Мимолетное счастье. О спектакле «Усадьба Ланиных» в РАМТе
Пьеса полна ярких описаний пробуждающейся природы, на дворе — самый конец апреля, когда вокруг все расцветает. На сцене же — сплошной монохром (художник Максим Обрезков). Огромный фасад дворянской усадьбы — копия фасада самого РАМТа — также выполнен в темно-серой, неприметной глазу гамме. Почему режиссер и художник приняли такое сценографическое решение? В замечательном буклете к спектаклю Алексей Бородин говорит, что многие артисты заряжаются энергией, когда видят на сцене главный вход в театр. Выглядит он действительно эффектно и рождает много разных ассоциаций: театр-дом, само здание РАМТа — тоже своего рода усадьба, с более чем столетней историей, хранящая память прошлых поколений. Серый же — доминирующий цвет как в сценографии, так и в костюмах (художник по костюмам Мария Данилова) — отсылает зрителей к черно-белым фильмам, в которых главными были не цвет и звук, а мимика и жесты артистов. К тому же эта «серость» с лихвой компенсируется волшебным, чарующим светом (художник по свету Руслан Майоров), завораживающей музыкой Александра Девятьярова и красотой изысканных мизансцен.
На сцене царит типичная чеховская атмосфера: большая семья Ланиных принимает гостей, все чинно пьют чай, беседуют на отвлеченные темы, ходят на озеро ловить рыбу и ведут совершенно праздный образ жизни. Управляет всем отец семейства, старший Ланин (Андрей Бажин). Вдовец, давно потерявший жену, он почти каждый день совершает длинный путь к ней на могилу. Старик, но еще бодрый, активный. Он олицетворяет собой незыблемость и святость давно сложившегося уклада и в то же время постоянно, исподволь побуждает окружающих жить эту жизнь напропалую, наслаждаться каждым ее мгновением.
Поначалу тем не менее кажется, что все тут течет своим чередом, без каких-либо потрясений. Но за внешним умиротворением и правда скрывается острая жажда новых ощущений и, конечно, любви. Старшая дочь Ланина Елена (Анна Тараторкина) не случайно позвала в гости семейную пару: она влюблена в профессора Фортунатова (Максима Керина), человека возвышенного, немного странного, нелепого, но трогательного в своей наивности. Жена его, надменная красавица Мария (Дарья Рощина), мужа презирает, откровенно признается, что ей нужен совсем другой человек, — и легко и быстро находит его в муже Елены, Николае Николаевиче (Денис Баландин).
Впрочем, Мария не единственная, кто влюблен в слегка высокомерного, заносчивого и довольно грубого Николая Николаевича. Наташа, дочь Елены от первого брака (Анастасия Волынская), оказывается, тоже влюблена в своего отчима. Она еще совсем дитя: порывистая, несдержанная, резкая, она не скрывает своих чувств. О них догадываются буквально все: и сама Елена, ее мать, и Николай Николаевич, и друг семьи Тураев (Евгений Редько), давно и безнадежно страдающий от неразделенной любви к Елене, и младшая дочь Ланина Ксения (Яна Палецкая, играет в паре с Марией Туровой).
При первом рассмотрении — это чистая мелодрама, рискующая обернуться пошловатым водевилем. Если прибавить сюда еще и несдержанного гимназиста Колю (Андрей Лаптев), постоянно пытающегося затеять ссору и вызвать на дуэль Николая Николаевича под самыми немыслимыми предлогами, и нарочито милующихся Ксению с ее женихом, которые вот-вот поженятся, — получится откровенно сериальный сюжет.
Но мэтр Бородин не позволяет этой истории стать мелкой и обыденной. За всеми этими любовными многоугольниками проступает чеховское стремление к «другой» жизни, к переменам, к необузданности, внезапности и авантюрам. И перемены эти случаются. Обуреваемые нахлынувшими на них чувствами, герои сами не замечают, как меняются и меняют мир вокруг себя. Николай Николаевич, поддавшись чарам Марии, внезапно оживает, в нем просыпается пылкий юношеский задор. На глазах зрителей буквально все приходит в движение: поднимается ветер, развевается белый тюль, поворотный круг сцены крутится все быстрее и быстрее. Все сильнее и сильнее герои хотят ухватить свое счастье за хвост. Не всем это удается… Но внутренние трансформации происходят со всеми. Словно с ними случается бунинский «солнечный удар»: яркая вспышка, буря страстей, которые постепенно затухают.
Наташа, чуть было не погибнув от несчастной любви, взрослеет на глазах. А когда заболевает старший Ланин — и вовсе превращается в умудренную опытом женщину. И признается, что рада тому, что ей довелось пережить.
Елена, поняв, что Фортунатов не ответит ей взаимностью, смиряется, и в этом смирении есть какое-то глубинное понимание жизни и ее законов. Успокаивается и гимназист Коля, и бедный Тураев, под конец решившийся объясниться с Еленой. Успокаиваются все: и нашедшие свою любовь, и потерявшие ее.
А в воздухе меж тем уже витает предчувствие грядущих перемен и неизбежной катастрофы. «Вишневый сад» наверно продан, даже статуя Венеры XVIII века, которой так гордится старший Ланин и которая незаметно «подмигивает» героям в течение всего действия (самой Венеры зрители не видят, только мощный луч света говорит о ее присутствии), как будто «гаснет» и уходит в тень.
Раздается раскат грома, возвещающий о закате эпохи: не будет больше балов, неспешных чаепитий, всего этого мирного благолепия. Собравшиеся на свадьбу Ксении молодые гости, в легких белых одеждах, непринужденно вальсирующие, легко и беззаботно «влетающие» в пространство усадьбы, незаметно покинут ее. Что ждет их в будущем? Через пару лет? Война, революция, одна беда за другой…
Грозным предзнаменованием становится и смерть старшего Ланина. Время, описанное Борисом Зайцевым, неминуемо подходит к концу. Оно останется в воспоминаниях, на черно-белых снимках, и будет оживать в памяти лишь на короткие мгновения. Так Алексей Бородин возродил его на полтора часа действия спектакля, придав потертым, посеревшим, покрытым пылью временам ускоренный пульс жизни. В его постановке содержится и очевидное обращение к сегодняшнему зрителю, которому не стоит забывать, насколько мимолетно счастье, как важно дышать полной грудью и ощущать прелесть бытия.
Автор: Дарья Андреева