Боль за закрытыми дверями. О фильме Флориана Зеллера «Сын»

Одним абзацем

«Сын» — типичный пример европейского кино про представителей высшего класса, которые не сталкиваются с проблемами мирового неравенства. Рассказывая их истории, создатели не отвлекаются на социальные проблемы и реалии среднестатистической жизни, они полностью концентрируются на психологических изменениях общества. В своем втором фильме Флориан Зеллер показывает, как из поколение в поколение могут передаваться одни и те же поведенческие установки и к чему это может привести. Как и другие режиссеры последних лет, Зеллер приходит к выводу, что в рамках патриархальной системы мужчинам тоже требуется помощь, потому что они также оказываются жертвами общественных и личных предубеждений.

Подробно

Из окна офиса Питера (Хью Джекман) виден Эмпайр-стейт-билдинг, на работе грядет повышение, а дома молодая жена Бет (Ванесса Кирби) растит новорожденного сына. Его 17-летний первенец Николас (Зен Макграт) живет с бывшей супругой Питера Кейт (Лора Дерн) и своим поведением беспокоит обоих родителей. У него нет друзей, он пропускает школу, постоянно всем врет и носит худи, скрывающие свежие порезы на руках. Николас просит отца переехать к нему, тот соглашается, веря, что сможет помочь сыну.

Ожидания от второго фильма Флориана Зеллера были огромными, потому что его дебют «Отец» (2020) стал мировым хитом, получил номинации и победы на премии «Оскар» вместе с хвалебными рецензиями критиков. «Сына», показанного в конкурсе прошлогоднего Венецианского кинофестиваля, разнесли в пух и прах. Суть обвинений такова: Зеллер снял манипулятивное кино о привилегированных людях, не разобравшись в подростковой психологии. Эти претензии валидны, но не имеют никакого отношения к эстетике или идее фильма, потому что богатые тоже плачут, а в их слезах не сверкает пин-код от золотой кредитки или банковского аккаунта с миллионами на счету. Отстраненность от социальных проблем — признак многих французских и северных фильмов, потому что у героев есть время думать о себе и личной жизни, а не только о неоплаченных счетах и пустом холодильнике. «Сын» встраивается в линию современных фильмов, исследующих современную маскулинность и фигуру отца: «Камон Камон» (2021, реж. Майк Миллс) и «Солнце мое» (2022, реж. Шарлотт Уэллс), в которых ярко продемонстрировано пагубное влияние отцов на своих детей — они повторяют травмирующие практики за своими родителями, не задумываясь о действиях.

В фильме Зеллера три поколения мужчин: дедушка Энтони (Энтони Хопкинс), отец Питер и его сын Николас. Неизвестно, с кого началось чертово колесо предубеждений о правильной жизни, но герой Хопкинса мощно транслировал их на своего преемника. В его глазах мужчина должен зарабатывать много денег, носить официальные костюмы и жить в дорогом доме. Флориан Зеллер прекрасно создает образ загнанного в рамки человека через одежду и декорации. Питер и Энтони почти все время одеты в «двойки», их дома напоминают убежища: у одного все отделано стеклом, камнем и металлом, у другого — деревом. Они, запертые и упакованные в капкане собственных иллюзий, не догадываются, что их идеи об успешной жизни подходят не всем: далеко не каждому нужен вид из офиса на небоскреб и личная горничная.

Тонко чувствующий Николас сделан не из твердых материалов, его характер не закалял ушедший от первой жены отец, поэтому после развода родителей жизнь мальчика рушится. Он уже в старшей школе, но все еще ребенок (и все еще дорожит детской игрушкой), а потому не умеет выражать свои чувства, предпочитая словам агрессию и селфхарм. Если «Отец» Зеллера крепко держался на актерской игре Энтони Хопкинса и особом монтажном ритме, то «Сын» — сценарное кино без интересных визуальных эффектов. Если в прошлом фильме зрителю все показывали, то в этом режиссер прячет самое страшное в сюжетных пробелах, за рамкой кадра и закрытой дверью. За ней спрятаны острые предметы, холодное оружие и невыплаканные слезы.