Неисправимый пессимист. О чём думал и писал Артур Шопенгауэр

О философских взглядах Шопенгауэра и их масштабе практически никто не знал при его жизни. Почему? Как произошло открытие?

Это можно объяснить, наверное, тем, что Шопенгауэр жил в тени более знаковых фигур: Гегеля, Маркса, Канта. А философия Канта в XIX веке была такой величиной, которую почти невозможно «перепрыгнуть». Возможно, игнор Шопенгауэра связан с тем, что он критиковал столпов немецкой классической философии, я говорю о Канте и Гегеле. Но вполне вероятно, что его произведения просто не там печатались. В 1853 году английский критик Джон Оксенфорд назвал Шопенгауэра в своём эссе «Иконоборчество в немецкой философии» «самым гениальным, остроумным и увлекательным автором», а его философию противопоставил «туманной метафизике немецких идеалистов». Так Шопенгауэр обрёл недолгую славу, которую сам назвал «комедией славы».

Он был мизантропом?

Всё зависит от того, какой смысл мы вкладываем в это понятие. Если мы трактуем мизантропа как человеконенавистника, то скорее нет. Если мы смотрим с позиции его «Манифеста мизантропа» или эссе «О женщинах», то тогда там можно усмотреть какие-то мизантропические элементы. Кстати, судя по биографии Рюдигера Сафрански «Шопенгауэр и бурные годы философии», в последние годы ему было приятно проводить время с женским полом, а в особенности с молодой скульпторшей Элизабет Ней. И по признанию самого Шопенгауэра, в эти моменты он чувствовал, что «как будто женат». В это же время он говорил, что «ещё не всё сказал о женщинах» в рамках философии.

А весь этот мизантропический флёр идёт именно от аскетического образа жизни. Шопенгауэру приписывается фраза, которая многое объясняет: «Человек может быть всецело самим собой лишь пока он один». И вся идея его философии — в поиске тотального основания для мира и ответа на вопрос: кто такой настоящий человек? И вот для Шопенгауэра как раз такой человек появляется только тогда, когда тот остаётся один на один с собой. Или вот дальше: «Кто не любит одиночества — тот не любит свободы. Лишь в одиночестве можно быть свободным». И быть в одиночестве — в некотором смысле мизантропическая установка, потому что все остальные люди нарушают личную свободу так или иначе.

А что касается «Манифеста мизантропа», мне кажется, если мы посмотрим на отдельные его положения, то убедимся, что во многом Шопенгауэр очень прав. Например: «Не раскрывайте свои сокровенные секреты даже друзьям» — ну, нормальная установка. «Получите максимум личного пространства» — это вообще основа психологической безопасности и гармонии. «Не говорите лишнего» — правильно же. «Замечайте в людях абсолютно всё, даже самое худшее» — это честно и очень здраво. «Используйте вежливость только для того, чтобы повлиять на человека» — ну, это вот уже чувствуется ярко выраженная расчётливость и какая-то враждебность.

Но всё равно в целом тезис «Шопенгауэр — мизантроп» сильно преувеличен.

Что, исходя из его философии, опасно больше: воля с её неукротимой инстинктивностью или представление, а по сути — иллюзия всего происходящего вокруг?

Если совместить эти позиции, то получится стопроцентная истина. Я бы не говорил здесь именно об опасности. Вообще любой философский вопрос начинается с главного вопроса философии вообще: о том, что первично, а что вторично. Получается, конечно, что воля первична, а представление — вторично. А если она первична — значит, закономерна. Но можно ли к этому применять момент опасности? Вот природа опасна или безопасна? А представление уже случайно, потому что это отражение или опрокидывание воли в наш человеческий мир, и уже более опасно, потому что его невозможно предугадать. А вообще Шопенгауэр считал, что опаснее всего — глупцы, которые не совершенствуют и не углубляют своё представление. Мне кажется, он ещё очень хорошо показал, что разум бессилен перед волей. При этом Томас Манн называл его самым «рациональным из иррационалистов».

Шопенгауэр очень уважал Канта, в его кабинете даже стоял бюст предшественника, и их размышления очень похожи. Например, вещи-в-себе (ноумены) у Канта, которые скрыты от человека — это же непознанная, недоступная воля у Шопенгауэра, а вещи-для-нас (феномены), которые вошли в наше сознание, — части мира как представления. В чём различны их взгляды на разделение мира?

