Как полиция Санкт-Петербурга нашла обезглавленный труп. Цикл тру-крайм историй от автора подкаста «Закат Империи» Андрея Аксенова

3 октября 1909 года в квартиру в Лештуковом переулке Санкт-Петербурга вызвали полицию. Только вчера сюда въехал новый квартирант, некий господин Адриан Федоров со своим секретарем. Утром горничная не смогла зайти в квартиру, чтобы прибраться, и попросила хозяйку открыть дверь своим ключом. О ужас, в спальне они обнаружили полный кошмар: комната была залита кровью, а на кровати лежало обезглавленное нагое тело молодого мужчины.

Полиция обыскала квартиру: голова убитого была в кухонной печи. Убийца явно тщательно заметал следы. В квартире нашли одежду, но все метки на ней были срезаны. Кое-что, однако, удалось обнаружить — клеймо известного московского ателье на брюках, а также серебряную мыльницу с вензелем в виде буквы А. Газета «Копейка» писала об обстоятельствах преступления:

«В спальне, где произошло убийство, найден кинжал, большой кухонный нож, бритва, и нож меньших размеров. Убит неизвестный был, по-видимому, в темноте. После убийства преступник для удобства скальпирования зажег свечу. Затем, собрав все остатки от скальпировки, он сложил их в принесенную им кастрюлю, бросил в нее волосы и части кожи, куски материи и с метками от белья, затем подкладку, карманы пиджака, бросил еще какую-то бумажку, облил все денатурированным спиртом и поджег».

За расследование взялся начальник Петербургской сыскной полиции Владимир Филиппов. Он выяснил следующие подробности о квартиранте: тот представился Адрианом Федоровым, на вид примерно 27–28 лет; никаких документов Федоров не предоставил, пообещав прислать их на следующий день. Хозяйка не настаивала, так как арендатор, не торгуясь, сразу же отдал за квартиру 100 рублей вперед. Он въехал 2 октября. В первую ночь с ним остался ночевать его секретарь, примерно тех же лет, такой же высокий и худощавый.

Первым делом полиция решила попробовать установить личность погибшего и для этого опубликовала в прессе призыв сообщить обо всех пропавших мужчинах подходящего возраста. Через три дня в полицию обратился студент Петербургского университета, Константин Гилевич, и заявил о пропаже своего брата — Андрея Гилевича, московского инженера. Он опознал убитого и попросил выдать тело для захоронения.

Полиция, конечно, сомневалась, можно ли с такой точностью опознать безголовое тело, но Гилевич объяснил, что они с братом часто бывали в бане, так что он хорошо его знает. Константин также добавил, что у Андрея была с собой большая сумма — 20 000 рублей. Поскольку эти деньги не были обнаружены в квартире в Лекшутовом переулке, то, похоже, полиция нашла и мотив убийства.

Начальник полиции Филиппов связался со своим коллегой из Москвы, начальником московской сыскной полиции, Аркадием Францевичем Кошко, и попросил его о помощи: надо было попробовать найти заказчика брюк и пальто. В Москву прислали образец ткани, сообщили размер, цвет одежды и название ателье.

Московские сыщики обратились в ателье, и, к счастью, сотрудник сразу вспомнил заказ: выяснилось, что пиджак этого размера, качества и цвета был сшит недавно для некоего инженера Андрея Гилевича за 95 рублей. Кажется, личность жертвы железно подтвердилась, но Аркадий Францевич Кошко сомневался в результатах расследования, и у него были на это причины. 

Во-первых, фамилия Гилевича была прекрасно знакома Кошко: этот Андрей Гилевич известен по одному недавнему нашумевшему делу о мошенничестве. И его фотография, и образец его почерка имелись в картотеке московской сыскной полиции. Во-вторых, Кошко вспомнил странный случай, который произошел с ним буквально неделю назад. К нему на прием пришел некий студент по фамилии Лебедев, довольно потрепанного вида и с явными признаками жестокого похмелья. Вот что он рассказал:

«Прочел я как-то в газете, что требуется на два месяца молодой человек для исполнения секретарских обязанностей за хорошее вознаграждение. Прекрасно и даже очень хорошо! Я отправился по указанному адресу. Меня принял господин весьма приличного вида и, поговорив со мной минут десять, нанял меня, предложив сто рублей в месяц. Сначала все шло хорошо, но затем многое в его поведении мне стало казаться странным. Он как-то подолгу всматривался в меня, словно изучая мою внешность».

Наниматель принял Лебедева на работу и в первый день сделал ему подарок — презентовал свой пиджак. Пиджак оказался как раз впору, будто прямо на Лебедева сшит. Через несколько дней они отправились по делам в Киев и заселились в гостиницу. Вечером уставший секретарь прилег вздремнуть, а его патрон в это время сидел за столом и писал письма. Дальше Лебедев рассказывал, как он в какой-то момент проснулся и обнаружил, что наниматель пристально рассматривает его. Ему стало не по себе, но он сделал вид, что крепко спит, и даже начал посапывать, продолжая наблюдать сквозь ресницы. 

И вот тогда он увидел, как его наниматель подошел к чемоданчику и вынул оттуда два огромных ножа. Лебедев пришел в ужас, вскочил с постели, надел брюки без кальсон, рубашку и выбежал из номера, сказав, что у него болит живот. Из гостиницы он помчался на вокзал, сел на поезд в Москву, по приезде напился, а на следующий день пошел в сыскное отделение. 

