Ездила в тот город, который моя Родина. Другой нет. Раньше он пах морем, был почти ласковым, особенно иногда. А теперь он раскаленный, об него можно поцарапаться, порезаться стеклом, ранки засыплет пылью. Здесь птицы не поют, деревья не растут...

Это город без экстерьера – ему плевать, как он выглядит снаружи, вся красота внутри офисов, квартир, магазинов – обои, диваны, плитка. Ламинат. Паркет. «Идеальная стяжка», «потолок как яичко». А у людей наоборот: слишком много сил на то, чтобы выглядеть, не остается на то, чтобы быть.

На горах мусора щиты с рекламой бутиков Max Mara. Город без силуэта, без пейзажа, без линии. Если где-то встретится натюрморт – хочется заключить его в рамку, сфотографировать как минимум. Город ударных строек, в тени которых еле заметны дома, которые помню я. Это вам он обычный провинциальный город, а у меня тут на каждом углу случалось что-то ВАЖНОЕ. Начиналось и заканчивалось. Завязывалось и рвалось. А теперь окончательно кончилось. Я помню этот город лучше, чем он меня.

Дом, в котором выросла и жила тыщу лет, теперь оказался кривой пятиэтажкой, на нашем балконе болтается грязная тряпка и больше не вьется виноград. Такое страшное ощущение машины времени: пока рядом с тобой те, кого не знал молодым, ты кажешься себе вечно-зеленой. А потом приезжаешь в город-призрак, встречаешь седых друзей, и хочется погладить их по седине из своей продолжающейся молодости. А мы ведь ровесники.

У нас во дворе жила дурочка, так, ничего, веселая – могла поддержать беседу о погоде и ценах на хлеб, дружила с котами, ухаживала за цветами. На пару лет старше меня. Ее я тоже встретила – она поливала палисадник из шланга. Увидела меня, улыбнулась, и оказалось, у нее почти нет зубов. У ног трутся больные котята, косынку срывает ветром, полный сюр. Где она зубы-то растеряла? Встреченные одноклассники стали похожи на своих родителей, у кого-то умер отец, у кого-то мать. Уже началось.

Встретила свою первую любовь, и вторую, оказалось, я не научилась разлюблять людей. И разговаривать с теми, кого не разлюбила, тоже не умею. Волнуюсь, плету глупости. Значит, живая, и, видите, не взрослею. "А ты не подумал, когда увидел меня, не подумал так: "ндааа, а она постарела..."? Что ему было ответить?

На кладбище, где ничего не растет, прощалась с двумя аскетичными памятниками - бабушка и дедушка. На мраморных фотографиях они неожиданно веселые, улыбаются и как бы говорят: не парься, и это пройдет. Придать могиле ухоженный вид оказалось невозможно.

По несчастью или к счастью,

Истина проста:

Никогда не возвращайся 

В прежние места.

Уже в поезде, сквозь сон не могла понять, откуда и куда еду, казалось, откуда-то из чужих стран наконец-то домой, в тот город, увитый виноградом, пропахший морем, и это там, а не в Москве на кухне мама моет черешню и персики.

И была там чашечка белая

Опять совершенно целая.

И лампа была не разбитая,

И мама была не сердитая...

И где теперь моя родина?