«Мы все — потенциальные Пикассо». Беседы с бизнес-коучами

Настоящего коуча распознать легко. Прежде всего, он никогда не перебивает собеседника. Выслушает до конца. Существует даже такой профессиональный термин — «глубокое внимание». Это когда не просто пережидают, чтобы потом вступить в разговор, а вникают в каждое тобой произнесенное слово. Это особый талант — уметь слушать и задавать правильные вопросы. Но должен присутствовать и набор неких личностных качеств, без которых в этой профессии не преуспеть: подлинный интерес к людям, дар сопереживания, способность подключаться к чужим проблемам и пропускать через себя чужую боль. 

Может быть, поэтому среди коучей преобладают женщины. Считается, что им легче довериться. Они с большей готовностью идут на контакт. Они не так нуждаются в самоутверждении, как мужчины. Они в большей степени готовы к диалогу, к разговору глаза в глаза, даже если он происходит онлайн или когда речь идет о командных сессиях, в которых участвуют сразу несколько десятков человек.

И тем не менее ключевыми фигурами в истории мирового коучинга были и остаются мужчины. Книга бывшего тренера по теннису американца Тимоти Голви «Внутренняя игра в теннис» долго время считалась библией для всех западных бизнес-тренеров. Это он открыл, что противник в голове игрока гораздо опаснее соперника по ту сторону сетки. Что в спорте, как и в бизнесе, надо прежде всего научиться мыслить, не полагаясь на подсказку тренера. Что цель «внутренней игры» — уменьшить любое стороннее вмешательство в раскрытие личностного потенциала. Собственно, девизом коучинга могла бы стать фраза Томаса Дж. Леонарда: «Мы все — потенциальные Пикассо». Леонард — это еще одно культовое имя, еще один яркий харизматик, пришедший, правда, из финансовой сферы, чтобы стать отцом-основателем Международной федерации коучей (ICF), автор семи книг и создатель многочисленных обучающих программ. Нельзя не вспомнить и мэтра европейской школы коучинга сэра Джона Уитмора, которого в свое время провозгласили бизнес-тренером №1. Именно он заложил основные принципы коучинга и нового менеджмента. 

Илья Шмелев: «Чтобы корабль поплыл, надо его хорошо оснастить»

Все эти имена западных классиков первым открыл для меня Илья Шмелев — знаток истории мирового коучинга, преподаватель НИУ ВШЭ, известный профессионал, досконально изучивший мир консалтинга и управления. Слушаешь Илью и понимаешь, что многие постулаты современного коучинга восходят еще ко времени Сократа. И вечная борьба двух «я», живущих в каждом из нас (Я-1 — внутренний контроль и критик, Я-2 — внутренний потенциал и способности), и идея саморазвития, которая была так дорога античным философам, и максимально безоценочный тип взаимодействия, исключающий любые директивы и командный тон.

— Надо понимать, что коучинг не является тренингом, — объясняет Илья. — Коуч никогда не будет вам указывать, как следует поступить. Он не является ментором, наставником, он не занимается психологическим консультированием. Потому что такого рода практики обычно ориентированы на проблему, истоки которой кроются в прошлом. Коуч обычно смотрит в будущее и, исходя из него, моделирует настоящее вместе со своим клиентом. Здесь можно вспомнить слова Сартра, который говорил, что «человек есть не что иное, как его проект самого себя. Человек существует лишь настолько, насколько себя осуществляет». 

Впрочем, коучинг позволяет использовать самые разные практики и варьировать инструментарий смежных дисциплин. Например, у Ильи был клиент, которому предстояла защита диплома MBA. Все у него было идеально, кроме одного: его буквально трясло от страха. То ли перезанимался, то ли переволновался. Непонятно. Сам он с этим приступом справиться никак не мог. Позвонил Илье и попросил провести с ним одну сессию. 

