Как нам поделить деньги

Началось все с того, что всех напугала Финляндия. Нет, на самом деле, конечно, все началось за пятьсот лет до этого — с «Утопии» Томаса Мора, но кто сейчас читает Мора? Так что начнем прямо с Финляндии.

В Финляндии в 2016 году затеяли эксперимент под названием «Безусловный базовый доход». Две тысячи малообеспеченных граждан стали получать от правительства ежемесячные переводы размером в 560 евро. От обычного социального пособия эти выплаты кое-чем отличались: от получателей не требовалось, чтобы они искали работу, и даже в случае найма пособие за ними сохранялось. Оно сохранялось вообще независимо ни от чего, что и отражено в названии.

Прослышав об этом эксперименте, доморощенные экономисты всего мира (включая в первую очередь саму Финляндию) не на шутку всполошились. Это же коммунизм какой-то, плевок в лицо общественной морали. Как это так: не работает, но ест? Каков воспитательный смысл проекта, если правительство ни к чему не принуждает получателей? Недоумение обывателей было столь сильным, что в конце апреля этого года двадцатимиллионный проект был закрыт.

Сложности дележки

А с чего, собственно, они так переполошились? Когда общество начинает делить деньги или то, что на них можно купить, самое первое, что приходит в голову — поделить все поровну. Человечество додумалось до этого на заре существования. Правда, чуть позже обнаружилось, что одни работают больше других, и если их за это наградить — глядишь, и остальные подтянутся. Тем, кто работает хуже, пусть достается поменьше. Кто не работает — таким ничего. Постепенно они покроются гнойными язвами и станут живым уроком для остальных.

Сразу можно заметить плюсы и минусы такой модели. Плюс — стимулирование общественно-полезного труда. Минус — приходится каждый день смотреть на этих, которые с язвами.

Но плюс ведь перевешивает, разве нет? До поры до времени перевешивал. Собственно, он перевешивал до тех пор, пока были верны два постулата. Первый постулат: общество, где работают все, счастливее и богаче того, в котором кто-то ленится. Второй постулат: все, что делает человек ради заработка, полезно для общества.

В первой половине ХХ века вдруг выяснилось, что второй постулат неверен: человеческое желание отхватить побольше, то есть стихия рынка, не справляется с функциями универсального регулятора. А потом зашатался и первый постулат: оказалось, что экономике вообще не нужно столько людей, сколько их живет на планете, и с каждым днем будет требоваться все меньше и меньше. Тех, кто хочет подробностей о том, как роботы вытесняют людей с рабочих мест, отсылаем к нашему циклу о роботизации, инспирированному грядущей выставкой ИННОПРОМ-2018. Ясно ведь, что именно этого человечеству всегда и хотелось: всю работу делают роботы, а нам останется сочинять прекрасные стихи или музыку. Так зачем экономически стимулировать людей вкалывать на заводе или торговать, если сама логика технологического прогресса подталкивает их к высоким сферам чистого творчества?

Таким образом, плюсы модели «каждому по труду» оказались под вопросом, тогда как минусы никуда не делись: видеть вокруг себя отвратительную нищету и голодные смерти никому не по душе. Тогда человечество выработало компромисс под названием «система социального обеспечения». Суть в том, что государство слегка перераспределяет достаток в пользу самых никчемных, причем следит, чтобы эти лентяи не тратились на чепуху, а только на разумные надобности, вроде образования, здравоохранения или еды. Чтобы такая система нормально работала, требуется много-премного чиновников. Справляются ли они с задачей? Посмотрите вокруг и сами ответьте на этот вопрос.

А между тем уже довольно давно найдено и другое решение. Оно называется «безусловный базовый доход» (ББД). Это означает вот что: часть богатства, произведенного экономикой, просто делится поровну, чтобы каждый мог удовлетворить свои базовые потребности. Для удовлетворения более возвышенных потребностей — например, потребности в яхте — придется потрудиться, так что среди меньшинства самых настырных стимулирование сохраняется. А поскольку базовые потребности у всех примерно одинаковы, никому не придется следить, достаточно ли ты беден, чтобы претендовать на эту сумму. Логично же, правда?

