Это Его вечеринка. Как «Дом с нормальными явлениями» Скриптонита изменил российскую музыку
24 ноября 2015 года вышел дебютный альбом казахского рэпера Адиля Жалелова, выступающего под каламбурным псевдонимом Скриптонит (криптонит — это то, от чего плохеет Супермену). Каламбурным было и название альбома: «Дом с нормальными явлениями» — как в домах с паранормальными явлениями из популярной в начале 2010-х серии фильмов, только наоборот. Больше ничего «странного» на альбоме не было: и тогда, и сейчас «Дом» — одно из самых живых и убедительных произведений искусства (музыкального — и вообще!) на русском языке.
Первые пятнадцать минут семидесятиминутного альбома-гиганта (в прошлом году «Дом» выпустили на виниле как двойной, — «London Calling», например, короче на 8 минут) занимает мрачный агрессивный хип-хоп на полдороги между самым внушительным пацанским рэпом 2000-х и трэпом 2010-х. Дальше идёт оммаж битмейкеру RZA «На должном», за ним — положенный на латиноамериканский ритм и похожий на прогулку спившегося где-то в русской провинции бразильского карнавального оркестра «Лям», затем самая длинная (и самая неудачная) песня альбома — неувлекательный фанк-трэп «Сука тащит нас на дно» и не очень интересный трэп-медляк «Бумажки», где Скриптонит в припеве жалостливо канючит: «Еврейский врач, помоги моим семьям!» (это не антисемитизм автора, а цитата!)
Альбом только из этих песен всё равно сделал бы Скриптониту имя. Собственно, он и сделал: вот уже десять лет Жалелов постоянно имеет в распоряжении один-два умеренных рэп-хита, которые, ну, не разрывают, но вполне популярны прямо сейчас (конкретно сейчас его свежий хит ставит деду внучка Трампа). Даже в этих песнях темп часто замедляется до такой степени, что музыка становится похожа на spoken word поверх эмбиента и хаотично смонтированных найденных звуков. Исчезает бит, резко разворачивается направление движения мелодии, эффекты наложенные на голос Скриптонита достигают вполне психоделического эффекта. Это новаторская запись, и свежесть её сохраняется даже после того, как новации стали новой нормой.
«Дом», в котором…
Скриптонит ввёл в русский рэп-мейнстрим россыпь новых ритмов и гораздо более естественный, чем было принято прежде, способ микширования вокала, когда голос не висит над битом, как козырек над входом в клуб, а толкается вместе с другими партиями на правах ещё одного участника вечеринки. Приучил к мысли, что за куплетом может следовать более-менее всё, что угодно, а не только бридж или припев. Но ядро альбома, полчаса самых популярных песен с «Дома», которые и сделали его невероятно популярным и любимым (2015-й год альбом закончил вторым по продажам после Адель и все 2010-е не вылетал из общероссийского чарта iTunes) не имеют никакого отношения к реалиям и обстоятельствам тогдашнего русского рэпа, (а также нерусского рэпа, да и вообще — любой тогдашней музыки).
«Притон» — с густым басом, похожим на овеществлённую головную боль, и убийственной электрогитарой, напоминающей губную гармошку, — лучшая рок-песня эпохи (серьёзно, назовите лучше). Блюзовые «Сто поцелуев» вполне сошли бы за мейнстримный сингл Тома Уэйтса, а «Сны» с рок-припевом — за трек Massive Attack времён «Mezzanine». Песни «Я не улыбаюсь» и «Вечеринка» с минимальными правками (Юрик Четверг плохо представим на прог-рок-сцене 1970-х) легко встали бы на альбом пиковых Pink Floyd, если бы те взяли вокалистом пикового же Высоцкого.
Все эти песни похожи хотя бы на что-то конкретное (то есть на ту музыку, которая реально существует). Первая половина «Стиля» не похожа вообще ни на что — во всяком случае, ни на что разумное: вы ведь не будете описывать песню казахского рэпера как «Аукцыон 2007-го вкатывается в госпел»? А «Танцуй сама» имеет смысл только как абсурдная культурологическая натяжка «нью-йоркские джаз-рок экспериментаторы 1980-х сооружают аудиоспектакль про пьяную ссору казаха и его девчонки». У Скриптонита эти безумные описания загадочным образом складываются в лёгкие и моментально понятные песни. Финальная «Это любовь» собирает в четыре минуты все шумы, блюзовые гитары, черные паузы между звуками, усталое и страстное пение Скриптонита во что-то максимально близкое не то, что к «року», а прямо к эстраде — сверхдоходчивой песенной музыке, уместной хоть на вписке, хоть на свадьбе, хоть на пляже городского водохранилища.
Вопрос, который возникал при прослушивании всего этого десять лет назад сохранил свою актуальность до сих пор: «Откуда такая музыка взялась в голове рэпера?»
