Иллюстрация: Veronchikchik

— Я записалась к вам сама и пришла с серьезным вопросом, важным для всей моей будущей жизни, — сказала девочка.

Я внимательно на нее посмотрела и уверенно «поставила» не на страх перед экзаменами и не на первую любовь, а на профориентацию.

Девочка была невысокая, крепенькая, аккуратная, в форме одной из ближайших, не особо сильных (но уверенно «дующих щеки» в плане снобизма) гимназий. Карие умные глазки, толстенькие ножки в кроссовках. Неяркий, но качественный макияж. За спиной — нечастая в наше время длинная, увесистая коса.

Наверняка она хорошо учится, и это значит, что ей открывается много возможностей для формирования дальнейшего образовательного маршрута. А четких предпочтений и серьезных увлечений, по всей видимости, еще нет: слишком много времени и сил уходит на эту самую хорошую учебу. У девочки хорошее прогностическое мышление. Она хочет знать и уверенно планировать свою дальнейшую жизнь. Но сейчас ей непонятно, куда, собственно, предстоит через некоторое время поступать и на кого учиться. Это ее тревожит. Страшно прогадать, и не хочется даром потерять время. Современные родители наверняка, гордясь собственной «продвинутостью», говорят умной, встревоженной доченьке: это твоя жизнь и, конечно, только тебе решать, куда поступать. А решить не получается. Очень разумно для нее в такой ситуации посоветоваться со всеми, с кем возможно. И конечно, после нашего разговора я обязательно пошлю ее на молодежную биржу, где она сможет дополнительно пройти большой профориентационный тест.

— Разумеется, мы сейчас обсудим твой важный вопрос, — улыбнулась я девочке. — Только скажи сначала, как тебя зовут и сколько тебе лет.

— Меня зовут Таня, и мне шестнадцать с половиной лет.

Таня оказалась старше, чем мне вначале показалось. Что же, это у нас, возможно, получается уже выпускной класс? Тогда, может быть, все-таки экзамены? Страх сдать их недостаточно хорошо?

— Я очень внимательно тебя слушаю.

— У меня есть сестра.

Она пришла говорить о своих отношениях с сестрой? И от этого зависит вся ее дальнейшая жизнь? Вот этого, признаюсь, я уж никак не ожидала…

— Сестра младше меня на полтора года. Ее зовут Лиля. 

— Вы близки по возрасту. Какие у вас отношения? Скорее дружите или скорее враждуете?

— Скорее сохраняем нейтралитет. Если я к Лиле не пристаю, она меня тоже не трогает. Когда были меньше, могли и подраться. 

— Кто побеждал?

— Обычно я. Но чаще я бежала ябедничать маме. Ябедничать было на что, поверьте: например, однажды Лиля привязала нашего хомяка к зонтику и выбросила его с балкона — типа играла в парашютистов…

— Хомяк выжил?

— Удивительно, но да. Правда, он потом, до самой своей смерти всегда кусался, если к нему протягивали руку… Лиля никогда не ябедничала. И дралась отчаянно, но молча. Когда была совсем маленькая, могла зарычать.

— С Лилей все в порядке? — я решила проверить очередную возникшую у меня гипотезу (Лиля — особенный ребенок, и Таня сейчас прикидывает, насколько она может быть свободна от нее в будущем). — Где и как она учится?

— Поверьте, с ней совершенно все в порядке, — усмехнулась Таня (кажется, она сообразила, какую гипотезу я рассматриваю). — Она учится в той же гимназии, что и я, но на два класса младше. Учится она гораздо хуже меня. Но это не имеет никакого значения.

— В каком смысле «не имеет значения»? — уточнила я, понимая, что мы наконец-то добрались до сути проблемы. Но Таня неожиданно снова ушла в сторону и довольно резко сообщила мне:

— Дело вовсе не в Лиле. Она тут, в общем-то, ни при чем. Скажите, вы когда-нибудь школьные повести и женские романы читали?

— Доводилось, — удивленно кивнула я. — Причем не только читала, но даже и писала. А какой аспект женских романов и школьных повестей нас сейчас интересует? 

— Нас сейчас интересует их главная героиня, — четко сформулировала Таня.

— Ага, — согласилась я, решив полностью предоставить девушке инициативу. По всей видимости, она хорошо подготовилась к этому разговору.

— А повесть «Динка» вы, конечно, тоже читали? Это из вашего поколения книжка, а нам — просто пришлось. Нам с Лилей смартфоны с интернетом поздно купили, до этого считалось, что мы должны общаться между собой, играть и читать хорошие книжки. Интернет на планшете — по часу в день. По выходным — по два часа. Поэтому до пятого класса даже Лиля книжки из родительского шкафа читала. Динка — ее любимый персонаж. А «Динка-ветер» — ее аватар и, как бы это сказать, внутренний псевдоним, что ли…

— А какой «внутренний псевдоним» у тебя?

— У меня никакого внутреннего нету.

— А внешний?

