Издательство: «Новое литературное обозрение»

Следующие записки были первоначально написаны мною на немецком, родном для меня языке, но, поскольку в последнее время, будучи в отставке, мне довелось наслаждаться покойной деревенской жизнью, я перевёл их на английский (иностранный для меня) язык в нынешнем 1755 году, чтобы доставить развлечение своим друзьям и дать необходимые сведения моей семье о наших родственных связях в Германии, а также об особенностях военной жизни, проведённой мною в течение нескольких лет в различных частях земного шара.

Итак, начнём.

Джеймс Брюс и Джон Брюс, двоюродные братья, происходившие из семейства Эйрт в шотландском графстве Стерлинг (ветвь семьи Клэкмэннан) в неспокойные времена Оливера Кромвеля приняли решение покинуть родину и попытать счастья за границей. А так как в порту города Лита стояло несколько кораблей, готовых отправиться на Балтику, они договорились отплыть в те края вместе. Но оказалось, что у двух тамошних капитанов были одинаковые имена, и по нелепой ошибке кузены сели на разные корабли: один корабль уходил в Пруссию, другой же в Россию. Из-за этой случайности братья больше никогда не видели друг друга.

Джон Брюс, мой дед, приплыл в прусский Кенигсберг, откуда отправился в Берлин, поступил на службу к курфюрсту Бранденбурга и постепенно дослужился до поста командира полка. Это было самое высокое военное звание, которое ему довелось иметь, хотя курфюрст и помимо этого оказывал ему множество милостей. Среди прочих весьма существенным проявлением внимания курфюрста является следующее. Однажды мой дед сопровождал курфюрста на охоте, и его высочество, увлёкшись погоней, оказался в огромном лесу без своей свиты, за исключением моего деда, который скакал следом за ним. В лесу их застала ночь, посему им пришлось спешиться и вести коней под уздцы. После того как весьма долгое время они пробирались через лес в темноте, они наконец увидели невдалеке огонёк и, когда подошли ближе, оказались рядом с убогой хижиной бедного смоловара, жившего в глубокой чаще. Узнав от бедняка, что они находятся далеко от какого бы то ни было города, деревни или иного места обитания, князь, который к тому времени уже изрядно устал и был голоден, спросил, какая у смоловара имеется еда, после чего бедняк вынес им буханку чёрствого чёрного хлеба и кусок сыра. Курфюрст с большим удовольствием съел сей ужин, запив водой и объявив, что никогда ничего не ел с таким аппетитом. Затем он поинтересовался, каков по размеру лес, и получил ответ, что он граничит с Мекленбург-Стрелицем и очень обширен. На это мой дед выразил сожаление, что такой большой участок земли никак не используется, и сказал, что если его высочество даст разрешение, то он построит посередине леса одну деревню, а на том месте, где они сейчас остановились,— другую. 

Курфюрст согласился и вскоре подтвердил свое согласие подробной грамотой, в которой вдобавок указывались существенные привилегии моему деду, и тот, в соответствии со взятыми на себя обязательствами, построил посреди леса деревню, названную им Брюсенвальде (или Лес Брюса), и еще одну рядом с хижиной смоловара, названную им Йетцкендорф, каково и было её древнее имя. Ранее деревня с таким названием уже стояла на том месте, и кое-где её развалины были до сих пор видны. Курфюрст проспал на соломе до рассвета, когда был разбужен шумом других охотников из свиты, проведших всю ночь в его поисках. После их прибытия курфюрст отправился в Берлин.

В Берлине мой дед женился на девушке благородного происхождения с изрядным приданым из семейства Аренсдорф, через это получив несколько имений немалой стоимости. У них родилось двое сыновей и три дочери. Младшим сыном был мой отец. Старшая дочь вышла замуж за полковника Девитца, который впоследствии стал правителем Померании и который получил в приданое имение в провинции под названием Мальхин. Второй дочери была уготована судьба аббатисы протестантского монастыря, основанного с целью давать образование благородным девицам, но позднее она вышла замуж за подполковника Ребейра, принеся ему Брюсенвальде в качестве приданого. 