— Конечно, можно было проработать с ним его состояние только методами коучинга, но я решил «включить» еще и тренера. Мы договорились, что во время сессии, после проработки его состояния, я записываю его выступление на телефон, а потом мы вместе посмотрим видеозапись и делаем разбор. И если нас обоих что-то не устроит, повторим эту процедуру несколько раз, пока не добьемся желаемого результата. Главное, чтобы человек смог сам активизировать собственные ресурсы и прийти к оптимальному для себя решению. И в этом тоже особенность метода: он не отбирает у тебя последние силы, но происходит своеобразный обмен энергиями. Во время сессии вы как будто подзаряжаете друг друга. 

Спрашиваю Илью о существовании различий в национальных школах коучинга. Сформировалась ли за эти годы у нас своя, русская школа? Задают ли свои рамки культурный и языковой контекст? 

Оказывается, да. От определенной специфики, которую диктуют национальные особенности характера и менталитета, никуда не уйдешь. Например, русские клиенты обычно медленнее «разгоняются». Чтобы включиться, им нужна небольшая разминка, разговор «о погоде». И пока эмоциональный контакт с коучем не установлен, сессию нельзя начинать. Западные люди, наоборот, включаются в работу мгновенно. Для них время — деньги, поэтому они очень трепетно относятся к каждой потраченной минуте. Впрочем, тут не стоит забывать, что различные виды психологической поддержки давно и прочно внедрены в западное сознание, являясь одним из важных столпов системы психологического здоровья. Там семейный психолог уравнен в правах с семейным врачом. Без него западный человек не представляет своей рутинной, обычной жизни. Да и позиция бизнес-коуча часто присутствует в штатном расписании любой серьезной компании. Там это давно считается чем-то вроде нормы. 

Бизнес-коучинг в России пока еще только набирает обороты. Вот почему таким важным событием стало для профессионалов открытие серьезной квалифицированной площадки, какой является Whistle. Это именно экосистема, пространство для развития и реализации, которая давно была необходима как бизнес-заказчикам, так и самим коучам. 

В каких же случаях чаще всего обращаются компании за помощью к бизнес-коучам? 

— Мы живем в очень сейсмическое время. Бизнес лихорадит. То кадровые перестановки и сокращения, то разные слияния и поглощения. То сотрудникам предстоит переходить на работу в онлайн, когда еще вчера все было завязано на социальном общении. Люди из месяца в месяц переживают сильнейший стресс, а им надо работать, адаптируясь к новым условиям, требованиям и обстоятельствам. Как тут быть? Очень часто перед руководителями встает вопрос о необходимости стратегической сессии. Если есть что спасать, надо спасать. Если есть что исправлять, надо пытаться исправить. При этом фигуру бизнес-коуча ни в коем случае не стоит путать с кризисным менеджером. Тут другая задача. Не объяснять, как надо, а постараться так организовать стратегическую сессию, чтобы все ее участники сами пришли к единому решению. На самом деле самое сложное в работе коуча — извлечь из чужого опыта тот ресурс, который поможет преодолеть разногласия и по-настоящему сплотить команду. Любая командная стратегическая сессия — это всегда серьезная подготовка, разработка сценария, индивидуальные встречи с участниками. Чтобы корабль поплыл, он должен быть хорошо оснащен. Как правило, такую коуч-сессию проводят где-нибудь в загородном доме отдыха. Все друг друга хорошо знают. Никаких формальностей. Но это совсем не мешает увлеченной, серьезной работе, которая с перерывами длится обычно 8–10 часов. Иногда сессия может занимать и два полных дня. Как правило, этого времени должно хватить, чтобы определиться с главными целями и проработать спорные вопросы. Позднее по итогам сессии проводятся еще и проверочные чек-апы.

Конечно, всех волнует будущее бизнес-коучинга в России. Насколько он сможет развиваться в ситуации международной изоляции и разрыва налаженных профессиональных связей? 

Илья настроен философски. «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее», — с грустной усмешкой вспомнил он знаменитый афоризм Ницше. Любой кризис — это всегда поиск новых возможностей. Не исключено, что они откроются и сейчас. Какие-то связи на личностном уровне сохраняются, доступ к информационным базам остается. А главное, коучинг по-прежнему неразлучен с бизнесом. Вот их отделить друг от друга нельзя. А значит, за этим союзом будущее.

