Иллюстрация: Маша Млекопитаева
Иллюстрация: Маша Млекопитаева

Поиск сексуального партнера — тема, волнующая не только участников собственно поиска, но и ученых. Две самых известных теории в этой области пришли из эволюционной биологии и социальной психологии. Первая — это ассортативная гипотеза спаривания, доказавшая, что люди чаще склонны выбирать себе партнеров близкого генотипа и фенотипа (раса, национальность, внешний вид, вес и рост), культурного и социального круга (уровень образования, дохода, социальной страты). Параллельно существует теория родительских инвестиций. Согласно ей пол, на который ложится бремя заботы о потомстве, более избирателен и нацелен на формирование долгих отношений с ресурсным партнером, способным обеспечить потомство. Кстати, именно формирование стойких пар объясняет феномен эволюционно развившейся «женской расширенной сексуальности» — открытости к сексу не только в момент фертильности, наблюдающейся у некоторых видов, в том числе у людей.

Получается, что наш «рынок сексуальных партнеров» управляется двумя основными силами: с одной стороны, мы притягиваемся к себе подобному, с другой — конкурируем за внимание потенциально лучшего для нас партнера. 21-й век дал возможность оценить эту динамику в цифрах — благо сайты знакомств предоставляют массивы данных о том, кого, как и почему мы выбираем.

Элизабет Брач, профессор социологии Университета Мичиган, провела одно из самых крупных исследований в этой области. В нем были подробно рассмотрены данные и поведение 186 тысяч пользователей бесплатного сайта знакомств. Количественная алгоритмическая оценка профилей, их деятельности и популярности позволила исследователям впервые расставить сотни тысяч ничего не подозревающих одиноких мужчин и женщин в порядке «востребованности». Далее, соотнеся уровень в иерархии востребованности, исследователи обнаружили несколько интересных закономерностей:

— Востребованность мужчин и женщин по возрасту имеет прямо противоположную тенденцию: наиболее востребованы женщины в 18 лет, и далее их кривая плавно и медленно снижается всю жизнь. У мужчин же востребованность плавно растет с 18 до 40, держится ровно до 50 лет, а потом начинает снижаться.

— Востребованность мужчин имеет самую прямую зависимость от образования: чем оно выше, тем более востребован кандидат. У женщин пик востребованности приходится на бакалавриат, а магистратура и выше ее снижают.

— Мужчины остаются активным полом. Подтверждая эволюционные теории, они инициируют 80% первичных контактов, притом что женщины отвечают в среднем только на 20% полученных запросов.

— Пожалуй, самый интересный факт: большинство пользователей пытаются получить партнера в среднем на 25% выше их в иерархии востребованности. И почти никто не пишет тем, кто ниже их в иерархии. Это создает совершенно неравномерное распределение популярности, где максимально востребованные индивиды получают в сотни и тысячи раз больше запросов, чем те, кто находятся в этой иерархии ниже.

— Чем более желанен партнер, тем более длинные послания отправляют им пользователи, особенно это заметно по сообщениям женщин. И чем выше партнер на шкале востребованности, тем реже и короче он отвечает.

Онлайн-свидания меняют то, как мы живем, находим партнеров, влюбляемся, занимаемся сексом. 200 лет назад в ближайшей деревне наш выбор состоял из нескольких подходящих по возрасту и положению женихов или невест, 100 лет назад мы выбирали из десятков и сотен городских жителей, сегодня «Тиндер» открывает нам тысячи и десятки тысяч. И если раньше мы встречались взглядом с приглянувшимся незнакомцем и потом узнавали его постепенно в череде свиданий, то теперь мы должны проанализировать сухую выжимку фактов до того, как решим, стоит ли назначать свидание. Это вынуждает делать ставку на экономико-аналитический подход, а не «трепет в груди». Если вместо задачи завоевать сердце (и другие важные части тела) любимой женщины стоит задача оптимизации конверсии, то наше поведение внезапно изменяется. Так, согласно данным исследовательского центра Pew, 7 из 10 посетителей сайта считают, что большинство пользователей лжет. Я и сама получала советы «занизить возраст» и «скрыть детей», равно как и обнаруживала 70-летних джентльменов с седым пухом на голове в профиле «Марк, 49 лет».

Исследования также показывают, что, несмотря на заявления многих крупных сайтов знакомств об уникальных алгоритмах подбора, какой-либо связи между этими алгоритмами и реальным совпадением или крепостью пар не обнаружено. Иными словами, совпадение в предпочтениях музыки или политической партии не идут далее уже и так существующего механизма ассортативного отбора, а вот иные, менее исчисляемые факторы, проверить онлайн очень сложно, хотя бы потому, что, как говорил доктор Хаус, люди врут.

Раньше пригодность партнера оценивала семья. Теперь мы принимаем решение сами: методом дедукции мы вынуждены проводить моментальный анализ ССВУ и все точнее отлаживать чек-листы. Привычка к онлайн-покупкам и фильтрам приводит к феномену секс-шопинга, когда мы все сужаем и сужаем поле выбора с помощью фильтров, чтобы выделить из тысяч лиц свою мечту от 35–45, от 185 см,  с в/о, без в/п и далее по списку. Однако то, чего, как нам кажется, мы хотим, может оказаться совсем не тем, что нам на самом деле подходит. «Химия» — вещь непредсказуемая.

Второй большой сложностью взгляда на сайты знакомств через оптику рынка и расчета является готовность подчиняться законам спроса и предложения. В отличие от уцененной прошлогодней модели наушников, каждый из нас вообще-то не товар и испытывает спектр сложных чувств, ощущая на себе объективацию до товара. Более того, рынок предполагает некую степень «справедливости» и предсказуемости: в конце концов, экономические законы должны работать. И тут мы вступаем на еще более скользкую дорожку: если у рынка есть законы, кто отвечает за их соблюдение? И как будет наказан нарушитель? И где грань между, возможно, вполне естественным чувством разочарования, на которое имеет право отвергнутый рассыльщик сотен дикпиков, и движением возмущенных мужчин, требующих от женщин не задирать свою SMV — sexual market value (ценность на рынке секса), или, того хуже, инцелов, считающих, что государство обязано каждому из них предоставить по женщине. Дикий рынок несправедлив, и обойденные на нем жаждут сатисфакции и регуляции.

У современных «одиноких в поиске партнера» куда больше выбора, чем 100 лет назад, что было бы хорошо, если бы не было плохо. Наш мозг не приспособлен справляться с таким количеством информации, мы не можем отвечать лично, индивидуально и тепло тысячам незнакомых людей. Зато он приспособлен оптимизировать внутренние фильтры. Вот только, если на секунду выйти из-под диктата рацио, мы поймем, что проводим спасающую нас от информационного перегруза фильтрацию на основании пары-тройки показателей из выборки данных, которую подсунул алгоритм. И никакого отношения ни к живым людям, ни к нашей сексуальности, ни к влечению это не имеет.

Идея «рынка» очень притягательна, потому что кажется, что если его понять, то мы найдем законы, а если найдем законы, то сможем манипулировать в свою пользу. Мы начинаем думать математическими вероятностями и эффективностью показателей, а когда это все не работает, приходим к выводу, что ответ лежит в плоскости теории больших чисел. Возможно, математика и экономика свиданий — лишь броня, под которой можно спрятать невыносимое чувство одиночества, подавленное телесное желание и страстную мечту о близости, которая упрямо не находится в расчетах.

Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект "Сноб” — Личное». Присоединяйтесь