Кто съест разлитую нефть

Что собой представляет ваше изобретение?

Мы в лаборатории микробной биотехнологии МГУ разработали средство, которое позволит устранить нефтяные загрязнения в соленой воде при минусовой температуре. Это гранула — законсервированные бактерии, которые находятся в состоянии анабиоза, то есть «спят», внутри оболочки. Бактерии спят до тех пор, пока не оказываются в нефтяном пятне. Как только гранула доплыла до разлива нефти, ее оболочка растворяется, а бактерии просыпаются, начинают активно есть нефть и размножаться.

Есть интересный нюанс. Гранула ведет себя на воде точно так же, как пятно нефти. Мы долго подбирали верную плотность и плавучесть. Когда наш шарик оказывается в воде, то ему достаточно задать нужное направление, и он доплывает до разлива нефти: если пятно будет двигаться к берегу, то и гранулы с бактериями окажутся там же.  

Почему для борьбы с разлившейся нефтью вы сделали ставку именно на бактерии?

Бактерии — самые распространенные живые существа на планете. И им не хватает еды. Поэтому при контакте с чем-либо они стараются как можно быстрее эволюционировать, чтобы начать есть то, что им доступно, а благодаря очень активному делению они эволюционируют очень быстро. К тому же углеводороды для микробов — это уже знакомая пища.

Как вам пришла в голову идея создать гранулы, бактерии в которых будут есть нефть?

Я был в жюри на универсиаде 5 лет назад. В конце представитель нефтяной компании говорил вдохновляющую речь о том, что Арктический регион будет активно развиваться и было бы неплохо, если бы ученые позаботились о его экологической и биологической безопасности, взяли бы на себя работу по утилизации потенциальных загрязнений, и он тогда еще упомянул о микробах, которые едят мусор. Я повернулся к жене и со смехом сказал, что посмотрел бы на того человека, который возьмется за реализацию этой безумной идеи: ведь это практически невозможно — заставить бактерию оперативно работать при минусовых температурах. Но прошло 5 лет — и вы видите результат. В общем, я увидел запрос со стороны бизнеса и начал изучать, какие есть разработки на эту тему.

А с чем был тогда связан запрос бизнеса? Почему эта задача вообще была поставлена?

Как это ни удивительно, больше всего нефтепродуктов в океане не из-за крупных нашумевших разливов, а из-за так называемых хронических загрязнений. Например, заправлялся какой-нибудь пароход. И при стыковке аппаратуры выливается ведро топлива — 20 литров. Никто с этими 20 литрами ничего делать не будет. Это не аварийный случай. Для серьезных разливов есть целый протокол: нефтедобывающие компании очень об этом заботятся, ведь об аварийных загрязнениях узнает весь мир, но на самом деле происходят они очень редко, а фактический вред от них по сравнению хроническими загрязнениями очень небольшой. В случае больших разливов микробиологические препараты применяются в самом конце — так экономически выгоднее.

Зачем нужно было создавать технологию именно для такого температурного режима?

Самая главная опасность — это Северный морской путь, настоящая транспортная артерия. Трафик по нему растет очень активно. Все теперь туда стремятся из-за того, что климат меняется и льды тают, и скоро по Северному морскому пути будет проходить невероятное количество кораблей. Так что после такого техногенного освоения региона нам угрожают серьезные последствия.

Что за отбор проходили бактерии? Как вы понимали, что именно они смогут справиться с нефтяными разливами?

Чего мы с ними только ни делали. Из-за того, что никто раньше не думал работать с при минусе, нам приходилось оборудование (шейкер) ставить на свой страх и риск в морозилку, чтобы достичь нужной температуры в –3,5 градуса. Вода, кстати, не замерзала, потому что опыты мы проводили на морской воде. Те бактерии, которые прошли испытания, отправляли в естественные условия на опыты: ведь даже если они в лаборатории справляются с нефтью, то в естественной среде их могут съесть быстрее, чем они съедят нефть. Потом мы их высушивали — этого они тоже очень не любят, затем помещали в замкнутое пространство — гранулу. Бедные!

Сколько времени вам понадобилось на разработку этого препарата и когда планируется промышленный выпуск?

Первый этап — найти и собрать уникальную коллекцию микроорганизмов — занял у нас полтора-два года. Прежде чем мы создали гранулу, прошло еще полтора года. Осталась последняя часть работы — этап нормативной документации и промышленного производства. Опять же через полтора-два года у нас будут мешки с готовыми препаратами, которые можно будет легально использовать в природе. Экватор пройден, осталось совсем немного.

А что происходит с микроорганизмами после того, как они съели всю нефть?

Пока бактерии поедают нефть, они размножаются — именно поэтому наших гранул для устранения нефтяных пятен понадобится немного. А после того, как они съедят всю нефть, их съедят другие микроорганизмы и морские животные.

Беседовала Василиса Бабицкая