Слезы капали. Памяти Георгия Данелии
Вообще-то Данелия и некролог — явления почти несовместные. Дело даже не в том, что нам сложно принять его смерть: все-таки 88 лет, воспаление легких — ну, а чего вы хотите, как сказали бы усталые люди в белых халатах. Просто во вселенной его фильмов люди вообще редко умирали, а если смерть все-таки случалась, в этом не было ни пафоса, ни трагедии — только тихая грусть. Глупо произносить торжественные надгробные речи: для прощания с режиссером, кажется, больше подойдет тост или какая-нибудь из его историй, смешных и печальных, которыми наполнены его картины и книги. Что можно сказать о Данелии? Что мы выросли на его фильмах? Во-первых, это и так все знают, а во-вторых, это неправда: мы не выросли на них — это они вросли в нас, так что мы продолжаем ими жить, даже не всегда это замечая.
Еще три дня назад я с друзьями ехал по Грузии, слушая в автобусе «Чито-грито» из «Мимино» — про небо, про горе и радость, про смерть с песней на устах. Один из наших спутников, Георгий, огромный и все равно почему-то беззащитный, потом плавал в аквариуме, раздавая корм разноцветным рыбам, отчитывая невоспитанных мурен и так нежно обнимая стройных акул, что девушки вокруг немедленно хотели оказаться на их месте. Другой, Гиви, вдохновенный тамада с печальными глазами, в это время переворачивал с ног на голову весь Батуми, словно Малыш Мак-Гарри из рассказа О. Генри, чтобы выполнить наш случайный каприз, — и кажется, оба они могли быть героями картины Данелии. А может, они ими и были — просто мы не поняли, что это его фильм.
Иногда кажется, что ту Грузию, которую мы знаем и любим, целиком придумал Данелия, но это тоже неправда: на самом деле, он придумал весь наш мир. Москву с босоногими девушками, бегущими по лужам, негостеприимную Вену с жуликоватыми эмигрантами, пыльный Плюк, нашу вторую родину, и сказочные Холмогоры, куда нас всех однажды заберет большой и справедливый Коростелев.
Георгий Данелия окончил Московский архитектурный институт и некоторое время работал в Институте проектирования городов. Потом, случайно увидев объявление о наборе на режиссерские курсы, он занялся кино, но, кажется, всю жизнь посвятил именно проектированию — только уже не городов, а жизни. Сейчас уже сложно сказать: то ли Данелия так точно описывал окружающую действительность, то ли она сама менялась под влиянием его фильмов. 60-е годы — это «Я шагаю по Москве», 70-е — «Афоня», «Мимино» и «Осенний марафон», 80-е — «Кин-дза-дза», 90-е — «Паспорт» и «Орел и решка».
При этом он никогда не стремился снимать актуальные и злободневные фильмы. Формально среди картин Данелии есть только две сказки — «Слезы капали» про осколок волшебного зеркала и «Настя» про дурнушку, превратившуюся в красавицу, — однако сказочными у него были все истории, включая те, в которых нет и намека на фантастику. Даже когда действие происходит во вполне узнаваемых декорациях и, кажется, с хорошо знакомыми тебе людьми, все равно герои чуть лучше, чем мы привыкли думать, их беды не так ужасны, как мы ожидали, а их счастье немного ярче, чем мы готовы себе обычно позволить. А все потому, что Данелия просто любил своих героев — то есть любил нас. Он смеялся над нами, но в смехе его не было ничего обидного, он жалел нас, однако жалость его никогда не была брезгливой и снисходительной. У него, кажется, и отрицательных героев не было: попадались глуповатые, встречались нечестные, но зло в мирах Данелии, кажется, отсутствовало напрочь — даже в многострадальной галактике «Кин-дза-дза».
Данелия всегда умел соединять вещи не то чтобы несочетаемые, но требующие какой-то ювелирной точности спайки. Обычно много говорят о том, что его фильмы одновременно грустные и смешные — собственно, саму формулировку «лирическая комедия» придумал именно Данелия, — однако гораздо важнее то, как он сплавлял воедино современность и сказку. Мы словно смотрели на себя и свою жизнь его глазами, начиная верить, что можем быть такими, какими видел нас режиссер, — смешными и несчастными, но все-таки не совсем пропащими. И мир благодаря этому становился чуть лучше, приближаясь к чертежам архитектора Данелии, планировщика городов и вселенных. Кажется, что если бы он все-таки снял фильм про нас сегодняшних, что-то могло бы измениться в нашей унылой и бестолковой действительности, но теперь Георгий Данелия уже навсегда уехал в свои небесные Холмогоры, оставив нас одних. Придется справляться самим: в конце концов, он научил нас любить и жалеть, а это не так уж мало для того, чтобы изменить мир.