Как не утонуть в «Топи». Иван Янковский и Тихон Жизневский делятся опытом

Писателю Дмитрию Глуховскому крупно повезло. Уже во второй раз, после экранизации романа «Текст», в фильме по его сценарию играет Иван Янковский — один из самых талантливых и ярких актеров своего поколения. Обладатель громкой фамилии, в какой-то момент он не побоялся расстаться с имиджем «золотого мальчика», который ему усердно навязывал глянец, и решительно направиться в сторону серьезного кино и настоящего театра. Две новые роли Янковского в «Тексте» и в «Топи» как будто фокусируют весь мрак, слом и раздрай нашей жизни. Почему именно такую драматургию выбирает молодой актер — отдельный вопрос. Что-то, наверное, совпало у него с этим Денисом, главным героем «Топи». Поиски высшего смысла, поиски Бога и абсолютное неверие в Него, тайная надежда на чудо, которое должно спасти героя от смертельной болезни, и убежденность, что никаких чудес не бывает и что все мы обречены. Под маской холодного, усталого циника в нем живет растерянный грустный мальчик, который отправляется с друзьями куда-то за тридевять земель, в «Топи», за тысячу километров от столицы, чтобы там пережить множество самых невероятных испытаний и приключений. И не факт, что после них он останется в живых. 

Впрочем, спойлерить не буду. Сейчас на «КиноПоиск HD» вышли первые три серии «Топи», а всего их семь. Каждую неделю — до 25 февраля — будет выходить по одному новому эпизоду. Что будет дальше, пока никто не знает. Во всяком случае, исполнители главных ролей, подписавшие контракты о неразглашении сценарных тайн, честно продолжают хранить полную конфиденциальность.

В редакцию «Сноба» Иван Янковский пришел не один, а вместе со своим другом и партнером уже по двум картинам — «Топи» и «Огонь» — замечательным петербургским актером Тихоном Жизневским. В их дуэте, как на экране, так и в жизни, многое держится на контрастности их натур. Противоположности неизбежно притягивают друг к другу. Иван — внутренне закрытый, застенчивый, напряженный. Ему бы подошло амплуа «грустного клоуна». А Тихон — сама радость, беспечность, открытость. Что называется, homo ludens. Человек играющий. Он все время что-то играет, представляет, хохмит, подкалывает Ивана. Он рыжий — и не только по цвету волос, но по натуре. Я видел его в прошлогоднем спектакле-лауреате «Золотой маски» «Оптимистическая трагедия. Прощальный бал» по знаменитой пьесе Всеволода Вишневского в постановке Владимира Рыжакова. Тихон изображает матроса Алексея, но скорее он — участник «революционного хора». Весь в белом, с набеленным лицом комедианта, с этой своей музыкальностью и пластичностью «ласкового и нежного зверя», он способен легко влюблять в себя всех вокруг. И беззастенчиво пользуется этим. 

Наблюдать их вдвоем с Иваном в жизни — редкое удовольствие. Думаешь про себя: ну где все эти продюсеры и режиссеры? Вот с кем надо снимать какую-нибудь «Аферу» или «Дживса и Вустера». В актерских отношениях всегда таится какая-то ревность и соперничество. А здесь ничего этого нет и в помине. Зато есть веселый пинг-понг реплик, шуток, каких-то своих словечек. Постороннему не так-то легко подстроиться к их разговору. Но интервью взять надо! И первый вопрос Иван Янковскому. Ведь «Топи» — это его первый сериал, он никогда в них раньше не снимался, от всех предложений отказывался. Чем же его заинтересовал этот материал? 

Иван Янковский: То обстоятельство, что автором является Дмитрий Глуховский, определило мой выбор на 50%. Мне нравится его проза. Я понимаю логику поступков и психологию его персонажей. В «Топи» я играю человека, у которого есть все, что можно потрогать руками, но ничего нет за душой. Все вопросы, которые волнуют моего героя, волнуют и меня. Поиск религии, Бога, поиск себя. Сейчас мне это очень близко. Что касается моих отказов от съемок в отечественных сериалах, тут нет ничего снобистского. Я много чего успел посмотреть из западной сериальной продукции, как, впрочем, наверное, и вы, и все. Там есть потрясающие образцы по драматургии, режиссуре, актерскому ансамблю. Хочется, чтобы тебя как-то соотносили с такого рода продукцией. А идти на заведомое снижение уровня я не хочу. Да и не вижу особой необходимости. Только чтобы мелькнуть, только чтобы тебя заметили? Зачем? 

Ɔ. За роль в «Тексте» вы получили «Золотого орла», а сам фильм попал в лонг-лист премии «Золотой глобус». Но там ваш герой прямо зло-зло. А в «Топи» — бесконечное страдание, депрессия, поиски себя?

