Что ждет российское искусство в условиях современных реалий
Как будет развиваться современное искусство в России и почему его неминуемо ждет новый подъем, размышляет художник-концептуалист Евгений Гриневич, один из участников культурно-образовательной акции «Ночь искусств — 2022», которая пройдет 4 и 5 ноября в Москве. Также в этом году Гриневич представляет две экспозиции: инсталляцию человеческих воспоминаний «#КриптаМгновений» в Центре современного искусства «Марс» и выставку «Василий Тропинин. Удача гения» в Музее Тропинина, реализованную совместно с Государственным Русским музеем
Подобно спортсменам, которые мечтают взять золото на Олимпийских играх, современные художники (и я в том числе) думают категориями Венецианской биеннале или продажами на «Арт-Базеле». Многие по-прежнему равняются на Запад и занимаются осмысленным копированием. Но, может быть, нынешние времена станут вынужденным импульсом для исследования внутренней творческой уникальности и создания художественного кода времени.
Если перевести на сухой коммерческий язык международный успех всех тех художников, кого этот успех застал, то мы можем говорить, что русская культура дала мировому рынку искусства иконы Андрея Рублева, русский авангард (Марк Шагал, Казимир Малевич, Василий Кандинский, Павел Филонов, Роберт Фальк) и в короткий период, который был сопряжен с распадом Советского Союза, концептуализм в лице Ильи Кабакова и Эрика Булатова. Художники творили, опираясь на свое внутреннее ощущение и самосознание, без оглядки на весь остальной мир. Сейчас, по сути, находясь в изоляции, мы имеем все шансы повторить успех дягилевских балетов и славы авангардистов.
Я уверен, что результатом непростого времени, в которое нам приходится жить, станет формирование нового культурного кода, новой русской эстетики. Какими они будут? Это могут быть элегантные коды Дягилева, создавшего в эмиграции «Русский балет» на волне интереса, или грубый монументальный «Черный квадрат» Малевича. Но и одно, и другое стало символом русской культуры, об этих работах знают во всем мире, ими восхищаются и ассоциируют с нашей страной. Кроме того, сейчас время новых форм в искусстве — безусловно стоит обратить внимание на NFT-арт.
В Москве существует бесконечное количество самых разнообразных музеев — начиная от мемориальных, музеев-квартир и заканчивая крупнейшими культурными институциями: Пушкинский музей, Третьяковская галерея, ГЭС-2, «Гараж», Еврейский музей и центр толерантности. А еще сотни частных галерей и кластеров, ориентированных на развитие современного искусства. Рынок высококонкурентный, но главное, сегодня новым именам есть где выставлять свои работы.
Организации вроде Фонда президентских грантов дают возможность реализовать крупные интересные проекты. В первую очередь, это касается регионов. Посещая региональные музеи и галереи, выступая там на конференциях, я вижу, как местное население нуждается в искусстве, насколько они заинтересованы в этом.
Не пропадет и меценатство. Современные Морозовы и Мамонтовы: телеведущий Андрей Малахов, который в Апатитах формирует свою культурную институцию, и Роман Абрамович, который помогает реализовать многие культурные проекты (он же стоял у истоков создания «Гаража»).
К сожалению, у нас практически отсутствует вторичный рынок перепродаж искусства с целью коллекционирования. Все, что представлено на столичных арт-ярмарках, — объекты для украшения интерьеров. Когда российские художники, подобно Герхарду Рихтеру, смогут четко и без лишних эмоций следовать рынку, а коллекционеры и меценаты всего мира захотят иметь возможность соприкоснуться с работами наших мастеров, тогда отечественное искусство ждет мировой успех. Ведь главное условие успеха — это капитализация и инвестиционная привлекательность.