Ирина Бахарева. Без швов и ниток 

Ирина пришла в коучинг из бизнеса высококачественного швейного оборудования, где была управляющей большого и прибыльного предприятия. Наверное, поэтому так часто произносит слова — «сшить», «перешить», «скроить»… Мне кажется, что Ирина Бахарева вообще ощущает работу коуча как нечто материальное, что можно потрогать, почувствовать, осязать руками. Или вообще это такая женская черта и особый дар — упрямо творить материю новой реальности. Вечный труд Пенелопы. Отвоевывать у времени и небытия новую ткань, чтобы в следующий миг иметь возможность ее распустить и начать ткать новую, не оглядываясь назад. 

Так и Ирина бестрепетно рассталась со своими швейными машинками, чтобы освоить новую профессию. И не просто стала профессионалом международного класса с множеством дипломов, но в конце концов возглавила российское отделение ICF, став главой по сертификации коучей. Теперь она консультирует и проводит мастер-классы в компаниях федерального уровня. Напрямую общается с собственниками и СЕО больших корпораций. Скажу сразу, с Ириной приятно общаться. От нее исходит покой и уверенность. Есть такой тип женщин, которым ни при каких обстоятельствах не полагается говорить «нет». Ирина тоже, похоже, избегает резких движений и хлестких формулировок. Ей нравится работать с тем, что на языке коучей именуется soft skills (мягкие настройки). Тут она чувствует себя как рыба в воде. У нее самой и голос мягкий, и интонации, и жесты, и взгляд. Понимаю, почему ей легко уговорить самых непреклонных и примирить самых неуступчивых. И это тоже особый талант — брать не напором, не штурмом, а мягкостью, каким-то мудрым знанием чужих несовершенств и недостатков. 

Сама Ирина говорит, что коучинговый подход ее очаровал своей «экологичностью и человечностью». Наверное, это ключевые понятия и для нее самой. Прошу ее проиллюстрировать, как, собственно, это работает в коучинге.

— Все дело в том, что, где бы мы ни трудились, нам совсем неохота просто отрабатывать зарплату. Хочется большой цели, хочется какого-то смысла. Но как эту великую цель обрести? По идее, ее должен объяснить или к ней направить ваш непосредственный начальник. Но у него это не всегда хорошо получается. Например, он не в состоянии доходчиво объяснить подчиненным: зачем им вести социальные сети? Зачем мелькать во «ВКонтакте» или где-то там еще, тратя на это свое свободное время? И там, где не очень справляется руководитель, появляется коуч. Не в последнюю очередь еще и затем, чтобы что-то перестроить в голове начальника, помочь ему увидеть в каждом сотруднике человека, объяснить, что дело не в какой-то зловредности или лени подчиненных, а в вашей обоюдной неспособности наладить правильную коммуникацию. Вот почему так необходимо развивать эти самые soft skills. Вот почему коуч, взаимодействуя всегда на равных со своим клиентом, помогает освободиться от привычных шор и стереотипов, настраивает на правильный тон, на диалог, на умение слушать и вникать в смысл сказанного.

Следует ли из этого, что основной контингент ее клиентов — это CEO и руководители разных уровней? Вовсе нет. Это одно из распространенных заблуждений прежних времен, что коучинг требуется только начальникам, а рядовые сотрудники могут без него обойтись. Если возникают проблемы, то степень вины обеих сторон — приблизительно как при разводе супругов. Нет правых и виноватых, но есть пострадавшие. 

Конечно, коучинг отнюдь не всесилен. И даже опытные профессионалы иной раз вынуждены отступить, видя, что их методы не срабатывают. Ирина честно предупреждает, что коучинг не работает, например, с состояниями «эмоционального выгорания», с затяжными депрессиями, с неврозами. Хотя иногда руководители компаний прибегают к помощи коучей, оказавшись в состоянии крайнего стресса или всеобщего коллапса. Но эффективна эта помощь может быть только при условии, что компания и раньше пользовалась коучингом. Тогда точно не потребуется дополнительных временных и нервных затрат на его освоение. 

