Японская философия, островной быт и монохромная графика. Об эстетике Азии и стран Востока в работах современных российских художников
До 14 мая в арт-пространстве Cube.Moscow, галереях Syntax, Kupol и M.A.R.S.H. можно увидеть сразу три выставки современных российских художников, переосмысляющих в своей практике визуальный код Азии. «Сноб» рассказывает о шести художниках, которых привлекает восточная эстетика в искусстве
Лидия Жудро
Художнице Лидии Жудро интересен процесс мышления людей: каким образом они принимают решения, делают свой выбор. Лучше всего, по мнению Лидии, это прослеживается через владение языком — и в лингвистическом срезе, и с точки зрения визуального инструментария. Ее интересует также особая система организации письма — во многом отличный от западной языковой группы способ внутренней организации смыслов: «С художественной точки зрения меня завораживает каллиграфия, ведь это определенное ощущение ритма во времени через следы движения кисти и скорость начертания иероглифов».
В рамках своего выставочного проекта «間 (МА)» в Cube.Moscow Лидия размышляет о возможностях роста через переопределение самого понятия «развитие». «Мне кажется, что развитие — это очень “вязкая” философская категория, которая не всегда про быстрее, выше, сильнее, а чаще всего про паузу, замирание, зависание», — делится художница.
Лидия Жудро выработала особый метод, в основе которого лежит один из базовых концептов японской философии МА (間) — идея негативного пространства, которое нужно освободить для новых смыслов и идей. Художница уничтожает свои личные накопленные архивы: блокноты, ежедневники, папки с зарисовками, детские книги, которые когда-то имели определенную ценность и значение. Сама художница о своем подходе рассказывает так: «Порой, чтобы двигаться вперед, необходим этап внутренней калибровки, переосмысления всего имеющегося. Бывает, что фундаментальные изменения в жизни возможно осуществить только таким радикальным жестким жестом».
Тимофей Караффа-Корбут
Погружение в культуру Востока Тимофея Караффа-Корбута происходило в юном возрасте: «Мое путешествие на Восток началось с арабских сказок “Тысяча и одна ночь”, рассказанных голосами моих родителей в таинственные часы, предшествующие сну, когда оживают джинны, а любые приключения становятся явью». По мере взросления Караффа-Корбут пытался найти ответы на вопросы «Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем?» в искусстве, литературе и философии. В сфере его интересов, например, находились работы Карлоса Кастанеды, Николая Рериха, Елены Блаватской. Он на практике осваивал древнейшую технику каллиграфии в Китайской академии искусств, а также изучал санскрит.
Долгое время Тимофей Караффа-Корбут жил в Индонезии на острове Бали. Этот опыт оказал значительное влияние на его художественную практику: «В период своей жизни на Бали я стремился проникнуть в древнюю культуру острова, познать его фантастическую природу, и в процессе я использовал главный доступный мне язык — изобразительный». По словам художника, в контексте островной культуры с ее уважением к самобытности и индивидуальности возможно ощутить, как стираются границы между древностью и современностью, нивелируются противопоставления Восток — Запад, преодолевается замкнутость на географических территориях.
Надежда Войнова
В аскетичных работах Надежды Войновой, представленных на выставке «Иногда я моргаю…», можно увидеть влияние восточной техники монохромной живописи. Художница родилась и выросла в Южно-Сахалинске и всегда ощущала культурную и географическую близость к странам Востока. Надежда много путешествовала, в ее маршрутном листе — Индия, Китай, Вьетнам, Узбекистан. Путешествия и опыт взаимодействия с разными культурами помогли художнице преодолеть долгую паузу в творческой карьере, которая длилась 18 лет, и заново определить себя как автора: «Первым моим впечатлением после перерыва в творчестве была поездка на Гоа в Индию. Я писала под палящим солнцем, рисовала с натуры и привезла в Россию много новых работ. Ощутила в себе силы создавать что-то новое, и это уже невозможно было удерживать внутри».
По словам Надежды, рисунки и гравюры восточных художников увлекали ее еще в детстве: «Особая ритмика линии и пятна, неожиданные ракурсы, повороты тела, нарушение законов анатомии и при этом абсолютное совершенство рисунка. Поэтическая недосказанность в живописи, которая достается зрителю».
Farangiz RA
У резидентки девятого сезона Открытых студий Винзавода Farangiz RA тесные связи с Востоком: она родилась в Самарканде. Несмотря на то, что большую часть жизни художница провела в Москве, в ее искусстве есть корреляции с визуальной эстетикой стран Средней Азии, обращение к темам традиционализма и мистицизма. «Меня интересуют традиции, которые сохраняются и передаются из поколения в поколение. Это сложная конструкция и интересный феномен, в котором каждый дополняет каждого, и у каждого свое место на определенном этапе развития», — рассказывает художница.
В своей практике Farangiz RA фокусируется на национальной образности, переосмысляет ее канонические нарративы, а также проводит параллели между восточной и западной культурами. Чаще всего главной фигурой в работах выступает женщина, в центре внимания — ее роль в социуме. Один из главных источников вдохновения — миниатюры. Художница изучает визуальную самобытность, колористику, светскую тематику: сцены охоты или иллюстрации философских бесед.
Наталья Савинова
Художницу по керамике и иллюстратора Наташу Савинову восточная культура, с одной стороны, привлекает своей экзотикой и странностью. А с другой — многие визуальные мотивы кажутся ей похожими на элементы в народном русском искусстве: «Мне нравится, как наивно и декоративно переплетаются разные образы в узорах. Роль изображения как будто теряется и превращается в систематизацию или “списки красивого”, которые уместно нанести на любую поверхность». Восточное искусство — идеальный ориентир в балансе заполнения композиции, сочетании материалов, создании атмосферы и расстановке акцентов.
Наталья признается, что изготовление керамики для нее сравни медитации — изготовление формы и последовательное, ритмичное заполнение скульптур узорами. В иллюстрации воплощается идея списков и каталогизации увиденного. Упорядочивание образов, которое достигается при монтаже визуальных элементов, создает идеальный мир художницы — «где все видится в мелком дребезжащем шуме рисованных растений и духов животных».
Виталий Барабанов
Молодой художник Виталий Барабанов считает диалог с восточной эстетикой органичной частью своего искусства. Один из главных элементов в его картинах — пейзаж. Как и в искусстве Востока, пейзаж в картинах Виталия может быть абстрактным или, наоборот, иметь множество деталей. «Пейзаж я стараюсь довести как бы до нескольких редуцированных жестов, за счет которых он и строится. Работаю только тушью — она не прощает ошибок», — рассказывает художник. В процессе создания своих картин Виталий никогда не использует фотографии: «Стараюсь работать непосредственно со своей памятью и настроением — все это влияет на цветовую гамму и колорит картин».
Восточная эстетика привлекает художника прежде всего символизмом изображений, лаконизмом выразительных средств: «В основном авторы используют природные материалы — это мне очень близко». С точки зрения техник и форматов Виталий отдает предпочтение графике и объектам — в его последнем проекте «Сады Нарциссов» есть графические работы, вдохновленные восточным искусством. «Графика привлекает прежде всего ритуальностью подготовительного процесса. Бумагу специальным образом подготавливают, тушь растирают и доводят до нужного состояния, кисти раскладывают в необходимом порядке и только после этого приступают к написанию работы», — делится художник.