Как сейчас помню тот онлайн-аукцион: я собиралась на мероприятие, красилась в ванной. И вот начались торги за ту самую работу. Один накрашенный глаз наблюдал за тем, как идут ставки. А второй, ненакрашенный, подергивался: потому что цена выросла настолько, что я еще таких денег за искусство никогда не отдавала. Надо было решаться, нажимать кнопку, но…
Но обо всем по порядку. Речь пойдет о шестидесятниках и о том, как наши пути переплелись. Все началось двадцать лет назад, когда я только начала свой путь в искусстве.
В 2000-х я работала в антикварном салоне — сначала консультантом, потом директором. Работы нонконформистов в то время можно было купить за сравнительно небольшие деньги. Делала ли я это? Конечно, нет. В двадцать с небольшим я больше интересовалась коллекционированием поклонников, чем искусства.
Помню, у нас в хранилище стоял мужской портрет кисти шестидесятника Анатолия Зверева. Он мне все время мешался, я об него все время билась и не понимала: как это страшное искусство, непонятное месиво из пластилиновых мазков, может кому-то нравиться?
Переломный момент случился, когда я стала вдвое старше: в 2020-м в Третьяковке открыли выставку «Ненавсегда», посвященную искусству эпохи застоя. Я погрузилась в этот период — и меня накрыло. Шестидесятники из «одной из страниц истории искусства» превратились в моих фаворитов.
Вместе с любовью проснулся коллекционерский азарт. И надо ли говорить, как я кусала локти: если бы в нулевые я не проходила мимо нонконформистов, то уже собрала бы роскошную инвестиционную коллекцию. Потому что сейчас шестидесятники — голубые фишки на арт-рынке, цены на них неизменно растут.
По иронии первым под прицел попал Зверев. Я мечтала о своей работе этого человека-легенды — но не о мужском портрете (для меня он по-прежнему не вау), а о «красотулечке»: модной, дерзкой девчонке из 70-80-х. Я очень люблю эту эпоху — во многом благодаря маминым фото в микро-мини-юбках.
К слову, женские портреты Зверева — его визитка: они легкие, стремительные, с узнаваемой экспрессией. Художник говорил своим многочисленным моделям: «Садись, детуля, я тебя увековечу», — и буквально за несколько минут создавал шедОд
Собственно, таких работ с женскими образами я пересмотрела десятки, но все они мне были как-то не по сердцу. Пока я не увидела ее. Ту самую, в которую влюбилась. И которую упустила — тогда, в ванной. Да, я не смогла нажать на кнопку: испугалась цены, оцепенела… и ее, мою красавицу, у-ве-ли.
Я страдала, как Блок. Рефлексировала по кругу: ведь я же так долго ее искала, ведь это же самая красивая зверевская девушка ever, я ведь даже цену на нее с мужем согласовала. Как так, Настя?
Впрочем, мы подошли к самому интересному — коллекционерские истории часто полны неожиданностей. Спустя месяцы моя знакомая галеристка (владелица того самого аукциона) показывала мне видео из своего кабинета с новыми работами для продажи — и что вы думаете?
На полу я увидела ЕЕ!
Оказалось, покупатель не забрал работу. Мы мгновенно договорились, я оплатила ту же сумму, что и он, и уже через несколько часов портрет оказался у меня.
Мужу я, конечно, сказала, что это «инвестиция» (и не соврала — цена с тех пор сильно выросла). Но на самом деле это любовь, которой нет конца. Теперь она висит у нас в гостиной — и я ни за что, никогда с ней не расстанусь.
Фото обложки: из личного архива автора блога.