Здесь хочется начать ответ с обращения к этической проблематике. Различия позиций базируются на непринятии Шопенгауэром раболепской или «рабской» морали Канта: категорический императив Шопенгауэр не принимал, так как он лишён мотивации. А если лишён мотивации — значит, он нечеловеческий. Воля же провоцирует безудержную установку на удовлетворение потребностей, а за ними идут и страдания.

У Канта есть предположение о том, что есть что-то принципиально непознаваемое. А с точки зрения Шопенгауэра, мы можем познать волю, а значит, можем познать и её закономерность. И значит, она не является для нас опасной. Вопрос только — как она познаваема: не посредством разума, а иррационально. Он выделяет три способа этого познания: интуицию, интроспекцию, то есть внутреннее самонаблюдение и саморефлексию, и эстетическое созерцание. «Разум, по крайней мере на какой-то момент, может освободиться от воли. Чтобы воля, избавившись от напряжения, смогла предаться игре, а разум — созерцанию». А значит, в моменты созерцания есть временное освобождение разума от рабства воли. И воля в это время молчит.

Как раз за облегчённость и приближённость к реальности его и благодарили особенно ближайшие потомки. К тому же он ещё состоялся как писатель, мог чётко и художественно донести свои мысли.

Абсолютно верно. И здесь он противопоставляет свою философию как раз Канту. Но очень важно отметить, что он защищал разум. То есть, Шопенгауэр понимал, что разум бессилен, но его постоянно защищал так, как надо защищать слабого. И в этом проявляется, кстати, его гуманизм.

Известно, что Шопенгауэр впервые ввёл термин «мотивация», который уже стал повседневным. Какой смысл был у него изначально?

У него это причинно-следственная связь, видимая изнутри, и он считал, что мы должны её отрефлексировать. То есть, мы должны понимать, какова мотивация наших действий. По Канту просто есть моральный закон, который на всех одинаково реализуется. Шопенгауэр приблизил мораль к человеку, и это очень важно. Он здесь выступает как социальный онтолог, тогда как Кант отталкивается от должного поведения. И Шопенгауэр открыл новое направление. И, думаю, знания с медицинского факультета, на котором он недолго учился, помогли ему понять и донести, что мотивация часто не социальна, а идёт из нашей биологической природы, и очень важно проследить, что побудило к действию: влияние общества или внутреннее побуждение.

Шопенгауэр призывал отказаться от желаний, стать аскетом и искоренить в себе эгоизм. А каким был его образ жизни?

Вставал он между семью и восьмью часами утра и пил кофе, который сам приготовил. Считал утренние часы самым лучшим и плодотворным рабочим временем, поэтому ни домработники, ни посетители не должны были его тогда трогать. Работал до половины первого, полчаса играл на флейте. Он очень ценил музыку, а Моцарт и Россини — его любимые композиторы. Однажды Шопенгауэр ответил Вагнеру, который прислал ему своих «Нибелунгов», что лучше бы тот поэтствовал.

Ровно в час отправлялся в ресторан обедать, сам не готовил. После обеда приходил домой, пил кофе, отдыхал, потом читал и решал текущие дела. Много гулял со своими собаками. Очень их любил, видимо, потому что недолюбливал людей. У него был пудель, а это много говорит о человеке. Очень быстро ходил. Есть история о том, как он шёл, споткнулся, и об этом написала городская газета. Что-то вроде: «великий философ Артур Шопенгауэр споткнулся, но не переживайте, всё с ним будет нормально». Но, кстати, вроде бы через год после этого случая он и скончался. Свой моцион Шопенгауэр никогда не нарушал, и даже закалялся — купался в сентябре в холодных водах Майна.

Кому, согласно его концепции, жить проще всего?

По Шопенгауэру, хорошая жизнь ждёт того, у кого есть молодость, здоровье и свобода. Первое, причём, у него работает как психосоматическое состояние, и прежде всего — молодость ума. Особенно, кстати, он ненавидел врачей и философов, которые живут не своим умом, а переиначивают мысли других. Получается, если есть все три компонента, то жить проще. Страдания вызваны волей к жизни, желаниями, аффектами, соответственно, их устранение и попытки ослабления позволяют достичь спокойствия. И вот в этом спокойствии можно уже обрести если не счастье, то предсчастливое состояние. Но откуда берётся страдание, исходя из этики и опыта межчеловеческого общения? Из зависти. Поэтому, чтобы быть счастливым, просто не надо сравнивать себя с другими.