Опыты над людьми

Одним из первых это предложил Томас Мор в своей «Утопии». И хотя со времен Томаса Мора прошло 500 лет, до практической проверки его идеи руки дошли, как ни странно, совсем недавно. Одна из первых попыток была предпринята в Канаде, в затерянном среди прерий городке Дофин, в 1970-х. В течение четырех лет каждый нуждающийся гражданин получал от правительства ежемесячный чек — в современных ценах около 19 тысяч канадских долларов в год. Социологи тем временем смотрели, к чему это приведет. Фиксировали уровень питания, состояние здоровья, образование, занятость. Действительно ли раздача всем поровну превратит население города в бездельников и наркоманов? Или, напротив, возрастет число композиторов и поэтов?

Социологи уже навострили перья для окончательных расчетов, но тут у канадского правительства кончились деньги. Материалы проекта сорок лет пылились на полках, пока их не разыскала доктор Ивлин Форже из университета Манитобы. В своей статье она подводит итоги того давнего эксперимента. Детишки из Дофина в те годы проучились в школе в среднем на год дольше, чем до начала эксперимента. На 8,5% сократилось обращение за медицинской помощью, в том числе за счет несчастных случаев и психиатрических состояний. Уровень безработицы не снизился, но и не вырос.

Что-то подобное ученые предвидели, а потому среди них крепнет решимость как следует проверить на практике идею ББД. Правда, четыре года (как в Канаде) или два (как в Финляндии) ответа на вопрос не дадут. Эксперимент, который сейчас начинается в Кении, рассчитан на 12 лет. В проекте участвует американская благотворительная организация GiveDirectly вместе с группой академических социологов и экономистов.

Почему именно в Кении? Например, потому, что для обитателей окрестностей озера Виктория двадцать долларов — это четверть среднего месячного дохода семьи. Социологи, как мы понимаем, деньги тоже не рисуют, и такие скромные запросы позволили им поставить действительно масштабный опыт. У 21 тысячи человек на протяжении двенадцати лет первого числа каждого месяца СМС-сообщение будет возвещать о поступлении денег на счет. Тратить они их могут, как пожелают. Предварительные результаты, полученные ранее в Зимбабве, показывают, что тратятся они не на чепуху: как и в Канаде 1970-х, африканские дети, освободившись от необходимости зарабатывать на жизнь, стали реже прогуливать школу и слегка поздоровели.

Другие аналогичные эксперименты проводятся в США и Канаде. Популярности этой идеи очень способствовало то, что ее в свое время горячо поддержал Илон Маск, один из главных пророков эры высоких технологий. Уж он-то точно должен знать, как мы там будем жить в этом прекрасном будущем.

Идея ББД странным образом объединяет правых и левых. Левые видят в ней способ покончить с нищетой, правые — рецепт радикального упрощения, если не полной ликвидации, всей громоздкой системы социального обеспечения. Кстати говоря, горячим сторонником ББД был экономист Милтон Фридман — кумир Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер.

Скоро ли коммунизм?

Что же так бесит в идее ББД не искушенных в социологии людей — включая, возможно, нашего уважаемого читателя? Попробуем вычесть из этих эмоций личную травму тех, кто застал излет коммунистических экспериментов в Восточной Европе. Вычтем еще и приобретенную чуть позже привычку стигматизировать людей, живущих на социальные пособия, как никчемных бездарей и лентяев. В осадке останется не так уж много, но все же кое-что: разумное опасение, что, поощряя иждивенчество и потребительство, человечество потеряет всякие стимулы к развитию.