— Внешний, вероятно, «отличница Таня»… Вы обращали внимание, что во всех книжках, где есть такая прекрасная героиня — верная, честная, нарушающая в случае своей внутренней необходимости все правила, свободная и интересная, есть и альтернативный, как бы противопоставленный ей персонаж? Правильная девочка или девушка, которая все всегда делает «как надо». Она ведет себя строго в соответствии с теми правилами и канонами, которые приняты в обществе, выполняет все требования. Если это школа, то она хорошо учится, дисциплинированна и много занимается «общественной работой». Если это «светское общество», то она неукоснительно соблюдает этикет. Если это рабочая среда, то она трудолюбива и послушна. Ее поступки всегда вписываются в каноны и правила. А героиня — все нарушает и разрушает. Она всегда — «Динка-ветер». И в конце каждого романа или повести именно ей достается всеобщая любовь и уважение, верные друзья и, конечно, самый прекрасный, умный и одновременно верный маркиз, мальчик или лидер профсоюза.

На «лидере профсоюза» я не удержалась и пару раз одобрительно хлопнула в ладоши. Таня упрямо поджала губы и продолжила:

— И знаете, что я вам скажу? Теперь оказывается, в этих романах и повестях все верно написано. И они, как нас в школе и учат, отражают жизнь. Все именно так и есть. Лиля у нас — «Динка-ветер», героиня, а я — ее антипод из романа, который у всех вызывает скуку или даже раздражение. Даже наши родители, хотя в детстве от Лилиных выходок и уставали, но между собой всегда говорили: «Ну что еще там наша Лиличка выдумает? Страшно представить! Но зато с ней всегда интересно!» — и улыбались такими добрыми улыбками.

А я всегда и во всем старалась быть «хорошей девочкой». И у меня получалось, потому что это на самом деле просто. Делай что велят, и все. Я думаю, что наши родители меня даже уважают — за трудолюбие. Это они тоже вслух говорят: «Танечка у нас изначально звезд с неба не хватала, зато трудолюбивая, и вот смотрите — результаты у нее какие хорошие». А Лиля… Лиля, что ж, она сама по себе звезда, летит по небу, ей ничего и хватать не нужно. Ее просто любят.

Нам обеим говорили: аккуратность, умеренность, нет вульгарности. Вы видите: я все соблюдаю. Лиля уже и курила, и энергетики пила, и ноздрю себе проколола, и в зеленый цвет покрасилась, и даже тайком от родителей татуировку себе сделала на лодыжке — шмеля.

В школе то же самое, и учителя, и ребята. Про Лилю: она сложная, но яркая, с ней интересно — никогда не знаешь, что еще выкинет. Мальчишки за ней со второго класса табуном ходят, а она только пальцем тыкает: сегодня вот ты меня провожать пойдешь. Про меня говорят: Таня, на тебя всегда можно положиться. А я что — перила или диван, что ли?

— В общем, расклад понятен, — подумав, сказала я. — А твой вопрос ко мне — какой же?

— Стоит ли мне дальше продолжать стараться быть хорошей? — немедленно и четко сформулировала Таня. — В чем смысл? Быть всю жизнь тем человеком, который сам не ходит по траве, если там написано «по газонам не ходить», и с осуждением смотрит, как другие там лежат, бегают и играют в мяч. Я долго думала, что именно так и нужно, и тогда я буду всем, в том числе и сама себе, нравиться, но теперь я что-то очень сомневаюсь. Нужна ли мне такая жизнь?

— А ты можешь это изменить?

— Пойти и сесть или даже лечь на газон? Да запросто! — Таня пожала плечами. — Я же, помимо всего прочего, четырнадцать лет смотрю, как Лиля это делает. Небось, если решу, что так и надо, тоже сумею.

— А тебе это действительно нужно? Лиля, судя по твоему рассказу, получает удовольствие от всех своих многочисленных экспериментов. А ты, совершенно иначе изнутри устроенная, получишь?

— Если не попробую, так и не узнаю, — рассудительно пожала круглыми плечами Таня. — Тут не в Лиле ведь дело. А кем, какой героиней мне дальше жить?

— Мы живем не в девчачьих и не в женских романах, — предупредила я. — Реальный мир много сложнее.

Таня глянула на меня осуждающе, и я поняла, что с дидактикой переборщила: по газонам не ходить. Однако все-таки не смогла удержаться:

— Может быть, тебе подождать с экспериментами до окончания школы? Естественный такой рубеж…

— Скажите еще, как наши учителя в гимназии говорят: вот сдашь экзамены — и тогда… 

— А почему им можно так говорить, а мне нельзя? — я обиженно выпятила губу. — Что за дискриминация?

Таня рассмеялась.

Потом я дала ей обещание и сейчас его выполняю:

Уважаемые читатели «Сноба», посоветуйте девушке, что она могла бы предпринять в сложившейся ситуации и надо ли ей вообще что-либо предпринимать?

Что вы думаете по поводу книжных героев, где «неправильный» персонаж довольно часто в конечном счете оказывается лидером и авторских, и читательских симпатий? В чем здесь заключается послание для взрослеющего человека?

Стоит ли вообще сегодня, в век индивидуализма, стараться «быть хорошим» и соответствовать всем правилам, которые предлагает нам внешний мир? Или в нынешний век предельного разнообразия человеку надо стараться выстраивать свой собственный «свод правил», соответствующий его собственному, уникальному жизненному маршруту?

Мы с Таней ждем ваших мнений, которые я обязательно опубликую в нашей традиционной рубрике «Люди пишут письма». Адрес для писем: katgift12@gmail.com. Пишите, пожалуйста, в начале письма, откуда вы и как вас зовут.