Перед своим отъездом на лето в деревню жена поручила мне ухаживать за цветком.
Она приметила его в парке на обочине, выкопала и посадила дома в пластиковый стаканчик. Кто-то подбирает котиков, жена пошла дальше.
Цветок — одно обещание, пока это только чахлый побег с тремя листиками.
Жена уехала, и началось. Видео-звонки по пять раз в день. А покажи мне мой цветочек. Я сначала пытался виртуозно шутить и переключал камеру в режим селфи, но каменное лицо по ту сторону экрана не оставляло моему стендапу шансов.
Ой, что-то мой цветочек плохо выглядит. А сделай-ка ты ему теплицу. Ой, как мой цветочек поник. А поливай-ка ты его из чайной ложечки.
Меня это так достало, что я начал назвать цветок «Коленькой». Вкладывая в это имя, против которого в мирной жизни я ничего не имею, все своё презрение.
Возразить жене я не мог, нас на курсах подкаблучников этому не учили, поэтому я срывался на Коленьке.
— Расселся тут в своём стаканчике, — ворчал я, ремонтируя Коленьке теплицу, — торчал бы сейчас на своей обочине среди окурков, люмпен.
— Чего вылупился, придурок? — шипел я, поливая Коленьку из чайной ложечки, — три листочка, а самомнение как у Бузовой.
И прочее в том же духе.
В остальном Коленька жил как в цветочном раю. Выглядел он прекрасно, колосился, если так можно сказать про цветы. На фоне цветущего Коленьки я ходил бледно-зелёный и захиревший.
Однажды жена приехала из деревни в Москву на денёк по делам. Всю дорогу от вокзала домой она расспрашивала меня про Коленьку.
Влетела в квартиру, звенящая от предвкушения встречи, подбежала к теплице, волосы назад, и вдруг как заголосит:
— Что ты сделал с моим цветком?!
Коленька, ещё накануне благоухавший и готовый сдавать нормативы ГТО, выглядел точно с похмелья: пожух, сбледнул и обвис. Один листик грозил вот-вот отвалиться, а их у него не так чтобы большой запас, всего три, напоминаю.
Еле-еле спас брак, пообещав жене купить ее цветку самое дорогое бухло, зачеркнуто, удобрение в элитном садовом центре. И петь ему колыбельные.
Жена уехала, я проводил ее и, вернувшись с вокзала, первым делом направился к Коленьке. Честно говоря, мне вдруг стало жалко парня, он же всего лишь цветок без ручек без ножек в жестоком мире.
И что бы вы думали?
Моментально очухался, падла такая, выпрямился, приосанился и стоит ржет, а у самого четвёртый листик наклёвывается.
С тех пор я с Коленькой осторожнее. Больше не ёрничаю, в уменьшительно-ласкательный суффикс его имени стал и правда вкладывать уменьшительность и ласкательность, купил ему три вида удобрений и на ночь пою «спи, моя радость, усни».
Ну его, тягаться с природой. Не моя весовая категория.