Фотограф Юрий Рост: Каждое время оставляет человеку возможность подкручивать усы вверх

О городах и времени

Время условно. Мы сами нарезаем его на отрезки. Годы в разных календарях и религиях разные. Если какой-то известный человек достойно, а иногда недостойно, как деспот, прожил жизнь, люди иногда называют соответствующий период времени его именем. Например, говоря «сталинский режим», мы подразумеваем определенный отрезок времени.

Для меня время составляют люди, жившие рядом со мной.

У меня есть четыре главных города, даже четыре с половиной: Киев, Ленинград, Москва, Тбилиси и частично Одесса. В каждом из них — кусочек моего сердца. Эти города существовали для меня до той поры, пока там жили мои близкие друзья. Я берегу остатки городов, которые во мне живут. Например, в Питере остались Слава Виноградов — выдающийся документалист, Нина Попова, которая была хранителем Музея-квартиры Пушкина, Володя Гречухин, трубочный мастер. Можно еще перечислять, но именно они сохраняют атмосферу.

Как изменились эти города? Не знаю. Наверное, что-то потеряли. Пришла другая генерация людей, для которых они имеют другой смысл, что совершенно нормально. Это смысл их круга общения. Я не пытаюсь туда вклиниться. Если кто-то из этого поколения читает мои книги — я благодарен. И значит, я не сфальшивил, сказал те вещи, которые понятны.

О друзьях и потерях

Одной из главных примет времени для меня стала потеря друзей. Не хочется об этом говорить, но за последние два года ушли, возможно, самые близкие. Я их терял и раньше, но теперь как-то по экспоненте.

Данелия, когда я не хотел устраивать дни рождения, говорил: «Ты знаешь, надо. Потому что в следующем году, возможно, кого-то из этих людей ты уже не увидишь». Я очень благодарен ему за эту вроде бы простую мысль.

Недавно умер Найман. Это совершенно драматическая история для многих, а для меня она еще и окрашена тем странным обстоятельством, что я видел Анатолия буквально за три дня до этого. Мы весело и радостно общались, он выглядел бодрым и здоровым человеком. Не могу сказать, что у нас с Найманом были близкие отношения, но они были доброжелательными, и это немало.

Для молодого поколения уходящие люди — это просто известные имена писателей, театральных художников, режиссеров, а для меня это друзья, с которыми были связаны, может быть, лучшие годы жизни. Хотя все годы лучшие. Уверен, что каждое время оставляет человеку возможность подкручивать усы вверх.

О правилах жизни

В свое время я написал Отару Иоселиани, что надо лениться. 

Лень и безделье — разные вещи. Безделье — это такое уныние, а лень — те редкие дни и часы, когда ты принадлежишь себе. Лень это фильтр, который задерживает пустые идеи и пропускает важные. Допустим, человек написал пять книг, из них хорошая — одна. Зачем он остальные написал? Лучше бы ленился. Вот Ершов — один «Конек-горбунок». Венечка Ерофеев мог написать одно произведение, и он бы уже оставался великим русским писателем — говорю без всякого преувеличения, я думаю, что на моем веку это крупнейшая фигура в русской литературе. Лениться надо.

Еще надо очень осторожно обходиться с компромиссами. Было такое поветрие даже у хороших художников, режиссеров, писателей, журналистов: ладно, я сейчас напишу то, что они хотят, зато потом… И постепенно человек втягивается в эту структуру, ему не хочется отделяться, потому что она создает определенный комфорт. Не душевный, но привычку к определенному уровню жизни. Необходимо какое-то усилие, для того чтобы тихо отказаться. Не надо сжигать партбилет, надо не вступать в партию. Потому что можно вступить в партию для того, чтобы ее улучшить, как говорили в старые времена, но это невозможно сделать. У меня есть такой литературный герой — Собакин, он говорит: «Я людей не воспринимаю партиями, я их воспринимаю поштучно». Надо поштучно людей воспринимать, и тогда вы создаете свой мир, свою страну.

Когда вышла моя первая большая книга «Групповой портрет на фоне века», в ней были фотографии людей Советского Союза. Мой друг Митя Муратов посмотрел и сказал: «Мне хочется жить в этой стране». Потому что мы живем в параллельных странах. Есть «они», которые сейчас собираются воевать, завоевывать, их сторонники, поддерживающие этот ужас, а есть другая страна, «мы», которые к первой не имеют отношения.

