Коллаж: Лика Сочкина

14 сентября 1812 года Наполеон Бонапарт вошёл в Москву. Есть французский лубок, изображающий этот сюжет. Москву на картинке узнать невозможно, вероятно, потому что автор города никогда не видел. Для вящей драматичности сюжета он добавил языки пламени на заднем плане, обозначающие пожар. Видя горящую Москву, Наполеон восклицал: «Какое ужасное зрелище!»

О пребывании Наполеона в Москве нам известно в основном из исторического литературного памятника «Русские и Наполеон Бонапарте», авторство которого точно не установлено. Сначала считалось, что руку к созданию книги приложил генерал-губернатор Москвы граф Фёдор Ростопчин, потом говорили, что автор — московский почт-директор Александр Булгаков. Может быть, как и в случае со вторым источником информации о тех событиях — книгой «1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников» — авторство коллективное.

Цитируем по журналу «Сын отечества» за 1813 г.:

«Победитель Москвы доехал до Боровицких ворот, не увидя ни единого почти жителя. Негодование написано было на всех чертах Наполеонова лица. Он не брал даже на себя труда, скрывать то, что происходило в душе его; однако же, сходя с лошади и посмотря на Кремлёвские стены, он сказал с насмешкою: Voilà de fières murailles! (какие страшные стены)».

Странно, что в книге дан такой перевод сказанного Наполеоном. «Voilà de fières murailles!» значит — какие гордые стены. Что больше соответствует действительности.

После Бородинского сражения и совета в Филях русская армия отступила, а Москва была эвакуирована. Французское войско прошло через Можайск, подступило к Москве и остановилось в ожидании капитуляции города. Наполеон ждал на Поклонной горе — там, где сейчас с одной стороны проспекта мемориальный комплекс, а с другой — Бородинская панорама.

Генерал Милорадович послал к маршалу Мюрату адъютанта с письмом, где говорилось, что французы могут войти в Москву, если обещают дать время выйти из неё русским войскам и горожанам.

По тому, что теперь называется Кутузовским проспектом, Наполеон двинулся к городу. После Дорогомиловской заставы он пошёл в сторону Арбата и встретил там аптекаря, который остался в городе со всей своей семьёй, а также с раненым французским генералом. Как к московскому аптекарю попал раненый французский генерал? Видимо, после битвы при Бородине. От Дорогомилова до самого Кремля никаких других жителей Москвы армия Наполеона не встретила.

В свидетельствах значится, что реку Москву конница переходила вброд — видимо, это было примерно там, где сейчас стоит «сталинская» гостиница «Украина» с одной стороны и Дом правительства с другой. До строительства Новоарбатского моста оставалось около ста сорока лет.

В тот же день Москва загорелась. Возможно, где-то горожане поджигали оставляемые имения, возможно, пожар возник просто из-за неразберихи и суеты спешной эвакуации. Ветреная погода располагала к быстрому распространению огня, и уже к вечеру Наполеон понял, что в Кремле находиться небезопасно — дым, сажа, копоть. Со своей старой гвардией Бонапарт вышел на набережную и повернул от Ville Chinoise через Rue Mochovaja на Rue de Tver. От пребывания Наполеона в Москве сохранилась подробная карта на французском языке. По Rue de Tver Наполеон дошёл до Путевого дворца, который теперь называется Петровским. Там он провёл пару дней, после чего вернулся в Кремль и стал ждать ключи от города.

План был такой — принять капитуляцию Москвы, воодушевить этим армию и отправиться в поход на столицу — Санкт-Петербург.

План провалился не с треском, а как-то вяло и медленно, с утомительной неизбежностью. Москва мало того что опустела, так ещё и сгорела. Это, разумеется, катастрофа русского народа, последствия которой легли на плечи буржуазии — все усадьбы помещики восстанавливали за собственный счёт, хотя утратили они их, отчасти, из-за стратегического решения Кутузова, который стремился сохранить армию и восстановить её после Бородина.

Армия Наполеона оказалась в положении крайне сложном. Достижения были сомнительными, перспективы — туманными.

Во-первых, со второй половины октября начались заморозки, к чему, как мы знаем, ни одна иностранная армия на территории России подготовиться не способна.

Во-вторых, дороги размывало осенними дождями.

В-третьих, боевой дух армии не креп, а распускался мародёрством и пьянством. Да, просвещённые европейцы опустошали винные погреба, устраивали конюшни в храмах, делали плавильные печи, чтобы оптимизировать награбленное золото и серебро.

В-четвёртых, сложно было организовать фуражирование и снабжение армии. Всё, что было в городе, съели, откуда брать больше — было непонятно.

В-пятых, император Александр Павлович не отвечал на предложения Наполеона о мире.

Так, прожив в Москве месяц, Наполеон Бонапарт отказался от идеи захватить Петербург и отправился обратно во Францию. Путь его был труден и бесславен. Расчёт Кутузова оправдался — армия окрепла и гнала французов до самого Парижа. О чём во французской столице тоже много свидетельств. Вот уж туда Александр I зашёл как триумфатор — без пожаров и пустынных улиц.

И можно сказать, что всё это — результат напряжённой работы государственного ума Михайло Кутузова, а можно, как обычно, указать на долготерпение русского человека.