И все же в чем заключается сила коучинга? Почему люди все чаще обращаются к нему, даже понимая, что это «игра вдолгую» и на быстрые результаты рассчитывать не стоит?

— С коучем удобно думать, — считает Ирина, — с ним проще запрятать эмоции подальше и взглянуть на ситуацию со стороны. Понять, что реально изменилось в твоей жизни. И что можно предпринять. А если так? А если по-другому? И вот уже у тебя появляется выбор. Ты можешь пойти направо, а можешь налево, а значит, ты покидаешь пространство хаоса и возвращаешься в привычную зону контроля, где можно продумывать свои действия, их последовательность, наметить ближайшие и отдаленные цели. Коуч для того и существует, чтобы стать зеркалом твоих тревог, вернуть тебе ощущение уверенности в собственных силах. Могу сказать про себя. На свете есть пять-шесть человек, рядом с которыми я просто ощущаю, что мой мозг начинает работать качественно лучше. Это как в теннисе: чем сильнее у тебя партнер на корте, тем лучше ты играешь. Так и в коучинге. Одна сессия иной раз может дать поразительные результаты. Вот почему так важно сегодня иметь такоу площадку, как Whistle. Знаю, что скоринговая модель, которую здесь внедрили, прекрасно себя зарекомендовала. Отбор жесткий, но это правильно. Ведь вам не нужны сто коучей, а только один. 

Сама Ирина сравнивает любую коуч-сессию с чистым мыслительным пространством. Это не скомканные бумажки на полу с обрывками разных идей и наблюдений. А бесконечное белое поле с нашими следами, ведущими навстречу друг другу. Это ведь параллельные линии никогда не пересекаются, а люди встречаются, расходятся, пересекаются вновь. Коучинг как раз про такую встречу на заснеженном поле наших тревог, страхов, надежд. И, по-моему, это самое интересное, что с нами может произойти. 

Татьяна Дремлюга. Dream works 

С детства она мечтала жить в Париже и работать в Chanel. С Парижем все вышло, как она планировала, а вот со знаменитым французским Домом моды — что-то не очень. Зато диплом выпускницы MBA позволил Татьяне Дремлюге получить престижную работу в маркетинге международной авиакосмической компании. Согласитесь, что переход из мира косметики (до Парижа Татьяна возглавляла отдел маркетинга в латышской косметической компании «Дзинтарс») в мир авиаперевозок и новейших разработок самолетостроения подобен выходу в открытый космос. 

— Ничего, — заверили Татьяну ее новые начальники, — с тобой поработает коуч. И все будет ок. 

— Какой коуч?! — искренне возмутилась Татьяна. — Я и без него прекрасно обхожусь в спортзале. Мне надо понять, что делать с новой маркетинговой стратегией! 

Впрочем, тут же выяснилось, что речь идет о тренинге совсем другого рода. И в назначенный час, с лукавой улыбкой на устах, появился прекрасный джентльмен английского происхождения, который с ходу оценил ситуацию и выдал безошибочное резюме: «Понятно, что экспертизой ты не возьмешь. Тогда давай думать, в чем ты сильна?» Сильна Татьяна была (и есть!) в аналитике, в коммуникациях, в умении слушать. С этим коуч и предложил работать. 

— Самое потрясающее было то, что он ничего не знал ни про многомиллиардный бизнес, которым я собиралась заниматься, ни про людей, с которыми мне предстояло работать. Но его точные вопросы и мгновенные реакции заставили меня по-иному взглянуть на себя и на то, чем мне предстояло заниматься. Главное, я поняла после нескольких сессий: если слушать человека и задавать глубокие вопросы о его желаниях, способностях, намерениях, то он сам найдет, как решить любую задачу. 