Но интересно, сам он был счастлив, если постоянно был погружён в мысли о том, что он живёт в «наихудшем из существующих миров»?

Иногда ведь действительно так кажется, но в философии нет одномоментных оценок. Тем более, наше сознание всегда старается вытеснить негативные ситуации, которые его разрушают. Потом они закрываются позитивными до наступления следующего кризиса. Так что, скорее всего, когда-то счастлив он был.

На прогулке с собакой.

Да, может, и тогда, когда ни с кем не надо было говорить, а просто думать о чём-то своём. А вообще, мне кажется, оставаясь в одиночестве, он ловил кайф, потому что тогда он оставался с самим собой. А это очень хороший собеседник с его точки зрения.

Можно сказать, что Шопенгауэр — отчасти солипсист?

Да, особенно если вспомнить цитату про глаз, который закрывается, и всё тут же исчезает. Но не на сто процентов. Сам он считал, что настоящих солипсистов можно найти только в сумасшедшем доме, и это одна из форм интеллектуального безумия.

Кто и за что его критиковал?

Одним из главных критиков был Фридрих Ницше. Он не принимал взгляды Шопенгауэра за его отношение к жизни и за основополагающее мнение по поводу воли.

Ницше, на мой взгляд, продолжил его идеи в части антропологии, да и сам Шопенгауэр, в принципе, почти дотянулся до сверхчеловека. Его современник, Эдуард (Эдвард) Гартман, в целом, принимая позицию Шопенгауэра, критиковал идею о «бездонном начале», мировой воле. Он считал, что всё сводить к ней не совсем корректно. При этом Зигмунд Фрейд продолжил идею Шопенгауэра, выведя все человеческие поступки из детства и сведя их к энергии, которая в этом человеке рождается. Ведь и воля — энергетическая форма, которая действительно работает.

Сам Шопенгауэр критиковал Гегеля. За то, что тот онтологизировал мышление, «приравнял последнее к бытию», равно как за конъюнктурность гегельянской философии.

Жизнь по Шопенгауэру — это «арена, усыпанная угольями», через которую мы ежедневно проходим и обжигаемся, потому что нами всё время движут желания. Но даже если они удовлетворены, человек становится несчастным, так как вскоре пресыщается и желает чего-то нового снова. Есть ли у философа свой рецепт счастья, или всё настолько плохо?

Мне кажется, о нём говорить не приходится, потому что счастье по Шопенгауэру — это избегание страданий. Но вот некоторые установки, благодаря которым человек будет спокоен: не быть чувствительным к мелочам (мне кажется, это часто помогает), не стоит предъявлять слишком высокие требования (безусловно, не будешь много хотеть — не будешь расстраиваться), надо идти трудным путём самопознания (во-первых, этот путь долгий, во-вторых, он требует всегда какого-то усилия над собой), следует помнить о благотворности самоограничений (как раз вот о тех аскезах, которые применимы и к его жизни), стойко переносить несчастья (здесь можно увидеть влияние и стоицизма), воздержанность и концентрированность в труде, сосредоточенность на благородных жизненных целях.

Вот, наверное, такой рецепт счастья можно от него получить.

Как вы думаете, несмотря на то, что Шопенгауэра фактически затмевали другие философы, он родился вовремя?

Он заполнил пустоту, которая возникла в рамках немецкой классической философии. Все говорят про категорический императив, про то, как должно быть, и ничего из этого не имеет отношения к реальности. И никто так не живёт. Надо было именно тогда всё в практическую плоскость опрокинуть и посмотреть, что будет. А вообще идея воли — это здорово, думаю, с китайской философией тут много пересечений, например, с понятием Дао. Воля = Дао заставляет нас идти по какому-то пути.

А что такое представление? Это действительность, которая нас окружает. Если забежать немного вперёд на рубеж XIX–XX веков, то мы увидим, что там возникают проблемы квантовых эффектов, микромира. Интересно, что он одним из первых заговорил о представлении мира вообще. Мы правильно его интерпретируем или нет? И оказывается, это зависит от многих факторов: от наблюдателя, от приборов, которые мы помещаем между собой и миром. Искажают они или не искажают представление? Квантовые эффекты это подтверждают, потому что фундаментальные частицы по-особому ведут себя, когда за ними наблюдают. Важно оценивать Шопенгауэра с двух позиций: в рамках той философии и традиции, современником которой он был, и с той, что он может дать нам.