Издательство: «Эксмо»

Пелевин продолжает жить в собственной вселенной трансгуманизма — кажется, он прочно обосновался там и выдал уже пятую книгу из серии. Мы пережили «Трасгуманизм Inc.», «KGBT+», «Путешествие в Элевсин» и даже «Круть» — все потому, что плохо молились. А вот герой Виктора Олеговича Марко (он же Маркус) хоть и злодействует, но исповедуется, вымаливая своей заблудшей душе Чистилище.

«A Sinistra», или «Левый путь», условно является пятой частью о приключениях баночного оперативника Маркуса Зоргенфрея. Читать роман можно как самостоятельное произведение, а если что-то станет непонятно, то всегда есть возможность запросить справку HEV у виртуального помощника и получить базовый минимум. Ну а если же хочется роскошного максимума, то четыре предыдущие книги вам в помощь. 

Сразу скажу, как устроена вселенная трансгуманизма: действие происходит в альтернативном будущем, где Россия стала Добрым государством, а богатые люди обрели баночное бессмертие. Пока их мозги плавают в банках под присмотром корпорации Тranshumanism Inc., клиенты могут наслаждаться вечностью, подключаться к смертным и всячески себя развлекать, например участвуя в разнообразных изощренных симуляциях. Вместе с героем Маркусом читатели уже отправлялись в ROMA-3 и думали о судьбе Римской империи («Путешествие в Элевсин»), перемещались в сибирскую ветроколонию Кая и Герды («Круть»), читали рэп и участвовали в политических заговорах («KGBT+»). В новой книге Виктор Олегович воссоздает средневековую Италию XVI века, а Маркус Зоргенфрей становится чернокнижником Марко, живущим в Вероне. 

По сюжету начальник Маркуса, адмирал-епископ Ломас, дает ему новое задание — разобраться с тем, почему и каким образом из банки исчезли три мозга премиальных клиентов корпорации «Трансгуманизм». Ситуация загадочна: никаких следов взлома, словно они растворились в воздухе. Для того чтобы воссоздать ситуацию, Маркус должен пойти по «левому пути» и повторить их маршрут, рискуя жизнью. Тут Пелевина заносит в фаустианство, и герою приходится подписывать договор настоящей кровью. 

Чернокнижник Марко, оказавшись в симуляции, традиционно не помнит ничего ни о своем задании, ни о том, кто же он на самом деле. Он общается с магическим гримуаром, пытаясь понять тайны мироздания. Общение с волшебной книгой до ужаса напоминает взаимодействие с чатом GPT, да и средневековый антураж выведен очень картонно, условно. По сути, Виктор Олегович обыгрывает шекспировскую фразу «Вся жизнь игра, а люди в ней актеры» и все больше погружается в столь модную сегодня игровую механику, встречающуюся у разных авторов — от Лю Цысиня до Нила Стивенсона. Но если в «Путешествии в Элевсин» мы видели почти литРПГ-сцены с четким описанием персонажей и их возможностей, то здесь все более литературно, хотя и по канонам виртуальной игры. Дотошный Марко выполняет задания гримуара, каждый раз выходя на новый уровень и отгадывая загадки. Трансмутационная алхимия, фальшивомонетчики, согрешившие и кающиеся, соблазнение дев, похищение чужого образа, выращивание не то идеальной модели человека (привет Стругацким), не то гомункула (привет Парацельсу) и финальная битва за могущество — чего только не встретишь на страницах нового романа. Но интересно, что мы видим классический путь героя, его испытания, в том числе и духовные, а в финале вместе с ним испытаем катарсис. Как тут не вспомнить Фауста или, скажем, Пер Гюнта — сразу видно, что мир Пелевина как был литературоцентричным, так и остался. Потому он не изменяет себе и вдоволь цитирует Витгенштейна, Толстого и Священное Писание, не забывает о западном каноне и подтрунивает над Шекспиром, вводя в повествование Юлию и Ромуальдо. Симуляция Пелевина — как кривое зеркало, в котором отражены мировая культура, философия, литература и, конечно же, религиозная мысль. 

Нельзя сказать, что вопросы религии и спасения души, отношения героя и вечности начали волновать Пелевина только вчера — более тридцати лет он поет свою «Песнь песней» и размышляет о колесе Сансары, искуплении, вечной жизни, духовности и судьбе России. Но «A Sinistra» при всей его вторичности выглядит совершенно новым романом – Пелевин, хоть и цитирует сам себя (от «Священной книги оборотня» до «Непобедимого солнца»), отличается от себя привычного. Конечно, случаются редкие рецидивы, и на страницы внезапно врываются Деньковы-Тиньковы, Акурковы-Ашурковы, Аффидаввит-аффидевит и криптомайнинг, словно оммаж дню минувшему. В целом роман получился по-хорошему старомодным и даже чуточку сентиментальным. Еще в «KGBT+» была заметна усталость Пелевина от амплуа главного комментатора реальности и пророка — а к пятой книге он словно освободил себя от этих должностей и окончательно погрузился вглубь. Никаких прогнозов, никаких оскорбительных шуток и ни одного действующего нейрострапона за весь роман. Кажется, от заигрывания с феминистками он перешел на новый уровень — в игру в уставшего Бога. 

Мне представляется грустный Виктор Олегович, сидящий у окна и невидящим взглядом смотрящий перед собой. На фоне играет олдовый Led Zeppelin и Stairway to Heaven, и вот перед автором вспыхивает образ — эта манящая лестница в небо. Она качается на ветру из стороны в сторону, словно маятник, отсчитывающий время. У нее нет начала и конца — как и у трансгуманизма: «…человек поднимается по ведущей к небу лестнице — и понимает в середине пути, что добраться до него нельзя. Восходя ввысь, ты сам становишься небом, а остальное пропадает. Но небо — всего лишь синева, которую мы видим, когда смотрим вверх из нашей тьмы…»