Иногда возникает смутное ощущение, что сам проект человека, может быть, задуман неплохо, но удался Господу не вполне. Но есть группа людей, которые оправдывают этот проект и само существование человечества. Часть этих героев — на фотографиях, на стенах моей мастерской. Я имею в виду и Андрея Дмитриевича Сахарова, и Сережу Юрского, и Наташу Нестерову. Там есть и советский по времени философ Ильенков, и мои любимые пинежские старухи — они все принадлежат этой моей стране, потому что живут достоверно. Все эти люди оправдывают замысел в высоком смысле.

О театре и кино

Магия театра в том, что это не насильственное искусство — в отличие от кино, где видишь только то, что тебе показывают. В театре зритель имеет выбор. И еще можно прийти на один и тот же спектакль и сегодня, и завтра, и увидеть что-то совершенно разное. Театр хорош тем, что существует в момент, когда ты его видишь. Для того, чтобы постановка жила, должно сложится очень много факторов на сцене и за ее пределами. Но когда это происходит, сложно описать эмоции — это и есть абсолютное счастье. В этом и есть, наверное, суть театра: ты всегда выходишь с ощущением прибавления, обретения чего-то нового. От кино, я думаю, такого не испытать.

О текстах

Иногда с историями как с фотопленкой: если рассказал, пока пишешь — засветил. Когда напечатаешь, можно сколько угодно рассказывать, но пока не написал — нельзя.

Чудесный художник Миша Чавчавадзе мне как-то сказал: «Дружи с хорошими людьми, потому что ты будешь о них писать». Так и вышло.Иногда длительные отношения не складывались, но действительно с очень многими людьми, о которых я писал, у меня случилось общение на всю жизнь.

Когда я первый раз увидел Сахарова, понял, что он мне по-человечески, как бы сострадателен. То есть я ему сочувствовал. Он был со мной абсолютно честным, откровенным. Из этой симпатии много лет спустя появилась книга «Кефир надо греть».

О дураках и юморе

Клоунада — это высочайшее искусство. В человеке одновременно живут два клоуна: один что-то изображает, а другой за этим следит. Я думаю, что смеховая культура — очень важная и серьезная штука. Этот, с позволения сказать, балаган очень хорошо впитывается в человека и остается там, создавая предпосылки для иронического осмысления происходящего вокруг. Собственно, отсюда и появляется анекдот. Я считаю, что клоуны — абсолютно необходимые для выживания, для формирования правильного восприятия мира люди. А кроме того, они дают радость, радость и любовь.

Юмор обостряет любую проблему — иначе как бы «Ревизор» выжил почти полторы сотни лет? Думаю, эта острота смеха очень важна, это невозможно контролировать, поэтому он очень опасен тем, что существует сам по себе. Смех возникает в нужные моменты, и это самая честная оценка.

О «Современнике»

Мне удалось застать три «Современника». Первый — это, естественно, театр Олега Николаевича Ефремова. Потом пришла Галина Волчек. За эти годы все, конечно, привыкли к Галине Борисовне, и она была мощнейшей личностью. Сейчас это совершенно другой, новый театр. Ничего тут не сделаешь. Перед его руководителем Рыжаковым стоит сложнейшая задача: когда приходишь в театр с большой историей, надо соответствовать. Он человек и режиссер талантливый. Я думаю, что все получится.

Идея провести вечер именно в таком формате родилась случайно. Все началось с того, что Виктор Анатольевич Рыжаков предложил мне прочитать лекцию. Это была «Лаборатория 7», где молодые артисты, режиссеры и драматурги в преддверие юбилея театра изучали историю «Современника». Я показывал фото и рассказывал про людей. В итоге эта история переросла в идею спектакля. Сначала я волновался и отказываться, потому что страшно — говорить на весь зал. Я вырос в театре, это большая ответственность. Но подумав, вспомнил слова Гии (Данелия): «Надо собирать людей, потому что мало ли…» В итоге я согласился. Покажу фотографии — за каждой из них есть история, и все на них — живые.

Героями вечера, с которыми зритель сможет познакомиться через фотографии и рассказы Юрия Роста, станут Белла Ахмадулина, Галина Уланова, Марина Неелова, Алиса Фрейндлих, Майя Плисецкая, Галина Волчек, Алексей Герман, Георгий Данелия, Резо Габриадзе, Булат Окуджава и другие. Этот вечер — первое событие цикла «Современник Современника», в рамках которого театр будет знакомить зрителей с теми людьми, которые не только исследуют нашу реальность, но и не боятся менять ее, создавая новое.