Янковский: Да, тут есть возможность еще куда-то выбраться. По крайней мере, у него есть потребность понять, зачем он живет на этой земле.

Ɔ. К тому же там все осложнено смертельной болезнью, с которой герой столкнулся. Именно она заставила его обратиться к Богу.

Янковский: Да, он про себя надеется на чудо, в которое сам не верит. Это его мама наставляет, мол, сынок поезжай в монастырь. Бог тебе там поможет. А у него сложные отношения с религией. Он в Бога-то не верит. И так получается, что для каждого героя фильма это путешествие в «Топи» — своего рода экзистенциальный, духовный трип к самим себе. 

Ɔ. Хочу спросить Тихона, а как вам кажется, чтобы «найти себя», обязательно надо отправляться в какие-то «Топи» или можно ограничиться собственным диваном? 

Тихон Жизневский: Ну, конечно, можно найти себя и на диване. Другое дело, что каждый из героев «Топи» бежит от собственного страха, от своих внутренних проблем. И хотя ведет нас за собой Денис, которого играет Иван, тем не менее у каждого из тех, кого он взял с собой в это путешествие, есть своя тайна и свой страх, с которым в одиночку на собственном диване было бы сложно справиться. «Топи» скорее по формату экзистенциальная драма с элементами триллера. Есть в «Топи» что-то от арт-хауса, от авторского кино. И много размышлений о постсмертье.

Ɔ. А что такое постсмертье?

Янковский: Это одна из тем «Топи». Все три первые серии мы размышляем о том, что же будет с нами после. И надо ли этого бояться. И как с этим постсмертьем внутренне примириться…

Ɔ. В контексте испытаний, которые принес нам 2020 год и все еще идущая пандемия я уверен, что эти размышления звучат, наверное, более чем актуально. А вы сами испытали страх, оказавшись в самоизоляции и условиях карантина? 

Жизневский: На самом деле гораздо больше, чем карантин, нас впечатлили обстоятельства, в которых проходили съемки «Топи». Мы оказались в конце августа в Белоруссии, которую сотрясали массовые волнения. Мы видели, как выходили на улицы тысячи людей. Нам строго-настрого было приказано сидеть в гостинице и никуда носа не показывать. Всюду были выставлены патрули, наша гостиница в Бресте была оцеплена со всех сторон. Наверное, это было пострашнее коронавируса. Сама эта атмосфера напряженности, чреватая катастрофой или какой-то большой бедой, очень совпадала с тем, что происходило у нас по сюжету в фильме. 

Ɔ. А вы видели шеренги девушек и женщин, стоящих с цветами?

Янковский: Да, я видел, когда нас везли на съемки. Незабываемое зрелище. Они стояли вдоль проспекта с гвоздиками в руках. Очень трогательно. 

Ɔ. Это похоже на то, что было у нас 23 января во время акции в поддержку Алексея Навального? 

Жизневский: В каком-то смысле да, конечно. Люди протестуют, люди не согласны с произволом и собственным бесправием. Такие демонстрации всюду выглядят более или менее одинаково. Правда, у нас выходили не с цветами, а с туалетными ершиками. Что, наверное, тоже символично. Как-то все удивительно и страшно совпало. И эти закрытые границы, и протесты, подавленные с такой неимоверной жестокостью. И наши бесконечные переезды на машине по десять часов, поскольку другого способа добраться до натуры не было. И конечно, пандемия, угроза по-прежнему висит в воздухе, — все это не могло не отразиться на атмосфере съемок и психологическом состоянии каждого из нас. К тому же родители очень переживали за нас. И мне, и Ивану они постоянно звонили и требовали, чтобы мы вернулись. Это тоже повышало градус всеобщей нервозности и тревожности.

Ɔ. А чем и как спасались? 

Янковский: Смехом! Мрачнейший сюжет «Топи», какой-то нескончаемый кошмар вокруг. Но, чтобы не сойти с ума, мы беспрерывно шутили, смеялись, придумали какие-то игры. Можно сказать, что мы защищались и спасались от окружающей реальности смехом. 

Жизневский: Помню, как мы пришли разбирать очередную совместную сцену к режиссеру Владимиру Владимировичу Мирзоеву, и он огромную лекцию нам прочел часа на два. О нас, о поколении, о наших переживаниях. Мы его спрашиваем: «А вообще, как вам кажется, это вообще не перебор, что мы на площадке все время друг друга подкалываем, ржем, песни поем?» И он нам на полном серьезе: «Все правильно, так и надо! Артисты должны быть инфантильны. Ведь очень часто актеры спешат расстаться с собственным детским восприятием мира, а вам это каким-то образом удалось сохранить». Но теперь-то я понимаю, что смехом мы как бы отстранялись от психоза. Подсознательно не хотели становиться его заложниками. 

