Другой класс. Как Джарвис Кокер и Pulp стали символами брит-попа

Существует байка о Pulp, которая просто обязана резонировать в душе российского читателя. Даже в статье о группе в «Википедии» написано, что для обложки альбома This is Hardcore, заслуженно входящего во всевозможные списки лучших пластинок 1990-х, якобы снималась обнаженная 17-летняя Ксения Собчак — тогда еще студентка факультета международных отношений СПбГУ. Эта утка когда-то была придумана британским мужским журналом FHM и, вероятно, могла бы изрядно позабавить лидера Pulp Джарвиса Кокера, поскольку в ней сходятся темы, которые интересуют его на протяжении всей жизни: секс, поп-культура и социальное неравенство. Сюжет красив: дочь влиятельного политика, представительница новой российской элиты, будущая селебрити и кандидатка в президенты РФ пробует себя в анонимной, непрестижной и скромно оплачиваемой роли модели (пусть и на съемках для модной британской группы), инкогнито, тайком от папы, мамы и всех их влиятельных знакомых. В сущности, это пересказ крупнейшего хита Pulp — Common People, где дочь греческого миллионера вдруг изъявляет желание пожить жизнью «простого человека» или хотя бы закрутить интрижку с одним из таких людей.

Чтобы удостовериться в том, что история про Pulp и Ксению Собчак — это миф, достаточно один раз пристально взглянуть на обложку This is Hardcore, но, в сущности, она могла бы воплотиться в реальности. Амбициозной и общительной девушке, каковой впоследствии проявила себя Ксения Анатольевна, вполне могло бы хватить решимости отправиться в Великобританию искать контакта с Джарвисом Кокером, фронтменом группы, которая неожиданно для себя в 90-х оказалась в авангарде музыкального течения, прозванного брит-попом. Тогда клипы Pulp, полные не всегда понятного юмора, крутили в России по MTV, о группе писали не только «ОМ» и «Птюч», но даже газета «Аргументы и факты», так что продвинутые петербургские девушки с факультета международных отношений вполне могли слушать альбом Different Class (признанный сайтом Pitchfork лучшим брит-поп-альбомом). В концу 90-х в Санкт-Петербурге появится группа «МультFильмы», которая зафиксирует новую молодежную моду в строчке «на столе зеркальном еле слышно спорят три кассеты: Pulp, Oasis и Blur». Как ни странно, и здесь группа Джарвиса Кокера выбилась на первое место, притом что из всех коллективов брит-поп-волны они были самыми нетипичными, выламывающимися из поколенческого контекста. Кокер обладал талантом упаковать в формат поп-песни хлесткую историю, которая могла бы лечь в основу рассказа Джулиана Барнса или фильма Вуди Аллена. Его песни были куда более сложными, ироничными, сексуально напряженными и взрослыми, чем у коллег и конкурентов по островным рок-чартам. Pulp попросту принадлежали другому классу: среди британских рокеров Джарвис Кокер выглядел как аспирант среди абитуры.

В основе инаковости Pulp лежит, разумеется, возраст и происхождение их лидера. Кокер старше всех прочих героев брит-попа почти на десятилетие. Pulp появились еще в 1978-м, в эпоху Маргарет Тэтчер, когда Британия пыталась выбраться из череды экономических и политических кризисов, а молодежь, томившаяся в серой беспросветной реальности, находила утешение в постпанке и синти-попе. Кокеру было тогда 15 лет, но он уже придумал группу Pulp, разработал для нее генеральный план и прописал его в ученической тетради в клетку. Там были некоторые нелогичности в порядке действий по достижению национальной славы (впрочем, всем новичкам свойственно ошибаться), но стиль фронтмена Pulp оказался проработан в мельчайших деталях — от ботинок, купленных в «черити-шопе», и узкого галстука до твидового пиджака и дафлкота. Не все сбылось: например, Джарвису Кокеру не удалось обзавестись собственным рекорд-лейблом Pulp Inc, призванным освободить Pulp и других артистов от кабальных контрактов с мейджор-лейблами, но шерстяному пиджаку и узкому галстуку музыкант не изменял даже в бурный период «Pulp-мании» и экспериментов со стилем начала 90-х; правда, носил он их на голое тело.

