Если открываешь дверь незнакомцам…

По телевизору это показывают постоянно. В дверь стучат, открываешь и слышишь новость, которая меняет всю твою жизнь. Как правило, приходит полицейский или пожарный, иногда военный в форме. Но я вижу на пороге вовсе не копа и не федерального агента в брюках с наутюженными стрелками. Дурную весть мне приносит девочка лет двенадцати в футбольной форме.

— Миссис Майклз? — спрашивает она.

Я медлю с ответом, как всегда, когда меня пытаются назвать по фамилии мужа. Я свою не меняла, так и осталась Ханной Холл. За тридцать восемь лет я к ней привыкла и не видела нужды становиться другим человеком. Однако за год с небольшим брака с Оуэном я научилась не поправлять людей, ведь единственное, что они хотят знать, используя такое обращение, — жена я ему или нет.

В данном случае это все, что интересует двенадцатилетку у меня на пороге. Откуда я так точно знаю ее возраст? Большую часть жизни я делила людей на две категории: дети и взрослые, но за последние полтора года изменила свое отношение благодаря дочери моего мужа, Бейли, типичному трудному подростку шестнадцати лет. При первой встрече я ляпнула, что она выглядит гораздо моложе своих лет. Хуже преступления не придумаешь!

Если, конечно, не считать моей попытки сгладить возникшую неловкость шуткой. Я сказала, что сочла бы это за комплимент, в моем-то возрасте! Увы, с тех пор Бейли меня не переваривает, хотя теперь я ученая и остерегаюсь не только шутить, но и приставать с разговорами к подросткам шестнадцати лет.

Итак, вернемся к моей двенадцатилетней подружке в грязных бутсах, которая нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

— Мистер Майклз велел вам кое-что передать.

Она протягивает мне желтый листок бумаги в линеечку. На лицевой стороне почерком Оуэна написано: Ханне. Я беру сложенную записку, глядя девочке прямо в глаза.

— Прошу прощения, — говорю я. — Видимо, я что-то упускаю. Ты подружка Бейли?

— Кто такая Бейли?

Утвердительного ответа я и не ждала: между двенадцатью и шестнадцатью пролегает целая пропасть. Ничего не понимаю! Почему Оуэн не позвонил? Почему он прислал эту девочку? Первое, что приходит в голову, — с Бейли что-то случилось, а Оуэн не смог вырваться с работы. Однако Бейли сейчас дома, закрылась в своей комнате, врубив музыку на полную (сегодня это «Красавица: мюзикл о Кэрол Кинг») в знак того, что мне туда хода нет.

— Я не совсем понимаю… Где ты его видела?

— Он пробежал мимо меня по холлу, — отвечает девочка.

Сперва я думаю, что она имеет в виду наш холл — пространство у меня за спиной. Нет, не может быть! Мы живем в так называемом плавучем доме — оборудованном под жилье судне с окнами в пол и потрясающим видом на залив, в Сосалито их сотни четыре — целая община. Тротуаром нам служит пристань, гостиной — холл.

— Ты видела мистера Майклза в школе?

— Ну да, где же еще? Мы с Клэр спешили на тренировку, и он попросил нас отнести записку. Я сказала, что смогу только после занятия, он согласился и дал ваш адрес. — Девочка достает второй клочок бумаги. — И двадцать баксов. 

Деньги она не показывает — наверное, боится, что отберу.

— У него что-то с телефоном, и он не смог вам позвонить. Точно не знаю — мы говорили на бегу.

— Значит, у него телефон сломался?

— Откуда мне знать?

И тут звонит ее телефон — точнее, я подумала, что это телефон. Она снимает с пояса какую-то навороченную штуку, похожую на пейджер. Неужели они снова в ходу? Музыкальные шоу Кэрол Кинг, ультрасовременные пейджеры… Неудивительно, что я так раздражаю Бейли: подростки живут в своем мире, о котором мне практически ничего не известно. 

Девочка набирает что-то на девайсе, уже выкинув Оуэна и свою двадцатидолларовую миссию из головы. Мне не хочется ее отпускать, ведь я понятия не имею, что происходит. Наверное, это какая-то странная шутка. Может, Оуэну она кажется смешной. Лично мне не смешно, по крайней мере сейчас.

— Ну, пока! — говорит девочка и уходит.

Она направляется к пристани. Над заливом садится солнце, и ранние звезды освещают ее путь.

Я выхожу на пристань, надеясь, что Оуэн (мой милый, глупый Оуэн!) выскочит из-за причала вместе с хихикающей детской футбольной командой и закричит, что это розыгрыш. Увы, никого тут нет.

Я закрываю входную дверь и смотрю на сложенную записку. Вот бы оставить все как есть и не знать, что внутри; просто шутка или ошибка. Мне хочется задержаться в этом мгновении, за миг до катастрофы.

Разворачиваю записку. Послание короткое, всего в одну строчку, и непонятное.

«Защити ее!»

Приобрести книгу можно по ссылке