В результате маркетинговая стратегия, разработанная Татьяной, была принята на ура. Ее позиции в компании укрепились. И заслуженное вознаграждение не заставило долго себя ждать. Но, к удивлению начальства, Татьяна отказалась от солидного денежного бонуса, попросив дать ей взамен возможность поучиться на профессионального коуча в Нью-Йорке. Инстинктивно она чувствовала, что это и есть ее территория, ее непрожитая жизнь. Какая-то «даль светлая», куда рвалась ее душа из этих бесконечных авиасалонов и самолетов, где теперь она проводила большую часть времени. Сама признавалась, что именно тогда она придумала для себя игру: перед тем, как распахнуть шторы гостиничного номера, на счет пять вспомнить, в какой стране или городе находится. Не всегда это у нее получалось. 

В какой-то момент коучинг стал для нее спасением. Это потом она поняла, что всю жизнь хотела стать психологом. Но кому нужны были психологи в постсоветской Латвии 1990-х годов? Пришлось идти в бизнес, в маркетинг, зарабатывать деньги. Но вся успешная международная карьера Татьяны в конечном счете стала лишь предисловием, эффектной увертюрой к той вдумчивой, неспешной работе, которую она ведет последние пятнадцать лет. Теперь у нее собственная компания Baltic Coaching Centre. В Латвии успешно работает представительство ICF, которое она и ее команда создала 15 лет назад. И своя программа «Лидер как коуч», которую она подготовила в соавторстве с Натальей Долиной — одной из ключевых фигур в российской системе коучинг-обучения. 

— Я выбирала не столько саму профессию, сколько шла на какой-то внутренний зов — «это мое», что предполагало не только спонтанное движение души, но и вполне рациональный расчет. Я знала, что мой бэкграунд, жизненные ценности и образ жизни подходят под все плюсы и минусы новой профессии. Я русская — и одновременно какая-то не совсем русская. Я женщина, но без ожидаемых женских приоритетов: дети, семья, дом. Давно в бизнесе, но при этом явно не про деньги, хотя финансово я вполне успешна. С большим бизнес-системами дружу, но дорожу своей независимостью. Открыта, но не очень контактна. Я как будто специально выбираю те сферы, мнения и образ, которые нельзя запихнуть в понятную ячейку. Мне вообще кажется, что профессия executive coach тоже немного на этой грани — хорошо образованный человек, знающий и обученный как руководить, имеющий бизнес-опыт, но при этом сознательно отказывающийся от начальственного кресла, чтобы оставаться в тени, быть консультантом, человеком за кадром. 

— А вообще коуч может навредить? — спрашиваю я. 

— Мы работаем, как правило, с сильными, взрослыми людьми. И степень их психологической самозащиты я бы не стала преуменьшать. Впрочем, однажды, еще на заре моей практики, был случай, когда меня пригласили к руководителю, у которого явно была проблема с коммуникацией. С этим надо было что-то делать. И я применила то, что на языке коучей называется «работа с ассоциациями». Попросила его описать состояние, в котором он находится, когда нужно открыто пообщаться с коллегами и сотрудниками. Он признался, что ощущает себя, будто прячется в шкафу и откуда подглядывает. Я стала двигаться с вопросами в этом направлении активнее, глубже. И вдруг взрослый, солидный, очень закрытый мужчина, покрывшись пунцовыми пятнами, закричал, что в детстве, когда пьяный отец избивал мать, он запирался в шкафу, чтобы не видеть и не слышать этого ужаса. С тех пор его преследует образ ненавистного «шкафа», из которого он до сих пор так и не может выбраться. Когда я услышала эти признания, то поняла, что зашла, наверное, слишком далеко. Коучинг не работает с психологическими травмами, тем не менее коучам в работе приходится с ними сталкиваться. Именно поэтому те, кто хочет работать на серьезном уровне, получают еще и психологическое образование.

А вообще Татьяна — сильная и хрупкая одновременно, изящная блондинка, которую так легко представить на фоне парижских улиц. Скучает ли она по городу своей мечты? И да, и нет. С мечтами коуч тоже обязан уметь работать. И не обязательно, чтобы они непременно сбылись, тем более что Париж в жизни Татьяны уже был. Куда важнее поверить, что ты сможешь туда вернуться. Стоит только захотеть!

Больше о коучинге читайте здесь: https://whistle.expert/coaching