Не всё ещё раскопано. Как современные археологи продолжают изучать Москву
Известный археолог дореволюционного времени Василий Городцов однажды сказал: «Археологию не находят там, где её не ищут». За всю историю человечество оставило огромное количество следов жизни, поэтому и нам, и археологам будущего всегда найдётся, что исследовать, особенно в таком густонаселённом месте, как Москва.
История московской археологии началась в XIX веке, когда дезертир русской армии и польский патриот Доленга-Ходаковский впервые предположил, что на территории тогда загородного, а сейчас входящего в границу Москвы Дьякова городища располагается памятник археологии. В те времена считалось, что искать археологию следует только в тех регионах, где были античные древности, то есть на южных границах нашей страны. Именно с Москвы началось археологическое исследование отечественной средней полосы вообще.
Современному этапу московской археологии положило начало строительство Московского метрополитена. Бетон стал уходить в непонятные полости. Теперь мы понимаем, что это были подвалы домов, различные разуплотнения, связанные с руинами старых построек. Тогда было принято решение создать две бригады — архивистов и археологов, чтобы изучить возможные проблемы во время строительства первой линии метро. И с этого момента при разном строительстве и при иной хозяйственной активности, например, при благоустройстве, московский культурный слой подкидывает нам очень интересные находки, которые мы изучаем — так археология и город развиваются в тесной связке.
Наш Департамент культурного наследия города Москвы, как уполномоченный орган исполнительной власти, следит за всеми строительными работами, которые происходят в Москве. Стройка не начинается спонтанно, есть такое понятие, как исходно-разрешительная документация: проводятся проектные работы, и мы уже заранее оцениваем места будущего строительства с точки зрения археологической перспективности. Я часто повторяю, что в археологии нет спортивного принципа, который бы определял, какие места более предпочтительны для раскопок, а какие — менее. Везде, где мы можем предполагать культурный слой (а закон определяет возраст 100 лет для таких напластований), мы планируем или раскопки, или археологические наблюдения.
