, чем перед другими. В роду у нас была — ума палата, а я по слабости своей все пропил. Сестра твоя еще с хорошими мозгами родилась, потому что я молодой был и здоровья хватало, а Мирошке и особенно тебе — уже не досталось, вы от пьяницы родились. Моя вина. Но теперь ты слушай меня и запомни накрепко: все люди делятся на три категории — странники, пахари и накипь. Странники, они — путь, ими все движется куда-то, не всегда и к добру, но все же. Пахари — пашут, на них все держится. А накипь — она в процессе образуется — ее потом выбрасывают или просто ветром сносит. Мы с твоей матерью всю жизнь были пахари, а потом я ее и вас предал и в накипь превратился, сейчас за счет ее пахоты доживаю, слава богу, что уже скоро меня снесет. Жалей мать всегда. Будут тебе говорить, что по-другому как-то все делится: по деньгам там, или власти, или таланту — не верь. Только так. Вот Владимир Семенович — великий артист был, и тоже пахал, как проклятый, всю жизнь, и то же, что меня, его и сгубило.

Теперь напутствие тебе мое.

Учишься ты плохо, и рвения к знаниям у тебя нет. Но руки хорошие, я смотрел, вещи тебя любят, и глаз на сочетания их у тебя верный. Сейчас промышленность у нас в загоне, везде накипь пузырится, но так будет не всегда. Начнут восстанавливать, и опять понадобятся пахари, те, кто будет все своими руками делать. А их уже будет мало — старые, вроде меня, повымерли или в продажи ушли, а новых где же взять — все, гляди-ко, важной накипью пузырятся. И это ты как раз и будешь. Тебя сейчас в любое училище возьмут, у них недобор, все в институты захотели. Иди, где кормят и форма, чтоб матери полегче. Водки беги как огня — она для тебя огонь, сожжет и не заметишь как. Понял меня?»

— Понял, отец, — согласился Ефим. — Чего ж тут не понять? Все просто.

Когда пришло время, пошел учиться на токаря. Почти сразу, через несколько месяцев, мастер ему сказал:

— Все другие тут просто так, как будто их струей в отстойник снесло, а ты, малец, удивительно, знаешь, что делаешь, и даже удовольствие получаешь. Можешь параллельно еще одну специальность получить, фрезеровщика. Пойдешь?

Ефим согласился. Потом выучился еще на сварщика и на слесаря. А тут постепенно и то самое время настало, о котором ему отец говорил. Везде нужны высококвалифицированные, мотивированные и смышленые рабочие — а где же их взять?

Ефим в какой-то момент перенапрягся, работая в трех местах и еще учась, заболел. Понял: всех денег не заработаешь, надо еще чего-то, кроме как пахать. Нашел девушку, спокойную, старшую из трех сестер, женился. Сразу ей сказал: «Давай ты дома будешь сидеть, хозяйством заниматься, пока дети подрастут». Она с радостью согласилась. Дети родились, подросли.

Сестра сначала замуж «за богатого» сходила, но быстро соскучилась, развелась, отсудила у него для себя и детей квартиру и машину, а теперь у нее самой пять магазинов с лакокрасочными товарами. Превратилась в крикливую краснолицую тетку, которая всем своим хозяйством железным кулаком управляет. Не дура выпить. Когда брат ей на то указывает: вспомни отца! — отмахивается: я бизнесвумен, свою норму знаю. Мягчеет только от вида двухлетней внучки — перед ней буквально в желе растекается.

Мать живет с деменцией в хорошем доме престарелых, Ефим и сестра вместе его оплачивают. Навещают по очереди, по два раза в месяц. Сестру мать узнает, сразу говорит — дочка! А Ефима забыла начисто. Спрашивает всегда: а кто этот мужчина? Ей говорят: это ваш сын! Она: мой сын умер, этого не знаю, прогоните его.

Но в целом все вроде хорошо.

И вот недавно сын Ефиму очень серьезно сказал: отец, знай, я так, как ты, жить никогда не буду, потому что это отстой. Лучше сразу в окно выйти. А дочка, ей 11 лет, все свободное время кривляется перед телефоном — одна или вместе с подружками — и выкладывает это в сеть. Когда Ефим однажды попробовал сделать ей замечание: дескать, странное какое-то занятие, может, ты спортом займешься, или книжку почитаешь, или еще что, она обидно захохотала и сказала, что он в жизни ничего не понимает и вообще, сам-то хоть одну книжку в жизни прочел? А жена сказала: да отстань ты от нее. И потом они еще долго на диване шушукались и в его сторону усмехались. А к бабушке и сын, и дочь ездить отказываются наотрез, говорят: зачем это надо, она все равно в маразме, ничего не понимает и нас не помнит. И жена говорит: «Все правильно, и не надо их туда таскать, и зачем ты ездишь, я тоже не понимаю, только расстраиваешься каждый раз. Платишь деньги — и довольно того». И хотя дети уже не маленькие, работать жена так и не пошла, говорит: все равно там копейки будут платить, а горбатиться придется полный день. И все время заканчивает какие-то курсы — то по дизайну, то по косметологии, то по психологии, и с кем-то все переписывается и разговаривает по телефону. Ефим сначала просил ее: ты рассказывай мне, что там — ты учишься, и я тоже что-то от тебя новое узнаю. А она ему: ты не поймешь, я не знаю, как тебе объяснить, у тебя просто изначально не тот уровень.

— И вот сейчас у меня такое ощущение, что они все трое меня презирают, — закончил свой рассказ Ефим. — Но я совершенно не понимаю, за что. Что я сделал, что делал все эти годы не так?

***

Уважаемые читатели, давайте обсудим эту историю. И представим для нашего героя палитру читательских мнений. Ему нужно знать и понимать, как строить свою жизнь дальше, на что опираться. И чем больше разных мнений возникнет, тем объемнее получится картина.

— Понимаете ли вы, что произошло и происходит сейчас в семье Ефима?

— Что привело к нынешнему положению вещей?

— Ефим действительно делал что-то не так? Если да, то что именно?

— И что ему следует изменить, что предпринять в сложившихся обстоятельствах?

Пишите свои мнения по адресу [email protected]. Я их опубликую в своем блоге в рубрике «Люди пишут письма», а в следующий понедельник редакция опубликует окончание этой истории.