После Тбилиси мы возвращаемся на Волгу. О Самаре рассказывает Надежда Рогожина, к ней присоединяется Олег Сысуев. А я напоминаю, что заявки на свои города детства можно оставлять прямо здесь, в комментариях.
Я родилась в Куйбышеве, теперь живу в Самаре. И это один город, я никогда отсюда не уезжала.
Первый раз его переименовали в 1935 году, после смерти В.В.Куйбышева, и многие улицы были названы в честь большевиков. В 1992 году старое имя вернули, а улицы так и остались с советскими названиями. Правда, рядом с ними появились дореволюционные, и таким образом был достигнут некоторый компромисс.
Самара была всегда крепким купеческим городом, но для нас, школьников, история города начиналась как будто только после семнадцатого года. Зато все вызубрили, что В. И. Ленин был помощником присяжного поверенного в Самарском суде. О том, что город основал князь Засекин, можно было узнать, только побывав в краеведческом музее (Дом Курлиной).
Родилась я, как и многие самарцы, в примечательном месте — в то время оно носило название «Красный Крест», до революции там была больница для бедных (улица Льва Толстого), а детство прошло на улице Пионерской, недалеко от нынешнего Речного вокзала. Старый Речной вокзал, который снесли, был совершенно очаровательным строением с кружевной деревянной резьбой.
Моя мама преподавала английский язык в пединституте, и мы жили в доме, который считался общежитием, — Пионерская, 5. Соседи были замечательные. Отцы моих подруг — историк Н. И. Сергеев и литературовед В. А. Бочкарев — занимались с нами, да мы и сами много читали, менялись книгами.
- Фото предоставлено автором
- Надя Рогожина, 15 лет. Куйбышев
Это была такая коммуна, где все дети были под приглядом, где радовались чужим успехам и всячески друг другу помогали. Я послевоенный ребенок, и все наше поколение росло в атмосфере радости — от того, что люди вернулись: кто живым с фронта, кто из лагерей.
В нашей коммуналке жил дядя Петя Тихонов, и я помню, как все смеялись над его шутками. Такое жизнелюбие после многих лет лагерей! А жена его, тетя Дуся, была портнихой, обшивала весь наш дом. Дядя Миша, слесарь, часто выручал нас, когда мы теряли ключи, лазая по крышам сараев. А дядя Дима, завкафедрой английского языка, был заядлый рыбак, и его возвращение с Волги означало, что во многих семьях на обед будет уха...
Большие застолья с выпивкой как-то не были приняты, но если у кого-то задерживались с работы родители, всегда находилась семья, которая могла покормить ребенка и обогреть. И этот вкус отварной картошки с маслом я люблю до сих пор.
Близость к Волге наложила отпечаток на нашу детскую жизнь: все лето ребята с нашего двора проводили на Волге, и вкус городской булки (ее еще называли французской) пополам с песком до сих пор помню. Помню также, как трое рыбаков несли с Волги рыбищу, которую держали на плечах, а хвост волочился по земле!
Катанье на санках с крутой Пионерской горы, как и у саратовских соседей, было весьма опасным. Крутая гора спускалась к Волге, и нужно было вовремя затормозить, чтобы не оказаться на проезжей части улицы Водников. А гулять мы ходили в «Струкачи» — Струковский парк, который официально назывался Городской парк культуры и отдыха им. Горького. По-моему, все парки Советского Союза так назывались, и там показывали выездные спектакли кукольного театра. На входе был замечательный фонтан «Дети под зонтиком», который остался с дореволюционных времен и который потом заменили, но уже все не то, не то! А на углу Пионерской и Алексея Толстого (бывшая Обороны) стоит замечательное здание, в котором находится Военно-медицинский факультет — в наше время это было Суворовское училище, и многие девочки дружили с «кадетами», как их тогда мы называли. Этим можно было хвастать!
