(Продолжение. Первая часть рассказывала о том, как в лаборатории «Мозг. Тело. Самопознание» Каролинского института в Стокгольме мне отрубили руку и пришили вместо нее резиновую. А что, если поменять сразу все тело?)

Я снял кроссовки и лег на диван, с удовлетворением посмотрел на свои полосатые носки — и тут же перестал их видеть: аспирант Бьорн надел мне на голову очки для виртуальной реальности. Рядом, на таком же диване лежала кукла длиной 80 см; на уровне ее головы располагались две видеокамеры, смотрящие на ее ноги. Очки включились, и вместо своего тела я стал видеть то, что видела бы кукла, чуть приподняв голову и вжав в грудь подбородок: стройные ножки в джинсиках и белых носках. Тело было очень маленьким. Чуть поодаль я видел обстановку зала для экспериментов: стул, стол, синюю театрального вида драпировку, висящую по периметру стены.

Фото: www.plosone.org
Фото: www.plosone.org

Бьорн взял в руки две длинные рейки с цветными шариками на концах, встал за пределами видимости и начал синхронно водить ими по моей, невидимой мне голени и по видимой голени куклы, через минуту перешел на ступни и пальцы ног. Яркий шарик привлекал мое внимание, я смотрел на него. Ничего не происходило. Заскучав, я начал бродить взором по интерьеру — шарик маячил на периферии; и вот в этот момент наступила иллюзия. Тельце в белых носках стало моим, точнее, не «моим», а просто мной.

Но что это случилось с мебелью в комнате?! Самая удивительная трансформация произошла не со мной, а со стульями, которые были хорошо видны в мои чудо-очки на заднем плане: они стали резко больше, как комод в «Алисе в Стране чудес». Бьорн поместил в мое (точнее, куклино) поле зрения красный куб на веревочке и попросил меня показать руками, какого он размера; после эксперимента аспирант показал мне снятую им мерку: я увеличил его раза в полтора.

Этот момент превращает нашу с Бьорном игру в куклы из циркового трюка в решение вековой научной загадки: классическая наука всегда думала, что мир при этом не должен меняться, ведь глаз — это просто такая оптическая камера с линзой, и от уменьшения тела физика лучей, которые глаз регистрирует, никак не изменилась. В последние десятилетия в науке о восприятии возникло течение, embodied cognition («телесное мышление»), родоначальник которого, американский психолог Джеймс Гибсон, в 1979 году писал: «Мир воспринимается не глазом, а системой из глаза, тела и мозга». Сделав в 2011 году работу с куклами, профессор Хенрик Эршон первым экспериментально доказал правоту Гибсона: тело — это измерительный прибор, который мы всюду носим за собой для постижения реальности, как Сезанн носил черную шляпу и белый платок, чтобы иметь абсолютные критерии черноты и белизны. И дело не ограничивается оценкой размеров окружающих предметов; в последние годы появились работы, которые говорят: мы вообще постигаем мир, в самых разных его проявлениях, именно при помощи тела.

Если зажать карандаш параллельно губе под носом, ничего не произойдет; а если между губ, то комикс, который мы читаем, будет казаться смешнее: то есть мышцы, растянутые в улыбке, служат для мозга как мерило комического. Если парализовать ботоксом мимические мышцы, у нас резко падает способность к скоростному чтению эмоций других людей: эти мышцы совершают микродвижения, подражающие движениям собеседника, и мозг производит на них свои замеры, выясняя, насколько эта вот его грусть чистосердечная.

Для сверхточных и быстрых измерений мозг использует не только тело, но и пространство около рук — там, где у наших предков разворачивалась орудийная деятельность. Эршон нашел особые нейроны все в той же теменной зоне коры, которые заняты обсчетом только лишь информации, полученной вокруг рук: они позволяют принять решение, например, чтобы отдернуть руку при опасности, быстрее, чем обычные зрительные нейроны. Эршон научился подавлять их активность магнитным полем, и отдергивание стало резко менее успешным.

Отсюда понятен результат другой, уже американской работы: если обнять ладонями монитор, доброволец начинает решать предъявляемые там задачи на внимание быстрее и корректнее — он просто анализирует эту картинку другими, более шустрыми нейронами.

Возможно, это значит, что при вождении стоит все время держать руки на рулевом колесе и приподнимать руль повыше: зона видимости вокруг рук получит особые квоты мозговых ресурсов для сверхбыстрых решений. А еще кто-то сделает для себя вывод о том, какую температуру стоит установить в переговорной комнате, если хочешь расположить или отторгнуть собеседника. Важнее, что именно особенности нашего «телесного мышления» уже скоро будут определять дизайн компьютеров и автомобилей — об этом я хочу рассказать в следующей части.

Журнальный вариант текста читайте здесь.