Немного тепла. Рассказ из сборника Дениса Драгунского «Обманщики»

двадцать часов лёту

A bit of warmth

— Сашенька приехал, — сказала Анна Алексеевна, входя в кухню.

— Ага, — сказал Николай Сергеевич, глядя в сторону.

— Только что звонил. — Анна Алексеевна показала мужу мобильник, на котором еще не погас экран.

— Ага, — повторил тот.

— Он зайдет, — сказала Анна Алексеевна. — Вот прямо через полчасика, сказал, зайдет.

— Странное какое слово. «Зайдет». Заходят в гости! Нюша, вот ты представляешь себе, я звоню, например, с работы… — (Николай Сергеевич, несмотря на свои шестьдесят пять, на пенсию не собирался.) — Звоню я, значит, с работы и говорю: «Нюша, я через полчасика зайду». А?

— Что ты цепляешься?

— Заходят в гости! — разозлился Николай Сергеевич. — А это его дом!

— Ну что ты в самом деле! — На глазах у Анны Алексеевны показались слезы. — И так тошно, а ты еще цепляешься. Он же у нас полтора года не был. Вот, заехать хочет, а ты не рад?

— А вообще-то мы с тобой как раз через полчаса собирались выйти погулять, так ведь?

— Не хочешь, чтоб он приходил, так и скажи! Я ему сейчас перезвоню и скажу: «Не приходи!» Так хочешь?

— Да делайте что хотите.

— Только ты не цепляйся, ладно? — сказала Анна Алексеевна. — Чтоб мы просто спокойно посидели, поговорили…

— О чем?! — Николай Сергеевич выпрямился, даже привстал со стула, но потом вдруг ссутулился, сел и стал допивать чай.

— Обещаешь не цепляться? Давай вообще об этом не говорить. Обещаешь?

— Ладно, ладно. Обещаю.

* * *

Пришел Сашенька, красивый, тридцатипятилетний, высокий. Обнялись.

— Привет, как дела? — спросил он, целуя маму и папу.

— Спасибо, хорошо, — сказали оба, сначала папа, потом мама.

— Есть будешь?

— А что у вас есть? — Сашенька залез в холодильник, долго шарил по полкам. — Слушайте, а что-нибудь овощное у вас есть?

— Фасоль мороженая, — сказала Анна Алексеевна. — Брокколи тоже мороженые. Огурцы доели. А хочешь, я спущусь куплю чего хочешь, магазин же в доме! Ты же знаешь! Что купить?

— Не-не-не, я сам сбегаю, что ты, мам! — и с какой-то даже радостью бросился в прихожую.

Через полчаса вернулся с небольшим пакетом. Ловко нарубил салат из помидоров, огурцов, редиса и обильной зелени: укроп, кинза, петрушка, зеленый лук. Получилась целая миска. Поставил на круглый стол в кухне, сказал:

— Будете?

— Нет, нет, кушай, — сказала Анна Алексеевна. — Сметаны дать?

— Спасибо, не надо. А ты, пап? — пододвинул миску к отцу.

— Нет, спасибо, — сказал Николай Сергеевич.

Сашенька молча медленно жевал, глядя в окно, и вспоминал вчерашний разговор с психологом, который и посоветовал ему непременно навестить маму с папой.

Эти визиты были тяжелы и ему, и родителям. Родители не могли понять, зачем он уехал так далеко и практически навсегда. Всякий раз, когда он вдруг оказывался в Москве, они укоряли его — вернее, задавали обидные вопросы. Обидные потому, что он сам на них не мог ответить.

Поэтому он и пошел к психологу: надо быть современным человеком, надо по трудным поводам обращаться к специалистам. Он так и родителям говорил, в ответ на их нытье «мы старые, а ты нас бросил». Во-первых, не бросил, а просто уехал в другую страну. Сейчас не тогда! А во-вторых, если вдруг возникает какая-то необходимость или трудность, то в наше время уже не надо сына звать на помощь, как полвека назад. Есть специалисты от и до: покупка, доставка, уборка, врачи и все такое прочее. Он может все это для папы с мамой заказать и оплатить по интернету. Но он сам чувствовал, что здесь есть что-то не до конца ясное.

* * *

— А в самом деле? — спросил психолог. — Конечно, вы имеете право, глобализация и все такое, но почему именно в Австралию?

— А почему нет?

— А почему да? — настаивал тот. — У вас там какие-то особо хорошие условия? В смысле заработка?

— Нет. Как везде.

— А почему тогда не Берлин, к примеру? Не Рим, не Лондон?

— Вот и они так говорят! — вздохнул Саша. — «Из Берлина до нас три часа! Мы бы знали, что ты рядом!»

— А ведь и в самом деле, — сказал психолог. — Сколько прекрасных европейских стран! Зачем в такую даль? Может быть, они правы?

— Знаете анекдот? — возмутился Саша. — «Ты за меня или за медведя?»