- Фото предоставлено автором
- Улица Пионерская, 22. Бывшая Куйбышевская военно-медицинская академия (особняк купца Сурошникова, архитектор Ф.О. Шехтель, А.А. Щербачев). Отсюда начинается крутой крутой спуск к улице Водников, с которого катались на санках
Взрослея, мы ходили прогуливаться на наш «Бродвей»(«Брод»), улицу Куйбышева (бывшая Дворянская) в промежутке между Ленинградской и Некрасовской, где находились три наших главных кинотеатра и где собиралась «золотая молодежь». Потом появилась первая очередь набережной (cейчас их четыре), и место для прогулок переместилось туда. Кстати, на улице Куйбышева, там, где потом был Дворец пионеров, во время войны размещалось посольство Великобритании. Куйбышев был запасной столицей, и сюда эвакуировали все посольства из Москвы. Это вообще отдельная тема — запасная столица. Под зданием обкома КПСС (сейчас там академия искусства) был построен бункер Сталина, и никто, даже из тех, кто жил неподалеку, ничего об этом не знал! Только в 1992 году этот объект гражданской обороны рассекретили и открыли как музей. Теперь это местная достопримечательность. Кстати, достоверных данных о том, что Сталин там был (или не был), нет. Мы росли, поступали в институты и уезжали из коммуналок в новые квартиры. Да, это было радостно, но и грустно немного: глазу не за что зацепиться в новых микрорайонах после детства и юности в старом городе с прекрасной архитектурой и деревянными домами (одни наличники чего стоят!).
Поэтому мне так важен мой первый адрес в моем городе.
Все дачи на берегу Волги расположены на возвышенности. До строительства Куйбышевской ГЭС Волга во время разлива становилась очень широкой. На глаз сложно сказать, насколько высоко. Дача огорожена, а за ограду зайти не было времени. вот два снимка с Волги. Архивное фото и мое, сделанное год назад:
Я родился в роддоме №1, напротив тогда еще единственного стадиона «Динамо». И жили мы тогда на самой что ни на есть странной площади имени Куйбышева, на которой стоял САМ Куйбышев высотой 25-30 метров — истукан такой большой. По этой площади мой папа шагал на парадах 7 ноября и 1 мая как представитель военно-воздушных сил. Дом наш был «генеральский», в нем еще раньше, во время войны, жили члены перевезенного туда правительства, а в мое время — видные ссыльные военачальники. Я встречал там многих легендарных, как потом оказалось, людей. Помню, например, генерала армии Штеменко, который во время войны был начальником Генерального штаба. Потом он написал знаменитую книгу «Генштаб во время войны». Насколько я теперь понимаю, он был сослан в Куйбышев после войны и там заканчивал свою карьеру.
Мой папа был всего лишь капитан, а не генерал, и в этом замечательном доме мы жили в полуподвальном помещении, в коммуналке —14 метров на четверых человек. Но двор, безусловно, для меня был очень большим и разнообразным миром. Я все предпочитал друзьям и двору с забором. Забор разделял мой дом с детским садом, но в старших группах я удачно преодолевал эту преграду. Что касается любви, то она была не в школе, она — первая — была в летнем детском саду на Волге. И я даже помню, что мы каким-то образом объяснялись в этих чувствах. Причем объяснение было очень странное, мы ритуал совершали — закапывали всякие стекляшки в знак нашей вечной любви и дружбы. Так что еще одно важное воспоминание — это, безусловно, река. Огромная, теплая, с золотистым песком. И парки вдоль нее, зеленые, уютные, полные каких-то сокровенных, потайных мест. Вот, собственно, это и есть мое детство.
На самом же деле Самара очень разная, она состоит, по крайней мере, из четырех-пяти городов. Есть старая, купеческая часть, где я родился. Когда я пошел в школу, мы переехали в более новый город. Там уже было одно из самых интересных мест — находящийся напротив крытый рынок, куда мы, голодные (мальчишки всегда голодные), бегали пробовать что-то, что лежало не так. Потом уже мы переехали к моему вузу — Аэрокосмическому университету, это было в старших классах. А далее я оказался в совершенно другом микрорайоне, где были авиационные заводы. Так что я объездил весь Куйбышев вдоль и поперек за время своей жизни там.
Что касается школы — мы до сих пор с классом встречаемся каждые пять лет, и на этих встречах присутствует почти весь класс. Естественно, кроме тех, которые ушли из жизни. Это дорогого стоит. Мы очень любили друг друга, и я думаю, что в этом немалая заслуга наших преподавателей. И жили, в общем, такой единой жизнью — это касалось и учебы, и спорта, и развлечений: начавшихся тогда увлечений «Битлз» или футбольной командой «Крылья Советов», на которую все молились, все за нее болели...
Эту реплику поддерживают: