Майк Омер: Внутри убийцы. Отрывок из книги

Глава 6 

Чикаго, Иллинойс, воскресенье, 17 июля 2016 года

Это не сработало. Он надеялся, что она станет той самой, но уже чувствовал, как блекнет волшебство и усиливает свою хватку скука. Проснувшись с ней рядом, он больше не чувствовал прежнего прилива восторга и похоти. И это разочаровывало.

И отчасти, как он понимал, дело было в бальзамирующей жидкости.

Он неудачно подобрал состав. Тело было слишком жестким, цвет кожи — неидеальным. Возможно, ему следовало добавить больше краски для компенсации физраствора. Но он не знал, сколько именно, а в материалах, которые ему удалось найти онлайн, о таких подробностях говорилось слишком туманно. 

Две ночи назад, в раздражении, он отвесил ей пощечину, и она вывалилась из кресла и упала на пол, по-прежнему согнутая в сидячем положении. Он в ярости выскочил из дома, захлопнув за собой дверь, и ездил по городу, зная, что если представится возможность, он убьет кого-нибудь. Но все женщины, которых он встречал, держались парами или группами, а когда он подошел к одной шлюхе на улице, она сказала, что на сегодня закончила, а ее взгляд выдавал страх. Что она увидела в его лице, почему так испугалась? Ужаснувшись, он бросился к машине и стал разглядывать свое лицо в зеркале, но оно выглядело как всегда. Он поехал домой и снял напряжение в ванной.

Ничего, следующая будет лучше. Он разберется, как сделать ее более естественной. Может, линзы помогут… Нужно будет попробовать.

Но сначала ему нужно избавиться от этой.

Он поднял ее с пола, посадил обратно в кресло. Она уставилась на стол, определенно ощущая напряжение в их отношениях.

Он взял ее за руку, нежно погладил.

— У нас ведь были хорошие деньки, верно? — сказал, улыбаясь ей.

Он растягивал молчание. Как она должна реагировать? Он пытался припомнить все, что знал, все просмотренные фильмы, прочитанные книги.

Она заплачет. 

Он взял ее левую руку и согнул в локте. Ему хотелось сделать все качественно. Непростая задача, но в конце концов он ухитрился пристроить ее ладонь на лицо. Взяв правую руку, согнул ее в той же манере, так что в результате все стало выглядеть так, будто она, всхлипывая, прикрыла ладонями лицо.

Она была прекрасна. В этот момент он едва не передумал, едва не сказал ей, что, возможно, им нужен еще один шанс; но он знал, что рано или поздно это кончится плохо для них обоих. Лучше молчать. 

Он налил им по бокалу вина, за прежние времена. Она не притронулась к своему, так что он выпил оба. Потом помог ей встать и доволок до машины. Усадил ее на заднее сиденье. Она по-прежнему закрывала руками лицо, по-прежнему рыдала. 

Трудные минуты для них обоих.

Он на секунду присел рядом с ней, пытаясь решить, куда она пойдет оплакивать их отношения. 

Он знал одно отличное место.

Глава 7

Мейнард, Массачусетс, суббота, 27 сентября 1997 года

Родители Зои говорили друг с другом, очень тихо, едва слышно. Обычно мать было слышно за милю, поэтому Зои сразу обратила внимание на ее приглушенный голос. И как только девочка сообразила, что разговор не предназначен для ее ушей, она замерла, намереваясь уловить каждое произнесенное слово. Стояла в коридоре, вне зоны видимости. Свет из кухни лился на пол коридора. По светлому пятну двигались тени — наверное, отец; он всегда ходит взад-вперед, когда волнуется.

— У них есть подозреваемые? — спросила мать. 

— Эрл сообщил мне, мол, шеф полиции сказал, что есть, — ответил отец. 

Он тоже говорил негромко, но у отца всегда был тихий голос, так что ему не приходилось особенно стараться. 

— Но он, конечно, не сказал, кто именно.

— Бедняжка ее мать, — сказала мама Зои ломким голосом. — Можешь такое представить? Услышать, что… 

— Я стараюсь не представлять. 

— Она была… в смысле, он… ее изнасиловали?

Зои ни разу не слышала, чтобы ее мать произносила это слово, и звуки, слетевшие с материнских губ, заставили девочку похолодеть. Отец ничего не ответил. Он думает? Или кивает? Или качает головой? Ей нужно узнать. Она прокралась поближе к дверям, выхватив очертания лиц родителей. Они стояли почти вплотную друг к другу; мать оперлась на стол. Зои видела только профиль матери, но сразу поняла, что та сильно расстроена; губы кривятся, намекая на подавленные рыдания.

— Нам нужно поговорить с Зои, — сказал отец. — Ей следует знать. 

— Однозначно нет, — прошипела мать. — Ей всего четырнадцать.

— Она все равно узнает, и лучше, чтобы она узнала об этом от нас.

Мать собиралась ответить, когда на кухню, мимо Зои, влетела — размытые очертания рук и ног, копна волос и нос — ее младшая сестра.

— Мы делаем оладьи? — крикнула она. 

Даже в пять лет Андреа, как мать, имела только два уровня громкости: крик и сон. 

Мать откашлялась. 

— Твоя сестра проснулась? 

Зои напряглась. 

— Ага, она стоит в… 

— Доброе утро, — быстро произнесла Зои, входя на кухню.

Плитки на кухонном полу были холодными, и у нее тут же замерзли ноги. Мать оперлась на кухонный столик, а отец стоял посреди кухни, за большим столом. Странно, но завтрака не было. По выходным мать Зои всегда готовила завтрак к пробуждению дочерей, но, похоже, эти выходные оказались необычными. Зои потянулась и нарочито широко зевнула.

— Хочешь, я помогу тебе с завтраком?

— Я хочу, чтобы ты оделась, — заявила мать, глядя на нее поверх крючковатого носа.

Зои достался материнский нос или, как она называла его в мрачном настроении, клюв. Хотя бы глаза у нее папины.

Мать фыркнула и добавила: 

— Замерзнешь тут до смерти.

На Зои все еще была растянутая футболка и тонкие штаны, которые она надевала в качестве пижамы. 

— Ладно, — сказала она. 

Зои шла в ванную, когда услышала, как разговаривают родители. Теперь ее мочевой пузырь собирался взорваться, и холодные плитки лишь ухудшали дело. Она неловко поерзала. 

— Ничего не случилось? 

— Нет, — ответила мать, возможно, чуть поспешней, чем следовало. — Просто занимаемся субботним завтраком. Твоя сестра хочет оладьи. Ты тоже хочешь?

— Конечно, — ответила Зои. — Потом я пойду к Хизер, и…

— Ты останешься дома, — оборвала ее мать. 

Зои нахмурилась.

— Но нам нужно сделать домашку по химии. Она на понедельник. 

— Я отвезу тебя, — сказал отец. 

— Я бы лучше на велике поехала. Погода классная, и… 

— Я тебя отвезу.

Отец напряженно смотрел на нее, и его тон не оставлял места для споров.

— И я хочу, чтобы ты позвонила, когда соберешься домой. Я заберу тебя.

— Мам, я хочу оладьи, — заныла Андреа.

— А что случилось? — спросила Зои.

Родители молчали.

Наконец отец произнес:

— Там было…

— Ничего не случилось, — оборвала его мать, взглянув на Андреа, которая продолжала ныть. — Мы просто не хотим, чтобы ты бродила одна.

* * *

— Они нашли мертвое тело, — сказала ей Хизер, едва они оказались у нее в спальне. — Рядом с мостом на Уайт-Понд-роуд.

— А ты откуда знаешь? — спросила Зои.

— Я слышала, как папа утром говорил об этом с соседом. Сосед сказал, это была девушка, и она была голая. 

По шее Зои пробежали мурашки. Они с подругой валялись на кровати Хизер, вокруг торчало мятое постельное белье, повсюду валялась одежда. Комната Хизер всегда выглядела так, будто ее шкаф вскрыл торнадо. Хизер грызла кусок яблока, которое им нарезала ее мать. Задание по химии лежало нетронутым на столе, и там оно, похоже, останется до конца дня. 

— А он сказал, кто это? Она из Мейнарда? — спросила Зои. 

— Нет, — прошептала Хизер. 

Она придвинулась к подруге, коснувшись рукой ее плеча. От Хизер слабо пахло шампунем и мылом, и Зои пожалела, что сама не приняла утром душ. Ей было неуютно валяться на чистых простынях — ноги наверняка перепачкались, когда она ходила дома босиком. Правда, Хизер, вроде бы, не возражала. Они всегда ели у нее на кровати, и она часто вывалила сюда содержимое корзины для белья, разыскивая какой-нибудь предмет одежды. Ну, если бы мать Зои меняла постель каждые три дня, как делает мама Хизер, возможно, она тоже не стала бы возражать, если она быстро испачкается.

Хизер немного напряглась. 

— Господи, а вдруг это кто-то знакомый?

Перед глазами Зои тут же выскочила картинка. Мертвое, обнаженное тело Кэрри из школы лежит у моста, и вода плещется вокруг ее ног… Картинка была настолько живой, что Зои едва не разрыдалась. Почему она подумала о Кэрри? Почему она вообще это вообразила? Может, с ней что-то не так? Она закрыла глаза, стараясь выкинуть образ из головы.

— По-моему, все распсиховались, — сказала Хизер. — Сосед сказал моему папе, что он не выпустит своих детей из дома. Спорю, моя мама сделает то же самое. Запрет меня в доме. Мама иногда страшно психует. 

— Мои не разрешили мне идти к тебе одной, — ответила Зои. — Они меня привезли.

Она уставилась в окно спальни Хизер. С кровати было видно только голубое небо и листву ближайшего дерева. Все такое спокойное и мирное…

Хизер покачала головой.

— Надеюсь, это скоро уляжется, — заявила она. — Не хочу, чтобы родители все время заглядывали мне через плечо. 

Зои рассеянно кивнула, но у нее было ощущение, что скоро тут ничего не уляжется.