Джарвис Кокер и его группа родом из Шеффилда, города сталелитейщиков в Йоркшире, в 70-х и 80-х переживавшего последствия глубокого кризиса в промышленности. Индустриальный центр, который Джордж Оруэлл еще в середине 30-х называл «самым уродливым городом в Старом Свете», во времена молодости Кокера был местом унылым и бесперспективным. Хотя Кокер родился не в рабочей семье — его отец был музыкантом и диджеем, а мать — студенткой арт-колледжа, — как живет «простой человек из глубинки», он знал не понаслышке. Именно поэтому, когда к власти в Британии пришли лейбористы во главе с Тони Блэром и кичиться пролетарским происхождением стало престижным (большинство брит-поп-музыкантов разыгрывали эту карту, даже не имея отношения к рабочему сословию), социалист Кокер проходился по этой моде с особой безжалостностью.

Шеффилдская прописка прослеживается не только в текстах Джарвиса (среди его ранних песен, например, есть исступленный романс под названием Sheffield: Sex City, в котором герой смотрит на свою индустриальную родину глазами любовника, объевшегося афродизиаков), но и в звуке — электронном и механистичном. Pulp начинали с акустических баллад в духе Леонарда Коэна и Скотта Уокера, но потом взяли курс на синти-поп, следуя в фарватере своих земляков Cabaret Voltaire и Human League, что также отличало их от большинства брит-поп-коллективов, провозгласивших культ электрогитары. Шеффилдцы предпочитали дешевые синтезаторы и ритм-боксы. Первые 12 лет карьеры группу преследовала участь неудачливого коллектива из провинции: среди достижений Pulp были эфир на радио в студии прославленного радиоведущего Джона Пила — личного кумира Джарвиса, — а также пара альбомов, выпущенных на инди-лейблах, но этого было, видимо, недостаточно, чтобы производить впечатление на девушек. Однажды, пытаясь хоть как-то компенсировать недостаток внимания у противоположного пола, лидер Pulp вывалился из окна, получил серьезные травмы и долгое время восстанавливал здоровье. Словом, первое десятилетие дела у группы складывались прямо как в их песне Do You Remember The First Time?, если совсем коротко: хуже некуда.

Однако ни медицинские проблемы, ни непостоянство состава группы, ни отсутствие внятных перспектив не останавливали Джарвиса Кокера: с маниакальным упорством он продолжал писать и записывать песни, в которых шлифовал свою наблюдательность и язвительное остроумие. Новый импульс карьере Pulp задал переезд в 1987 году одержимого шеффилдца в Лондон для учебы на кинорежиссера в колледже Святого Мартина. Именно в столице Великобритании он познал всю глубину и горечь классовых различий, пополнил багаж сюжетов для своих текстов, приобрел новый синтезатор Casiotone, увеличил коллекцию винтажных пиджаков с барахолок, а также открыл для себя экстази и хаус-музыку, оставившие глубокий отпечаток на саунде Pulp. Такой опыт помог Кокеру сочинить песни для лучших альбомов группы: His`n`Hers, Different Class и This Is Hardcore. Наконец-то Кокер оказался в нужное время в нужном месте: в начале 90-х, вспомнив свингующие 60-е, Лондон воспрял культурно и экономически. Коммерческий интерес к брит-попу и новым группам позволил Pulp начать все заново: они подписали контракт с мейджор-лейблом, а затем вернулись в эфир к Джону Пилу, но уже на правах не лузеров, но триумфаторов, и стали хедлайнерами Гластонбери-1995 (строго говоря, по случайности — выйдя на замену The Stone Roses, чей гитарист получил травму накануне фестиваля). Кажется, это была первая и последняя рок-группа, которая вынесла на главную сцену этого легендарного фестиваля скрипку (на ней играл мультиинструменталист Рассел Сениор).

