Машина времени: зачем Музею транспорта понадобились частные гаражные коллекции
О концепции и новой роли музея
В одном из интервью вы сказали, что «музей становится институцией, способной музеефицировать увлечение». Можете расшифровать этот термин?
Музеефицировать — означает найти, описать, доказать культурную и историческую ценность, представить публике и сохранить. Мы именно это и хотим делать с помощью «Клуба коллекционеров Музея транспорта Москвы»: находить частные коллекции, рассказывать об их уникальности как можно большему числу людей и сохранять их как часть музейного фонда. С помощью таких инициатив мы превращаем частное увлечение в системный культурный феномен и предпринимаем попытку придать индивидуальным коллекциям государственный и общественный статус, и, возможно, самое главное — сделать их частью музейного дискурса.
Проект называется «Клуб коллекционеров». Слово «клуб» предполагает закрытость, избранность, некое сообщество «для своих». В то же время музей — институт по определению публичный. Как эти две сущности уживаются в одном проекте?
Коллекционеры транспорта — это довольно уникальная категория людей, обладающая практически музейными научно‑исследовательскими компетенциями и опытом в области сохранения транспортного наследия. Задолго до появления специализированных музейных институций именно энтузиасты‑коллекционеры инициировали поиск, приобретение, реставрацию и описание исторических транспортных объектов, формируя тем самым своеобразные негосударственные хранилища. До сих пор частные собрания нередко включают в себя экземпляры исключительной исторической и культурной ценности, зачастую превосходящие по значимости музейные фонды.
В этом контексте «Клуб коллекционеров Музея транспорта Москвы» выступает не столько как кулуарное объединение по интересам, сколько как открытый экспертный совет. Тем, что его участники доверяют музею и делятся своими коллекциями и автомобильными реликвиями, а не закрывают их под замком, они, скорее наоборот, вносят вклад в формирование публичного «образа жизни» музея. Музей выступает здесь медиатором — открывая частные коллекции для широкой аудитории и обеспечивая их научное осмысление.
Музей транспорта традиционно ассоциируется с техникой, с «железом». Ваш новый проект ставит в центр человека — коллекционера, его мотивацию и личную историю. Это глобальный тренд на «очеловечивание» музеев или специфическое решение для вашей институции, которая ищет новый язык для разговора о транспорте?
Человечность, конечно, тренд, и он давно стал частью стратегии музея. Мы создаём проекты, чтобы показать транспорт одновременно с нескольких сторон: технологической, культурологической и антропологической. С первой точки зрения мы говорим о том, из чего это «железо» сделано — о его конструкции и механизмах функционирования. Со второй — рассматриваем тот или иной транспортный объект в контексте истории, его влияния на инфраструктуру и общественные пространства, ведь развитие города и транспорта — два процесса, которые идут рука об руку. Третья сторона — это стремление смотреть на транспорт глазами людей, которые его проектируют, создают, управляют им или перемещаются на нём по своим ежедневным делам. Вековая привычка называть свою машину «ласточкой», будь то пролетка или ГАЗ‑21, говорит нам о том, что транспорт — не только холодная утилитарная «железка», но и объект сильной эмоциональной связи.
О коллекционере и советском наследии
Первым героем стал Илья Зибарев — человек с очень «советской» по духу коллекцией: «Москвич», прицеп «Скиф», игрушки. Насколько история его коллекции — от педального трактора из детства до редкого фургона — типична для российского коллекционера сегодня?
Выставочная часть проекта «Клуб коллекционеров Музея транспорта Москвы» — это сериал, в котором мы рассказываем истории героев. Илья стал тем, кто одним из первых проникся нашей идеей и помог в её реализации. Его путь в коллекционировании начался с «Москвича‑433» — одного из самых элегантных коммерческих автомобилей СССР, а после рождения второго ребёнка Илья начал собирать советские игрушки, чтобы показать наследникам предметы из своего детства. Каждая частная коллекция по‑своему обаятельна, и нет таких исследований, которые могут сказать, что типично, а что нет для автоколлекционеров. Для нас в этом случае была важна по‑настоящему человеческая история коллекции, наполненная страстью, любовью, заботой и вниманием.
А как музею пройти по тонкой грани между серьёзным исследованием дизайна и культуры эпохи и эксплуатацией ностальгии, которая часто идеализирует прошлое?
Для нас важно сохранять объективность в исследовательской и репрезентативной работе. На мой взгляд, эмоциональная составляющая экспоната, которой в том числе и является ностальгия, формируется не столько выставочным пространством или экспозиционным решением, сколько в сознании посетителя. Мы действительно работаем с эмоционально наполненными экспонатами, и это лишь подтверждает их большое социокультурное значение. Но, как и говорилось до этого, мы всегда комплексно подходим к демонстрации предметов. Наша задача как музея — не просто вызвать чувства у посетителя, но показать, почему и каким образом со временем эти объекты приобрели такой эмоциональный «капитал».
Илья Зибарев говорит о «плодотворном государственно‑частном партнёрстве». А в чём, по‑вашему, главный риск такого партнёрства?
Главный риск — это не суметь рассказать альманах историй во всём их многообразии. Если бы проект с Ильёй Зибаревым остался единичным, он действительно мог бы восприниматься как субъективное высказывание автора. Но мы говорим о серии проектов, где «эго создателя» объективизируется в диалоге с другими голосами — коллекционерами, музейными сотрудниками, реставраторами и специалистами в смежных областях. Такая множественность взглядов не только балансирует субъективность, но и превращает каждую отдельную выставку в часть более широкой культурной карты.
О стратегии и будущем
Параллельно с Клубом вы запускаете «Школу коллекционера» для детей и взрослых. Вы растите для себя будущих партнёров, меценатов, более, скажем так, насмотренную аудиторию?
Конечно! Иными словами, мы хотим создать активное и заинтересованное сообщество в теме, которая является фундаментальным интересом и исследовательским фокусом музея — транспортное наследие, важность и методы его сохранения и развития. При этом мы формируем круг людей, которые смогут поддерживать музей не только финансово, но и интеллектуально — через обмен знаниями и активное участие в музейной жизни. И, конечно, мы стремимся, чтобы и взрослые, и юные участники «Школы коллекционера» учились видеть в предметах не просто вещи, а носителей историй, культурных смыслов и технических достижений.
В мире, который движется к шеринговой экономике, отказу от личной собственности и беспилотным технологиям, коллекционирование старых автомобилей кому‑то может показаться архаикой. Вас не смущает такое восприятие?
Нет, так как между актуальными потребительскими трендами и сохранением культурного наследия всё же очень большая пропасть, ведь музеи и другие исследовательские институции продолжают существовать, несмотря ни на что. На фоне цифровизации и автоматизации именно физические объекты помогают создать эмоциональный и образовательный опыт, который невозможно заменить виртуальным контентом. Поэтому вместо того чтобы воспринимать коллекционирование старых автомобилей (да и не только их) как устаревшее, важно видеть в нём способ сохранять и передавать историю в эпоху глобальных перемен.
Будет ли музей сознательно расширять палитру, показывая не только автомобили, но и, скажем, коллекции велосипедов, мотоциклов, проездных билетов, униформу транспортников? Насколько широко вы трактуете понятие «транспортная коллекция»?
Довольно широко. Более того, предметом нашего интереса может быть пешеход и коллекция его кроссовок. Сейчас мы ведём переговоры со следующим героем выставки и, скорее всего, им станет не человек, а целый автомобильный клуб.
Подготовила Ольга Обыденская