— Знаю, — кивнул психолог. — Конечно, я за вас. Но если бы я вам говорил «ай-ай-ай, мой бедный Александр, ах, как вас достали эти ужасные родители!», то ко мне не стоило бы приходить. Так вот. Они, разумеется, правы. Со своей, разумеется, стороны. А в чем правы вы? Зачем Австралия? Вы от них хотите скрыться? Убежать? Заслониться двадцатичасовым перелетом? И разницей во времени в двенадцать часов, когда у вас день, у них ночь, ах, как удобно, чтобы не звонить? Так?

— Не так! — вспыхнул Саша.

— Нет, так! — твердо сказал психолог. — Признайтесь: вы удрали от мамы с папой, спрятались. Как будто вам пятнадцать лет и вы поехали к девочке в гости и нарочно забыли дома мобильник, чтоб хоть полдня оттянуться, так? Так, так! Но вам не пятнадцать, вам тридцать пять. И не на полдня, а на годы. Зачем? Вернее, почему?

Саша молчал, наливаясь краской.

Потом взялся за подлокотники кресла, приподнялся.

— Хотите прервать разговор? — сказал психолог. — С вас все равно пять тысяч.

Саша уселся в кресло поглубже и мрачно замолчал.

— Может быть, они ужасные? — вдруг спросил психолог. — Вы же мне про них ничего так и не сказали. Они были к вам жестоки? Во всем отказывали? Наказывали? Требовали?

— Нет! — крикнул Саша. — Наоборот! Они были… То есть они и есть прекрасные родители. Самоотверженные. Все для меня делали. Отказывались от отдыха, от новой машины, от забора на даче, от дорогих зубов даже! Я случайно подслушал. Я очень ценю. Я очень благодарен. Но я не хочу!

— Что?

— Быть обязан.

— Почему?

— Потому что я хочу жить своей жизнью, а не расплачиваться.

— А не расплачивайтесь. Просто живите. Но не очень далеко.

— Не могу! Я пробовал. В Варшаве, в Праге, даже в Барселоне. Мне все время хочется к ним. Все время думаю: час до аэропорта, два-три часа в воздухе, и вот я дома! У мамы с папой! — сказал он, изображая хнычущего малыша. — Австралия спасает. Иногда хочется из Австралии перебраться в Новую Зеландию. Это на глобусе кажется близко, а так — четыре часа лету. Еще четыре часа. И еще хочу с ними как следует поссориться.

— Я вас понимаю, — вдруг сказал психолог. — Но ссориться все-таки не надо. Мало ли как жизнь повернется. Вдруг Австралию закроют. Что тогда?

— Как? — Саша с испугом взглянул на психолога.

— Да очень просто! — засмеялся тот. — Как в семнадцатом веке открыли, так и закроют. Для иностранцев. Шучу. Но кто знает. — Он посерьезнел и сказал: — Не ссорьтесь. Старайтесь общаться легко. Собственно, что нужно вашим родителям да и вам тоже? Немного тепла. Только и всего.

* * *

Саша доел салат, посмотрел на часы.

— Торопишься? — спросил Николай Сергеевич.

— Да нет… — Саша пожал плечами. — Расскажите, как вы?

— Нормально. Ты лучше сам расскажи, как ты?

— Тоже нормально.

Николай Сергеевич знал, о чем запрещено говорить: где Саша живет в Австралии, то есть какая у него квартира и сколько он за нее платит. Где и кем работает и сколько получает. Есть ли у него постоянная подруга или невеста. С кем дружит и общается. Зачем он приехал в Москву, какие у него здесь дела и как это связано с работой и заработками — это была вообще самая запретная тема. То есть получалось, что говорить можно только о кино. В смысле, о сериалах. Но Николай Сергеевич не любил сериалы, а Анна Алексеевна смотрела какие-то другие, так что и о сериалах разговора тоже не получалось.

— Может, приляжешь после обеда? — спросила Анна Алексеевна.

— Да разве это обед! — засмеялся Саша.

— Конечно! Травки пожевал, и все. Давай я тебе борща согрею. Котлеты есть, хочешь?

— Не-не-не! Только не это.

— Веган, что ли? — спросил Николай Сергеевич, очень нейтрально спросил, стараясь не хмуриться и не улыбаться, то есть чтобы ни в коем случае не обидеть.

— Просто разгрузка. — Саша похлопал себя по животу. — Стараюсь следить за пузом!

Снова посмотрел на часы. Прошел из кухни в комнату. Достал с полки книгу. Сел на диван, полистал ее, почитал недолго.

— А то возьми с собой! — сказала Анна Алексеевна.

— Да нет, спасибо. — Он встал, поставил книгу на место.

Подошел к родителям, обнял их:

— Ну, мне пора.

— Пока, пока!

Поцеловались.

* * *

Выйдя из подъезда, Саша поднял голову. Мама и папа стояли на балконе. Он помахал им рукой и двинулся к арке, ведущей из двора на улицу.

В арке остановился и достал из правого внутреннего кармана тоненькую, страничек на тридцать, записную книжку. Туда он заносил самые важные вещи. Открыл ее. Вверху странички было написано:

16.07.2019. Mom&Dad. A bit of warmth*.

Достал авторучку. Хотел вычеркнуть. Но потом просто поставил галочку.

*Мама и папа. Немного тепла (англ.).

Приобрести сборник можно на сайте издательства по ссылке