Эксцентричная индивидуальность Джарвиса Кокера очевидна во всем, к чему прикасались Pulp: все-то у них происходило «не так, как у людей». С другой стороны, чего еще ожидать от группы, идеолог которой коллекционировал пластиковые пакеты, отправил свой первый автомобиль под пресс, чтобы сделать из него журнальный столик и воспевал недотыкомок (mis-shapes) всех мастей? Вместо того, чтобы взмыть к славе, Pulp взяли ее измором. Вместо сочных гитарных хуков и запоминающихся припевов, как у всех «нормальных» брит-поперов, у них были странные музыкальные решения (вроде постепенно разгоняющегося вдвое темпа в Common People) и закрученные литературные нарративы. Вместо магнетически красивого и харизматичного фронтмена — стеснительный и неуверенный в себе человек, маскирующий заурядность экстерьера блеском интеллекта и чувством юмора. Вместо беспроигрышных сюжетов о любви, рок-н-ролле, эйфоретиках и прочей юношеской романтике — полные самоиронии зарисовки из реальной жизни, переданные с беспощадной правдивостью. Джарвис Кокер сочинил немало песен о сексе и наркотиках (о сексе, может быть, даже больше, чем все остальные брит-поп-герои, вместе взятые), но его подход к этим вечным темам был, мягко говоря, нетрадиционным. В нем не было тяги к гедонизму, мачизму или приапизму как таковому. Даже в самых дофаминовых песнях Джарвис Кокер не теряет трезвости мышления и не расстается с позицией ироничного наблюдателя, напоминая о том, что секс и вечеринки — это не только кайф, но и неизбежное похмелье и чувство стыда. Кроме того, Кокер, воспитанный матерью-одиночкой, всегда был по-джентльменски корректен в отношении противоположного пола, даже если иногда и исходил ядом, описывая разрушенные отношения. Он мог не щадить самого себя: автор саморазоблачительного сонета My Erection не всегда был сдержан в выражениях, однако избегал объективации женщины. Наоборот, песни Кокера отличаются скорее самонадеянными попытками залезть к партнерше в голову, препарируя ее мышление в духе Льва Толстого. Подобный психологизм — до сих пор редкое в рок-культуре явление.

Pulp и закончили карьеру не так, как пристало популярной рок-группе. Выпустив хет-трик успешных у публики и критики альбомов — His`n`Hers, Different Class и This Is Hardcore, — Кокер и компания в 2001 году воспели жизнь на альбоме We Love Life, спродюсированном самим Скоттом Уокером (одним из личных героев лидера Pulp), чтобы надолго замолчать, а потом тихо самораспуститься — без скандалов, драм и публичного выяснения отношений.

Джарвис Кокер, единственный постоянный участник коллектива на протяжении 30 с лишним лет его истории, поступил радикальнее всех, оборвав отношения с родиной: он перебрался в Париж, что неминуемо привело его, со стороны — карикатурного англичанина, к сочинению песни для Шарлотты Генсбур и сольному альбому кавер-версий на классику французского попа (Chansons d'Ennui Tip-Top, выпущенный в 2021-м). С начала 2000-х после Pulp Кокер не сидел сложа руки. Он записывал сольные альбомы (Jarvis, 2006, и Further Complications, 2008), запустил новый проект JARV IS, писал песни для других артистов, снимался в кино (в фильме «Гарри Поттер и Кубок огня» Кокер сыграл солиста группы «Ведуньи» и исполнил три песни, в том числе Magic Works), озвучивал фильмы и написал мемуары, где рассказал о себе на примере содержимого своих антресолей. Раз в 11 лет Джарвис Кокер возвращается к своему главному проекту, который он сравнивает со «спящим вулканом»: второй реюнион-тур Pulp по Великобритании и Ирландии недавно был заявлен на весну и лето 2023-го. Он называется This is what we do for an encore («Вот что мы делаем на бис»). Внимательный слушатель песен Кокера опознает в нем отсылку к тексту песни This Is Hardcore — главной в альбоме, для обложки которого не снималась Ксения Собчак.