Зажечь это снова
Первую известность Скриптонит получил в начале 2010-х как один из молодых русскоязычных представителей набирающего тогда популярность трэпа. Yanix был про вечеринки, ATL — про рейв и фантастику, а Скриптонит просто умел ненатужно читать на русском под тогда ещё совсем не обжитые биты. В 2015-м он подписал контракт с лейблом Басты «Газгольдер» и уехал из Павлодара в Москву — готовить дебютный альбом, снимать «прогревочные» клипы и влетать на фиты к знаменитостям.
«Дом» большей частью записан в однушке в Павлодаре, на старом ноутбуке и с плохим микрофоном. Впечатляющая вокальная партия в «Вечеринке» — на третий день такой же впечатляющей пьянки совершенно севшим голосом. Большая часть «живых инструментов», которые вы слышите, — это расщеплённые до нот и потом склеенные заново сэмплы. Все «естественные» басы, барабаны и синты альбома — только искусно замаскированные и эффектно поданные куски чужих mp3-файлов.
В Москве альбомом занялся Баста, который вместе с гитаристом группы «Нервы» Романом Булаховым (не верьте своему скепсису при словах «группа Нервы»: Булахов джазовый виртуоз во втором поколении) добавил в нужные места гитарные партии, а в песне «Это любовь» выступил полноценным соавтором. Сначала он уговорил Скриптонита дописать второй куплет (в котором оказывается, что испытания уличной жизни — только разминка перед вызовами совместной жизни с девушкой), потом перезаписал бит, а затем сам сочинил и оркестровал (с настоящими струнными!) финал, как если бы это был не рэп-медляк, а «Снег над Ленинградом» Таривердиева.
В процентном отношении «правки» Басты незначительны, но звуковую картину альбома законченной делают именно они: кинематографичная, зримая и вещественная аудио-ткань музыки Скриптонита именно в финале вдруг становится (буквально!) киномузыкой; выписанная как «живая жизнь» музыка пацана из Павлодара оборачивается фильмом, который мы посмотрели — и полюбили.
Делай, как я
Легко установить, где именно Баста, стадионный артист, специализирующийся на смешном и душевном рэпе «старой школы», набрался опыта для таких точечных и точных правок сложного и часто контринтуитивного материала Скриптонита. Осенью 2014-го Вакуленко пересекался с британским рэпером Tricky и записал вместе с ним альбом. Звезда трип-хопа 1990-х показался Басте классным чуваком: «По энергии Tricky — это чистый Богдан Титомир» (это комплимент). Tricky страшно понравились треки Скриптонита, фиты с Жалеловым в 2017-м вышли на его студийном альбоме. Самому Скриптониту Tricky тоже всегда нравился: тот даже поминается на «Доме», как ещё одна рифма в ряду с «Робин Тики» и «чики-брики». Tricky всю жизнь открещивается от звания рэпера или трип-хопера (есть ли вообще такое слово?) и более-менее соглашается признать только, что делает блюз. Ну вы поняли: Баста сложил два и два (медленный со вспышками агрессии хип-хоп, пластилиновый вокал, метод сшивания песен из разных жанров, блюзовая интонация и гитара) и доработал «Дом с нормальными явлениями» так, будто это русский «Maxinquaye».
Если вы меломан, то знаете, что этот альбом, что называется, классический. Но если не жили в 1995-м, когда он вышел, то скорее всего не представляете, насколько. В голосовании за лучший альбом года среди 278 критиков для издания Village Voice «Maxinquaye» занял второе место. Среди критиков, которые любят над музыкой помозговать, он был уверенным чемпионом. Это был не просто «хороший трип-хоп-альбом» (что уже тогда было почти синонимом «хорошей фоновой музыки»), а осуществленная мечта о спасении харизматичной поп-музыки «старого типа» (рока, соула, джаза, даба) от наступающего царства анонимной электронной «танцевалки». Tricky делал совершенно новую музыку, которая при этом оставалась в одной линии развития с тем, что было до неё.
Ну, делал в рецензиях критиков. В реальности умеренный коммерческий успех первого альбома он никогда не повторил и так и остался просто «важной фигурой для истории английской экспериментальной музыки». Массовый слушатель так и продолжил слушать обычный рок (или обычный рэп, или обычную танцевальную электронику) — и никакими гибридами стилей не заинтересовался.
А после Скриптонита — заинтересовался! У песен с «Дома» сумасшедшие цифры на всех стриминговых площадках. Материал на бесконечных турне исполнялся как рок-песни — и шли они так хорошо, что Скриптонит даже собрал собственную рок-группу Gruppa Skryptonite, в которой играл, натурально, джем-рок, вообще никак с хип-хопом не пересекающийся. Из наследников Скриптонита ещё один казах «Масло черного тмина» перенял любовь к тёмному трип-хопу (у него буквально есть каверы на Portishead), а Saluki дошёл до конца в игре с роком и записал — ну, просто нормальный, качовый и фанковый рок-альбом «Beach Rock Hotel». После «Дома» такие удивительные изгибы карьеры рэперов не воспринимаются коммерческим самоубийством. Скорее наоборот — показывают, что перед вами артист, который хочет большей славы, чем та, которую может дать карьера обычного рэпера.