Вспомним еще раз нашу наивную мечту: роботы возьмут на себя все экономические функции, а людям останется лишь предаваться свободному творческому самовыражению. В романе «Улитка на склоне» братья Стругацкие зло посмеялись над такой радужной картинкой. На предположение одного из героев, что в светлом будущем — при «свободном расписании» — он будет писать стихи и слушать музыку, исполняемую его собеседником, тот отвечает: «Это тебе только кажется. Не будешь ты меня слушать. И стихи сочинять ты не будешь. Повыпиливаешь по дереву, потом к бабам пойдешь. Или напьешься. Я же тебя знаю. И всех я здесь знаю. Будете слоняться от хрустальной распивочной до алмазной закусочной. Особенно если будет свободное расписание. Я даже подумать боюсь, что же это будет, если дать вам здесь свободное расписание».

Это было написано в начале 1960-х. Почти полвека спустя, когда от коммунистических фантазий мало что осталось, Борис Натанович Стругацкий слегка подкорректировал свое мнение для новой исторической реальности:

«Мир потребления убог, консервативно гомеостатичен, нравственно бесперспективен, он готов снова и снова повторять себя, — но! Он сохраняет свободу, и прежде всего свободу творческой деятельности. А значит, по крайней мере, научно-техническому прогрессу остаются шансы на развитие. А там, глядишь, и потребность в Человеке Воспитанном возникнет в конце концов. <…>  Из всех возможных миров, которые я могу себе представить, Мир Потребления наиболее человечен. Он с человеческим лицом, если угодно — в отличие от любого тоталитарного, авторитарного или агрессивно-клерикального мира» (из интервью 2012 года).

Когда возникнет потребность в Человеке Воспитанном, пока непонятно. Но дотянуть до этого времени, не видя вокруг себя унизительную нищету и несправедливость, ужасно хочется. Над этой задачей, очевидно, и бьются социологи. Предлагаем дождаться результата и пока воздержаться от критики.

Приложение: о пастиле и высокомерии

Раз уж речь зашла о не слишком респектабельной теме богатых и бедных, следует упомянуть о скандале, разразившемся недавно в социологической науке. В множество учебников и популярных книг вошел опыт, описанный в 1990 году. Психологи предлагали детям выбор: съесть немедленно вкусную пастилу, или потерпеть четверть часа и получить больше. Оказалось, что дети, отказавшиеся от немедленного удовольствия ради будущих приобретений, достигали в последующей жизни куда более значительных академических успехов. «Так вот в чем разница между лузером и победителем! — сказала себе потрясенная общественность. — Надо просто ограничивать себя в удовольствиях ради главной цели».

И вот психологи из Нью-Йорка и Калифорнии вздумали повторить этот блистательный опыт. Действительно, одни дети лихорадочно хватались за сладость, другие охотно ждали большей награды, и именно последние были заметно успешнее в учебе. Однако выяснилась дополнительная тонкость: дети, набрасывавшиеся на пастилу, как голодные волки, как правило, были из малообеспеченных семей. Их жадность можно понять. Ничего удивительного нет и в том, что детям неблагополучных родителей сложнее учиться в школе — работающей маме заниматься с ребенком некогда, на репетитора нет денег, а уроки приходится делать на кухне. Но вот только прямой связи успеваемости с «силой воли» — а точнее, с протестантскими добродетелями самоограничения и благоразумия — не обнаружилось. Просто дети бедняков чаще бывают голодны.

Эта история, конечно, учит нас тому, на какой чепухе основываются всевозможные руководства «Как достичь успеха в жизни». Однако ради столь очевидного вывода не стоило и огород городить. Важнее другой итог: фиаско психологов, взявшихся давать заносчивые советы человечеству, но проглядевших очевидную ошибку. Возможно, правило этикета, запрещающее вести светские беседы на тему богатства и бедности, как раз и придумано, чтобы уберечь людей от такой опасности: сморозить высокомерную глупость о людях, которым повезло в жизни меньше, чем вам. Если даже серьезный ученый может оказаться в роли самодовольного болвана, выставляющего окружающим отметки по поведению, сколь же сложно нам, обычным людям, избежать подобной участи? Что ж, впредь будем осторожнее.

Это переработанный вариант статьи, опубликованной в израильском еженедельнике «Окна», литературном приложении к газете «Вести».