Волга бурлацкая и Москва кабацкая. Гид по выставке «Свой человек. Владимир Гиляровский»
Что нужно знать о проекте
Выставка «Свой человек. Владимир Гиляровский», расположившаяся в Музее русского импрессионизма, состоит из трех впечатляющих по масштабу разделов. Первый посвящен самому «дяде Гиляю», его скитаниям и попыткам найти себя, прежде чем стать «королем репортеров» (эта часть выставки находится на втором этаже), вторая часть — обожаемой им старой Москве и ее метаморфозам после революции (цокольный этаж), а третья — развитию техники (третий этаж). Над последним разделом совместно потрудились Политехнический музей и нейросеть Алиса: в оборудованном ими пространстве можно увидеть, какие важные изобретения появились во время жизни Гиляровского, как они менялись и почему так остро его интересовали.
Самый известный русский репортер увековечил любимый город в летописи «Москва и москвичи». Кураторы выставки подобрали к этой хронике столичной жизни столетней давности самый точный и богатый иллюстративный материал: картины передвижников, с которыми Гиляровский близко дружил, и авангард (который, кстати, он ругал в своих статьях) — работы Наталии Гончаровой, Аристарха Лентулова, Василия Кандинского, Ольги Розановой и многих других. Всего — более 230 картин, скульптур и предметов ДПИ из 65 музеев и частных собраний.
Но прежде чем начать изучение экспозиции, необходимо хотя бы бегло ознакомиться с биографией ее главного героя, вокруг которого здесь все строится. Жизнь Гиляровского — готовый сценарий для приключенческого сериала. Скучных периодов в ней, кажется, не было никогда — если только не брать в учет детские годы, проведенные в глухой провинции.
Мальчик-бродяга
Гиляровский родился в 1855-м в лесном хуторе Вологодской губернии. Занятий в этом месте у мальчика не было никаких, оставалось только шалить. Однажды он обклеил старого дворового пса сусальным золотом. Очевидно, Володю часто наказывали — неслучайно на первом же выставочном стенде можно увидеть работу Павла Ковалевского «Порка». С розгами маленький Гиляровский был знаком не понаслышке.
От подобных хулиганских выходок Володю могли отвлечь только уроки бокса и джиу-джитсу — этими боевыми искусствами владел беглый матрос Китаев, друг его семьи. Он и делился своими навыками с мальчиком. Гиляровский вообще рос не по годам крепким и очень ловким. Со временем научился делать множественные сальто и устроился работать в вологодский цирк акробатом, совмещая это с учебой в гимназии. Этот период его жизни на выставке отражают две картины — «Цирковое представление» Николая Сапунова и «На арене цирка» Бориса Иогансона.
А в 16 лет он сбежал из дома, добрался до Ярославля и, бродяжничая возле пристани, нанялся работать бурлаком. В итоге Гиляровский прошел в бурлацкой лямке (прямо как герои этюда Владимира Маковского) вдоль всей Волги, через Казань, Астрахань и Рыбинск. Приволжские города любили изображать многие русские художники — на выставке они представлены в живописи Алексея Корина.
Потом он перегонял лошадей, работал с казаками. Далее — Русско-турецкая война, Кавказ… Да, Гиляровский умудрился походить еще и в солдатской гимнастерке. И на выставке военной теме тоже уделено внимание — за нее «отвечает» Василий Верещагин.
Такая жизнь и почти полное отсутствие перспектив не страшили юношу. Он вдохновлялся романами Майн Рида и готовил себя к удивительной судьбе. И ему повезло.
Друг художников и поэт
Поначалу круг общения Гиляровского составляли самые простые люди: живущие на улицах нищие, работники заводов, мелкие жулики и контрабандисты. Со временем он обрастал связями, умудрялся приятельствовать и с представителями социального дна, и с высшими полицейскими чинами, и с респектабельными бизнесменами. А чуть позднее благодаря своей коммуникабельности и харизматичности Гиляровский смог стать своим в кругах виднейших интеллектуалов своего времени.
Сполна прочувствовать атмосферу его странствий помогают полотна художников-передвижников: Владимира Маковского, Василия Верещагина, Иллариона Прянишникова и Абрама Архипова. Они тоже вечно куда-то ездили, исследовали в своих путешествиях «живую жизнь» с ее мрачной изнанкой. Их картины — это правдивые свидетельства о тяжелом труде, нищете и бесправии простых людей. Символично, что со многими из этих художников Гиляровскому суждено было познакомиться лично, а с некоторыми (например, с Репиным) — близко дружить.
У него была своеобразная традиция — посвящать друзьям-живописцам стихотворные миниатюры. Стихи часто были ироничными, но всегда абсолютно беззлобными. Художнику Александру Герасимову (в будущем — лауреату четырех Сталинских премий) он написал следующее:
А вот — остроумное посвящение Николаю Крымову:
На выставке можно увидеть работы многих его приятелей-живописцев, в том числе и портреты самого Гиляровского — его изображал Василий Мешков, Сергей Малютин, Самуил Шайкевич, Георгий Верейский и Николай Андреев. Анонимные газетные карикатуристы в этом деле тоже отметились. А на соседних стендах — портреты Горького, Куприна, Чехова, Глеба Успенского, Федора Шаляпина, — словом, всех тех, кто формировал особую художественную среду на рубеже веков и вводил в нее Гиляровского.
Московский гуляка
Гиляровский, где бы он ни оказывался, никогда не был просто наблюдателем — он всякий раз погружался в самую гущу событий. Когда он наконец перебрался в Москву для ведения оседлой жизни и систематических занятий литературой, материала для исследований было хоть отбавляй. Но очень быстро дядя Гиляй освоился и изучил все улицы, переулки и закоулки Первопрестольной. Своих героев — простых людей, чьи истории потом рассказывал с удивительной теплотой и правдивостью, — он искал в таких местах, куда многие просто боялись заходить.
Москва Гиляровского — это шум Охотного ряда, где кричат зазывалы, торгуясь за каждый рубль, аромат свежей выпечки из булочных Филиппова — и запах нечистот на грязных улицах, звон колоколов, доносящийся из многочисленных церквей, и разудалые песни из кабаков, где гуляет купечество. Но не менее важны были Гиляровскому и мрачные углы Хитровки, где в ночлежках ютились тысячи нищих и бездомных, и трагедии рабочих на фабриках, гибнущих от тяжелого труда.
