Принц Гаутама выходит из дворца

Я очень люблю буддистскую легенду о принце Сиддхартхе Гаутаме (Будде, проще говоря). По всем признакам он должен был стать великим царём, какого ещё не видел мир, и поэтому его растили в особых условиях, за высокими стенами дворца, оградив от внешнего мира, полного страданий и скорби. И Гаутама провёл в этом идеальном мире 29 лет. Но однажды он выехал за пределы дворца и, двигаясь по дороге, увидел то, что в буддизме называется «четыре зрелища»: нищего, больного, труп и отшельника. Так принц Гаутама начал свой путь к тому, чтобы стать Буддой: он познал страдание, болезнь, нищету, смерть и понял, что ничего – ни стены, ни деньги, ни знатность не смогут защитить от скорбей этого мира, и единственное, что может помочь – это постижение причин страданий путём самопознания. Чему и посвятил свою дальнейшую жизнь.

Эта красивая история – самая точная метафора взросления. По мере сил и разумения взрослые оберегают детей от раннего столкновения с миром скорбей и страданий, возводят вокруг них стены, убирают книги с несчастливым концом, отворачивают их лицо от болезней и смерти, чтобы когда-нибудь потом, в один далеко не самый прекрасный в их жизни день, ребёнок вдруг лицом к лицу столкнулся со своими собственными «зрелищами», и удивился, и ужаснулся, и испугался, и сделал первый шаг на каком-то своём собственном, новом пути. Обычно такие моменты каждый из нас запоминает на всю оставшуюся жизнь.

И вот, когда ты, с одной стороны, уже родитель, а с другой – ещё ребёнок, не самое ли это подходящее время задуматься о том, как правильно выводить детей за стены дворца? Как это сделать вовремя – не слишком рано, потому что такая рана останется на всю жизнь, но и не слишком поздно, потому что тогда уже будет поздно?

Если бы я была министром образования (не дай бог, конечно), то я бы непременно ввела в старших классах обязательный курс под названием, скажем, «Что вас ждёт» или «Введение в жизнь», ВВЖ. Нет, не звучит. Пусть будет «В жизнь введение» - ВЖВ. Школьники тут же переделают его в «выживание» - что, в общем, отражает суть предмета.

Мой курс был бы исполнен печали, и тем самым жёстко, но аккуратно готовил бы детей к реальной жизни.

У нас бы были теоретические и практические занятия. На практических они бы узнали много нового о беременности, родах, об устройстве на работу, организации семейного бюджета, о планировании собственного времени, в том числе и для женщины домохозяйки – в общем, о всём том, что все мы с разной степенью успешности постигаем собственным лбом на собственном опыте. Но теоретические занятия были бы не менее интересны. Если бы курс длился два года, я бы разбила их на десятилетия, например: в первой четверти мы проходим то, что происходит с человеком до двадцати лет, во второй – до тридцати, в третьей – до сорока, в четвёртой – до пятидесяти. А может, и одного года хватило бы: дошли бы до пятидесяти и отпустили бы их – в пятьдесят дальше уже сами разберутся. И поехали: типичные проблемы двадцати-, тридцатилетних, стандартные жизненные ситуации (свадьба, рождение ребёнка, развод) и связанные с ними переживания и эмоции.

Не знаю, можно ли подготовить к этому, но, например, лично мне бы хотелось заранее, вступая в эту игру, знать, что:

- в таком-то возрасте мы начинаем терять близких,

- далеко не каждый находит свою любовь,

- взрослые сплошь и рядом совершают чудовищные, глупейшие ошибки,

- нет разницы в разумности детей и взрослых, вернее, если она и есть, то не в пользу взрослых,

- взрослые бывают глупыми, нечестными, подлыми, несправедливыми, и их довольно много,

- друзей с возрастом найти всё сложнее, а потерять – всё проще,

- чем дальше, тем больше окружающие близкие люди будут чудить, меняться, становиться упёртыми и однобокими,

- первый крик рождённого тобой ребёнка – это сигнал о том, что навсегда закончилась эпоха восхитительной безответственности, когда ты принадлежал сам себе, и надолго началась эпоха полной ответственности, когда ты себе почти не принадлежишь,

 - жизнь полна рутины и однообразия, а у тех, кто пытается превратить её в бесконечный праздник, она или яркая, но недолгая, или яркая, но тоже не приносящая счастья,

- самый сильный страх – это страх за другого человека, особенно если ты сам его родил,  

- когда-то каждый из нас начнёт болеть,

- есть способы отодвинуть этот момент, но мы ими вряд ли воспользуемся,

- когда-то я начну быстрее уставать и, просыпаясь утром, редко буду чувствовать себя бодрой и энергичной,

- то, что сейчас мне кажется классным и единственно верным, через десять лет будет вызывать у меня же улыбку…

Если бы мне самой довелось вести курс «Введения в жизнь», я бы начала первое занятие так:

- Дети, - сказала бы я, - с сегодняшнего дня забудьте всю ту педагогическую ерунду, которой вас успели напичкать взрослые. Они это сделали, чтобы добиться от вас послушания. На самом деле мир совсем не такой однозначный и логичный, каким они хотят, чтобы вы его видели.

Этим высоким актом предательства своего клана я внесу хаос и дезориентацию в их ровно подстриженные головки. Что мне и надо.  

А может, скажу хриплым басом: - Слушай внимательно! Бросай курить! Начинается отделка щенка под капитана!

Далее я открою им несколько страшных тайн – это такая популистско-педагогическая мера, чтобы завоевать их доверие. Например, скажу им, что если они не поступят в хороший вуз, то жизнь на этом не закончится. Что счастливый человек – это вовсе не обязательно богатый/имеющий высокий балл по ЕГЭ. Что никто не доказал, что работать и прилично зарабатывать – это лучше, чем заниматься ерундой и жить на гроши. Что я лично знаю людей, которые не понимают значения слова «надо», и при этом прекрасно себя чувствуют.

В мои горькие истины я буду умело вплетать то, что они слышали и раньше, но не услышали. Например, скажу, что заниматься любимым делом и зарабатывать хорошие деньги – можно, но для этого надо очень много и старательно учиться. Пахать. Вламывать. Горбатиться. И иногда делать то, что не хочется. Что если следить за здоровьем и заставлять себя заниматься спортом, вторая половина жизни пройдёт более гладко, чем могла бы.   

Я буду часто рассказывать им про принца Гаутаму. Наверное, довольно быстро я стану со своим курсом одиозной фигурой - и для детей, и для родителей. И ещё, я совершенно не представляю, как я буду принимать экзамены. Вероятно, мы договоримся так: встретимся лет через тридцать после окончания, и тогда я выставлю оценки. Или они сами себе выставят.

Думаю, это будет правильнее.