Елена Гремина: Жаль, что политика заслоняет театральные поиски

СКак вам кажется, почему вас назвали «человеком года»?

На самом деле эта премия вручена не мне, а «Театру.doc» — людям важно, что это место продолжает существовать несмотря ни на что. Год назад, 30 декабря, полиция устроила у нас погром, и мы лишились помещения в Трехпрудном переулке. Казалось, этот погром должен был нас устрашить или даже уничтожить. Вместо этого мы уже два раза сменили свою площадку, даже когда после премьеры спектакля «Болотное дело» у нас опять начались обыски и проверки, мы продолжали работать: поставили за этот сложный год 14 спектаклей о любви, социальном сиротстве, «болотном деле», мигрантах, скоро выйдет постановка «Помолвка» по материалам дела режиссера Олега Сенцова.

Видимо, когда на крошечный негосударственный нищий театр обрушиваются несопоставимые силы, как из пушки по воробьям, а он продолжает жить, людей это впечатляет и вдохновляет.

СЧто именно вдохновляет вас и как оставаться стойким несмотря ни на что?

У нас сложные отношения с властью, но все-таки мы театр вне политики, мы просто свободный театр — о чем хотим, о том и делаем постановки. Когда 6 лет назад мы поставили очень острый и резонансный спектакль «Час 18» о деле Магнитского, привлекая внимание к этой жуткой истории, никаких санкций за него не последовало. Мы ждали даже, что возможна какая-то оттепель, гуманизация тюремной системы. Мы продолжали выигрывать гранты Министерства культуры, нас приглашали на встречи и круглые столы — мы были частью официального культурного процесса.

Сейчас внешние обстоятельства изменились, но мы продолжаем быть театром свободы, театром со своей позицией. Хотя и выяснилось, что мы ужасно мешаем кому-то, кто со страшным упорством продолжает нас преследовать.

СВ театральной среде есть солидарность, вам оказывают поддержку, или вы стали «нерукопожатными»?

Наши коллеги стали нам помогать, как только выяснилось, что нас хотят лишить помещения: артисты, режиссеры, художественные руководители со всей страны писали письма в нашу поддержку. Британский драматург Том Стоппард написал открытое письмо с просьбой дать нам возможность продолжить работу. Это не помогло нам сохранить старое здание театра, но мы нашли новое, и к нам пришли волонтеры, с которыми мы полтора месяца ремонтировали помещение. Нам очень помог архитектор Олег Карлсон. И хотя нас снова выгнали, мы получили столько любви и тепла, что поняли, насколько мы сильные.

С«Театр.doc» превратился в каком-то смысле из театра в медиа: постановки обращают внимание аудитории на острые проблемы и текущие политические события, вы предлагаете вместе с вами их отрефлексировать.

Один из наших девизов — слова великого немецкого режиссера Фасбиндера: «Если ты не можешь изменить реальность, ты можешь свидетельствовать о ней». Но иногда эти свидетельства и меняют реальность. Мы стремимся вовлекать зрителя в театральный процесс, устраиваем обсуждения после спектаклей, а некоторые постановки полностью построены на общении с публикой, ведь в этом суть современного театра — взаимодействие, которое происходит между публикой и артистом.

СА сказывается ли это взаимодействие на самих актерах?

В 2003 году наши драматурги и режиссеры работали волонтерами в женской колонии строгого режима в Орловской области — проводили театральные тренинги с женщинами, которые совершили по несколько тяжких преступлений. Психологическим театром руководила Галина Рослова, мы тесно сотрудничали и приобрели необыкновенный опыт. Один из наших первых документальных спектаклей — «Преступление и страсть» о женщинах, совершивших преступления из-за любви. В нем играла актриса Варвара Фаэр: она настолько точно перевоплотилась в свою героиню, что зрители думали, что в театр приехала настоящая зэчка. На фестивале «Новая драма» во МХАТе, когда Варвара рассказывала, как убила своего второго мужа, одна зрительница вдруг вскочила с криком: «Сволочь! Что ты делаешь, у тебя же четверо детей!», вышла из зала и хлопнула дверью. Настолько актриса точно изобразила героиню.

Кстати, спустя 12 лет после наших театральных занятий с женщинами-рецидивистками, я узнала, что все они получили УДО и больше не вернулись в заключение. А некоторые из них даже стали активными зрителями нашего театра. Например, Марина Клещева (одна из ведущих премии «Сделано в России — 2015» проекта «Сноб». — Прим. ред.) приехала к нам из Серпухова, и мы предложили ей выступить. Она оказалась совершенно замечательной артисткой, ее взял сниматься к себе Кирилл Серебренников на роль, которую написал специально для нее. Это история о том, как человек фактически погиб, но потом возродился через искусство, как добро побеждает зло в отдельном человеке, а потом меняет и среду вокруг него.

С«Театр.doc» показывает постановки о «болотном деле», смерти Магнитского, белорусских оппозиционерах — бывает ли, что содержание спектакля противоречит убеждениям актера?

Некоторые актеры отказываются от проектов, но это связано не с убеждениями, а со страхом, что их больше не будут брать работать в другие места. Люди заражают друг друга этим страхом и без помощи кого-то там «сверху». За год гонений немногие ушли из театра, взвесив все риски. Но те, кто остались, любят «Театр.doc» и продолжают работать над спектаклями. А это совершенно не означает, что им политически близки идеи спектакля «Болотное дело», например.

Одна из артисток моей постановки про падение Константинополя подписала письмо в поддержку Путина, ее коллега стала сокрушаться: «Как же мы теперь выйдем вместе на сцену?!» Я уже говорила, что у нас свободный театр, поэтому мне абсолютно все равно, каких убеждений придерживаются артисты: кто-то может голосовать за Путина, а кто-то сознательно выходить на Болотную площадь. Свобода действует в обе стороны. Для работы в «Театре.doc» артисты не должны присягать мне по политическим убеждениям, но убеждения не должны мешать им и выходить на сцену.

СЖалеете ли вы, что политическое так глубоко проникло в ваш театр?

Жаль, что оно невольно заслоняет театральные поиски, которыми мы занимаемся с актерами. Когда о спектакле «Болотное дело» выходит статья под заголовком «Театр, которого боится Путин», потрясающая работа актеров остается в тени, всем глубоко все равно, как здорово сыграл роль Костя Кожевников.

СКто для вас «человек года»?

«Театр.doc» — это гетто, в котором собрались самые замечательные, мотивированные, светлые люди: благотворители, волонтеры, гражданские активисты, люди, которые занимаются сиротами, зэками, хосписами. Человек года для меня — это коллективный образ нового человека, нового гражданина, который реально любит свою страну и выражает это в том, что его деятельность противостоит Медному всаднику, мчащемуся за нами, не разбирая дороги.С

Поддержать новые проекты «Театра.doc» можно на сайте planeta.ru.