Ɔ. Вы познакомились и подружились на фильме «Огонь», где оба играете пожарных. Так что в каком-то смысле ваши отношения прошли испытание огнем в прямом и переносном смысле. Если бы вас попросили в двух словах охарактеризовать Ивана Янковского, что бы вы сказали?

Жизневский: Обаятельный балбес. Ребенок, сущий ребенок! С ним можно играть в игрушки, как в детстве. Мы работаем на контрастах. И не только внешне. У нас совсем разные актерские подходы. Как известно, у Ивана школа Сергея Васильевича Женовача. Театр психологического переживания. А у меня — Щукинское училище. Вахтанговская школа, театр представления. Мы оба как пришельцы из разных театральных миров. 

Ɔ. Иван, а что вы скажете о Тихоне Жизневском? В чем его неповторимость и уникальность?

Янковский: Тихон очень светлый, теплый человек. Очень искренний. Он никогда не будет таиться, что-то вычислять у тебя за спиной. Все скажет как есть. В нашей профессии люди часто преисполнены какого-то невероятного самоуважения. Им кажется, что если они себя правильно поставят перед окружающими, то их будут ценить больше. Так вот Тихон лишен этого напрочь. Он живой, смешной. С ним классно.

Ɔ. Как вы считаете, кино под натиском сериалов умирает? Есть ли у него шансы выжить в нынешней ситуации, которая еще усугублена карантинными ограничениями? 

Жизневский: Очевидно, что пандемия отбила всякую охоту у народа ходить в кино. Сейчас какие-то послабления как будто вводятся. Но люди уже успели отвыкнуть. Есть прекрасная возможность посмотреть новое кино дома на большом экране в комфортных условиях. И самое грустное, что, похоже, никто не собирается возвращаться в кинозалы. 

Янковский: Нет, я тут не соглашусь с Тихоном. Все равно привычка осталась. Сужу по себе. Вот вы меня спросили, почему я не снимаюсь в сериалах. Я обожаю кино. Для меня безумно важно знать, что мой фильм будет идти на большом экране. Что никто не будет прерываться на разговоры по телефону, на всякий быт. Для меня любой поход в кино — это некий сакральный акт. Когда я был маленьким, мы часто ездили в Лос-Анджелес, и я каждый раз тащил дедушку (Олега Ивановича Янковского. — Прим. ред.) в кино. Фильмы шли без перевода, я мало что понимал, но тогда, как и сейчас, для меня это была возможность отстраниться от реальности, воспарить над прозой жизни хотя бы на два часа. 

Жизневский: Мое детство прошло в маленьком городке у моря. Меня никто не водил в кинотеатры. Поэтому привычки такой у меня нет. Я прихожу домой и, если есть время, с удовольствием располагаюсь на диване перед большим экраном и смотрю Netflix. И чувствую себя прекрасно. 

Янковский: И тем не менее нашу последнюю картину с Тихоном «Огонь», конечно же, надо смотреть в кино. В условиях домашнего кинотеатра никогда не добиться того впечатления и того эффекта, которые возможны только на большом экране. 

Ɔ. Тихон, вы довольно бодро стартовали, у вас было вначале два успешных фильма «Дикари» и «На игре», где вас заметили. А потом случился довольно долгий простой, с чем это было связано?

Жизневский: Я бы называл это «паузой». Просто когда я себя впервые увидел на экране, то совсем себе не понравился. И понял, что не надо никого обманывать. А главное, обманываться самому. Слава Богу, у меня была возможность заняться театром, заняться тем, чему меня учили. Я должен был набрать вес, накачать мускулы, называйте как хотите. Меня пригласили в Александринский театр. И это невероятная честь и удача. Именно там я понял, что такое работать на тысячный зал, как надо выстраивать роль, большую, маленькую, эпизодическую. Ты все время в работе. Ты постоянно занят или в текущих спектаклях, или репетируешь с самыми разными режиссерами. А наш театр очень режиссерский. Надо четко выполнять режиссерские установки. И вот когда, как мне показалось, я набрал достаточно опыта и появилось чуть-чуть свободного времени, то рискнул снова попробовать себя в кино. И первым фильмом был «Огонь», потом «Топи», главная роль в сериале «Майор Гром», теперь новый «Союз спасения», и понеслось… Но при этом я все равно остаюсь театральным актером. Александринский театр — это мой дом, ну а кино, как говорит одна моя подружка, народная артистка, «это дача». На даче, конечно, хорошо провести время, особенно летом, но рано или поздно ты все равно с нее съезжаешь домой.

Ɔ. К вопросу о самовыражении. Я знаю, что у вас, Иван, есть несколько готовых сценариев, которые вы хотели бы снять как режиссер. Насколько вы продвинулись в этом направлении? 