Самая младшая дочь стала женой генерал-майора Латторфа, которому в приданое достались наиболее ценные имения Коникендорф и Волец. Таким образом дед отдал дочерям все имения, полученные от жены, а двух сыновей обеспечил лишь образованием и небольшой суммой денег. Отправив их служить в мушкетёрскую гвардию курфюрста, он предоставил им самим делать военную карьеру, как в своё время поступил сам. Его старший сын Чарлз в звании лейтенанта погиб при осаде Намюра. Младший сын Джеймс, мой отец, женился на Элизабет Катерине Детринг из уважаемого семейства в Вестфалии и сам был тогда лейтенантом шотландского полка под командованием графа Ливена на службе Бранденбурга. Я родился в замке Детринг (семейном родовом гнезде) в 1692 году.

Полк получил приказ идти во Фландрию, и отец взял с собою мою мать. Там мы оставались до 1698 года, после чего полк вместе с нами вернулся в Шотландию. Полк разместили в гарнизоне Форт-Уильяма, а меня оставили в Файфе на попечении двоюродного деда (дедова младшего брата), владевшего небольшим имением рядом с Купаром. Там меня отдали в школу, где я обучался три года, после чего отец послал за мной, и меня привезли в Форт-Уильям, где я пробыл ещё три года.

В 1704 году отец получил отпуск и выехал из полка в Германию, взяв с собою жену и детей. Пробыв у родственников один год, он вернулся в Шотландию, оставив меня на попечении друзей семьи, которые взяли на себя обязательство дать мне образование и обеспечивать всем необходимым. Первым шагом в этом направлении было решение сделать меня пажом короля Пруссии. Когда маршал граф Витгенштейн собрался представить меня его величеству, наследный принц спросил у него, кто я такой, что ему и было сообщено, а также и то, что меня собираются представить королю на должность пажа. Принц задал мне несколько вопросов и сказал маршалу, что возьмёт меня к себе пажом. Мы воротились, и я так и не был представлен королю. Когда же я рассказал о случившемся друзьям, они решительно воспротивились, объяснив это тем, что принц дурно обходится со своими пажами, что испытал на себе мой кузен, сын генерала Латторфа, приставленный к принцу почётным пажом, а потом ставший королевским постельничим. По этой причине мне не позволили принять предложение принца.

Вторым шагом была попытка определить меня в Королевскую академию в качестве кадета, но моим попечителям сказали, что это неосуществимо, ибо я отказался от предложения принца стать его пажом. Тогда они послали меня в академию на собственные средства, чтобы я изучал фортификацию и другие полезные науки. В то время из Фландрии приехал мой дядюшка Ребер, бывший тогда подполковником в полку маркиза де Варена, и, когда он собрался возвращаться, я изъявил желание отправиться вместе с ним. 

Он очень милостиво принял мой план, а на опасения друзей, что это повредит моему образованию, подполковник уверил их, что я скорее окажусь в выигрыше, ибо почти в каждом городе Фландрии имеются превосходные знатоки, обучающие фортификации, артиллерийскому делу и тому подобному, а кроме того я получу двойную выгоду, подкрепив теорию наблюдением, как некоторые её положения воплощаются в реальной практике. Более того, он не только предложил держать меня при себе, но и пообещал, что ни единая возможность совершенствовать моё образование не будет упущена. Такое предложение вполне удовлетворило всех моих друзей, и дядюшка выполнил своё обещание с истинно отеческой заботой.

Таким образом, я выехал с ним в полк, стоявший тогда в гарнизоне в Маастрихте, куда мы и прибыли в апреле 1706 года. В части у подполковника я мог иметь при себе оружие и вскоре преуспел в изучении приемов владения им. После чего мои военные обязанности стали совсем несложными, ибо мне следовало нести караульную службу раз в неделю, а остальное время я посвящал штудированию фортификации и прочего.

Тот год ознаменовался поражением французской армии под командованием маршала Вильруа в битве при Рамильи. Сражение произошло 12 мая, и в ходе него герцог Мальборо одержал полную победу, за которой последовала сдача многих территорий как во Фландрии, так и в Брабанте. Тот год также был отмечен нападением шведского короля на Саксонию и свержением короля Августа, в результате чего шведский король получил пять миллионов стерлингов контрибуции. Среди пленных, отправленных сюда после битвы при Рамильи, был некий маркиз, полковник кавалерии. Генерал Допф, здешний губернатор, не только позволил ему свободно бывать в городе, но также разрешил охотиться в деревне. Однако, несмотря на столь вежливое обращение и данное генералу слово, этот офицер счёл возможным сбежать, но вскоре был отправлен обратно под присмотром маршала Вильруа и впоследствии получил разрешение свободного пребывания только в городе в сопровождении сержанта vade mecum.