Студент был убежден, что его хотели убить, но Кошко в этом сомневался — во всяком случае, никакого расследования начинать не стал. Но, узнав подробности убийства в Петербурге, вспомнил встречу с Лебедевым и подробности его рассказа. В частности, Лебедев говорил, что убежал из гостиницы так быстро, что оставил в номере свою серебряную мыльницу с вензелем в виде буквы А.

И вот Кошко, сложив в уме данные, полученные от портного, фамилию Гилевича и рассказ студента, посоветовал петербургской полиции ни в коем случае не отдавать тело убитого явившимся родственникам. Аркадий Францевич нашел в записях адрес Лебедева и отправился к нему с новыми вопросами. Ему не терпелось выйти на след таинственного нанимателя. Лебедев сообщил адрес, по которому проходил собеседование, после чего Кошко показал и самому студенту, и хозяйке квартиры фотографию Андрея Гилевича из картотеки полиции. Оба подтвердили, что именно этот человек снимал квартиру и нанимал в секретари студента.

В это время газетные репортеры, которые, конечно, тоже следили за расследованием и пытались найти новые подробности, откопали, что Константин Гилевич — брат Андрея Гилевича и тот самый, кто опознал изуродованное тело, — обращался в страховую компанию «Россия». Оказалось, что еще год назад Андрей Гилевич застраховал свою жизнь на 100 000 рублей — и теперь, очевидно, пришло время выплаты.

Одновременно в полицию продолжали приходить сведения о пропавших мужчинах тридцатилетнего возраста. Выяснилось, что вот уже несколько дней как пропал студент Технологического института Павел Подлуцкий. Он недавно потерял отца, получил небольшое наследство и ушел в академический отпуск. По описаниям он походил на погибшего: такой же худощавый и примерно того же возраста. Незадолго до исчезновения Павел нашел работу секретарем на очень выгодных условиях, съехал с квартиры и отправился в Петербург по месту новой работы.

Узнав все эти новости, начальник петербургской сыскной полиции Филиппов немедленно дает приказ об аресте Константина Гилевича. На удивление, тот почти сразу начал давать показания. Он рассказал, что Павла Подлуцкого действительно убил Андрей Гилевич, более того, он не собирался ограничиваться только одним убийством. Он решил применять эту схему и дальше: страховать свою жизнь, затем находить похожего на себя молодого человека, убивать его, уничтожая все улики и уродуя тело так, чтобы опознать его было невозможно. Затем убийца забирал документы убитого, получал страховую премию и уходил искать новых жертв.

Полиция начала искать Павла Подлуцкого, точнее — Андрея Гилевича, который теперь пользовался документами покойного. Выяснилось, что тот в начале октября пересек на поезде границу России и Германии. В полицию также обратился кузен Подлуцкого и сообщил, что получил от брата письмо из Парижа. В этом письме он просил перевести наследство на счет в банке «Лионский кредит». Кузен, не заподозрив подвоха, так и сделал — а теперь засомневался и просит проверить обстоятельства.

Стало ясно, что Гилевич находится в Париже. Начальник полиции Владимир Филиппов самолично отправился за ним, но опоздал. В местном отделении «Лионского кредита» перевод уже был снят господином, предъявившим документы на имя Павла Подлуцкого. 

Единственная оставшаяся возможность поймать преступника — ждать, пока подставной Павел Подлуцкий застрахует свою жизнь в каком-нибудь французском банке. Это будет значить, что скоро Павел Подлуцкий умрет, а Гилевич обзаведется новыми документами.

Сыщикам помогла жадность Гилевича. Он сам вышел на связь. Кузену Павла Подлуцкого пришло еще одно письмо, в котором якобы его брат опять просил перевести ему на счет 400 рублей. Теперь было важно не упустить Гилевича. Сотрудников банка оповестили, российская полиция действовала в тесной связке с парижскими коллегами.

В середине дня, 14 декабря 1909 года, Андрей Гилевич зашел в отделение банка, предъявил документы на имя Павла Подлуцкого и попросил выдать ему перевод. Клерк сослался на технические неполадки и вызвал полицию. Когда Гилевич пришел в банк во второй раз, его уже ждали сотрудники. Таким образом, через два месяца после убийства в Лештуковом переулке Гилевич был арестован.

В ходе допросов удалось выяснить, что преступник готовился повторить петербургскую схему. Он уже нанял нового секретаря, заново застраховал свою жизнь, а полис выписал на фамилию своей жертвы — нового секретаря. Убив его и забрав документы, Гилевич вновь получил бы страховую премию.

Тем не менее суд над Андреем Гилевичем не состоялся. После одного из допросов Гилевич отпросился в уборную. Инспектор услышал за дверью странный грохот и мгновенно забежал внутрь, но было поздно: на полу лежало агонизирующее тело преступника. Гилевич покончил с собой.

После того как Андрей Гилевич умер по-настоящему, его мать пришла в Страховое общество, чтобы обналичить полис на 100 000 рублей — ведь теперь-то ее сын определенно умер! Мать Гилевича получила отказ в выплате, подала в суд, но дело проиграла.