Янковский: Я понимаю, что кино, которое хочу снимать, не укладывается в привычные рамки и коммерческие форматы. Поэтому пока выжидаю. Нет, мы не сидим сложа руки, вместе с моим соавтором и другом сценаристом Денисом Виленкиным мы участвуем в разных конкурсах на получение гранта, ищем потенциальных партнеров. Но процесс этот долгий и сложный. 

Ɔ. «Тот, кто получит твой телефон, станет тобой», — это цитата из романа Дмитрия Глуховского «Текст». Вы испытываете зависимость от гаджетов и социальных сетей? 

Янковский: Да, конечно. Вся твоя жизнь связана с телефоном. Как бы это страшно ни прозвучало, технологии совершенствуются с каждым годом, а мы все больше становимся их рабами. Там вся информация про тебя. К тому же любая социальная сеть — это прежде всего форма общения. Бывает так, что тебе нужен лайк от одного-единственного человека, хотя там может быть еще тысяча лайков. Но ты ведешь этот диалог заочно, через гаджет. 

Жизневский: В пандемию, когда работы совсем не было, я уехал в деревню. Это такая даль несусветная, туда можно добраться только на лодке. Никакой связи с большой землей. Глушь. Я ловил рыбу, доил икру щучью, общался с собаками. Я и раньше туда наезжал время от времени, чтобы побыть в тиши на природе и подумать, правильно ли я все делаю. Когда у тебя отсутствует телефон, то первые четыре дня ты испытываешь дикий дискомфорт. Пытаешься себя чем-то занять: надо дрова порубить, рыбу почистить. А где-то на пятый день твой взгляд упирается в полки с книгами — и начинаешь читать… Одну за другой, одну за другой. И это такой кайф. Надо позволить себе отключиться. 

Ɔ. Фильм «Топи» о страхах и фобиях. А страхи всегда связаны с потерями. Если отвлечься от кино, чего вы оба боитесь больше всего потерять? 

Жизневский: Чего боюсь? Мне отец иногда напоминает: «Ты, главное, потрошки не потеряй». Я родился у моря. Всегда с открытыми руками обращаюсь к морю, к солнцу. Ощущаю себя частью природы. В городе эта связь постепенно стирается. Боюсь, что она может окончательно исчезнуть. Ну и потом, как бы мы тут ни хохмили и ни шутили, за каждую роль, за каждый свой успех мы расплачиваемся этими самыми нашими «потрошками». Таков закон профессии. Хотелось бы, чтобы их хватило подольше. 

Янковский: Боюсь, что в какой момент я обернусь и не найду ответа на вопрос: «Зачем я всем этим занимался?» Кто знает? Наша жизнь так устроена, что мы все время кого-то теряем. Я боюсь потери близких. Хотя с этим надо уметь смиряться. Таков закон жизни. Пока я счастлив, что могу посвящать свою жизнь театру и кино. Но, если почувствую себя несчастным, это не будет ужас-ужас. Займусь чем-нибудь еще. Я не боюсь этого. На земле есть много всего другого, что может сделать меня счастливым.

БЛИЦ

Тихон Жизневский

Близкие люди считают, что я… 

Потрясающий.

Люди, которые меня не знают, думают, что я…

Потрясающий, солнечный, радостный.

И только я про себя знаю, что...

Это не так.

Фильм, который я готов пересматривать множество раз

«Сталкер».

Я каждый день начинаю с того, что…

Выкуриваю пять-шесть сигарет и пью кофе.

У меня лучше всего получается...

Радоваться жизни, веселиться. Жить, чтобы жить.

У меня хуже всего получается...

Кропотливо работать.

Лучший совет, который я получил

«Не бзди».

Что бы я больше всего хотел узнать о себе из Google

Только правду. Мне нечего скрывать. 

Мой главный учитель в жизни

Мама, папа.

Мой любимый запах

Сандал.

Сегодня меня может сделать счастливым

Несколько хорошо сработанных сцен в новой части «Союза спасения», которые меня сегодня ждут после нашего интервью.

Иван Янковский

Близкие люди считают, что я… 

Добрый. 

Люди, которые меня не знают, думают, что я…

Наглый.

И только я про себя знаю, что я...

Светлый.

Фильм, который я готов пересматривать множество раз

«Крестный отец».

Я каждый день начинаю с того, что…

Пью кофе.

У меня лучше всего получается...

Пить кофе…

У меня хуже всего получается...

Быть не тем, кем я являюсь.

Лучший совет, который я получил

Быть собой.

Чтобы я больше всего хотел узнать о себе из Google

Ничего. 

Мой главный учитель в жизни

Семья.

Мой любимый запах

Запах близкого человека.

Сегодня меня может сделать счастливым

Осознание того, что мои родные люди живы, что они в порядке, что у них все хорошо. 

На какие жертвы я готов ради великой роли

На любые.

На что похожа моя жизнь

На конфетку «Красная Шапочка».