Вот как-то внезапно вдруг понимаешь, что надо идти в горы. Оставить внизу все – мысли и дела, друзей и приятелей, любимых и не любимых, умных и… разных. Идти к горному величию, рожденному 45 миллионов лет назад. Глубоко вдохнуть и дотронуться до облаков руками.
Я ухожу в Альпы.
За столетия неугомонные люди пробили в них туннели, опутали нитями канатных дорог и изменили течение горных рек. Создали искусственные озера. А молчаливые великаны всего лишь снисходительно взирают на людскую суету, ничуть не мешающую их вечному покою.
По зубчатой дороге, которой уже 110 лет, я поднимаюсь вверх. Оставляю внизу великолепие Женевского озера, набережную и расслабленных комфортом европейцев. И арабов тоже. Они каждое лето щедро разбавляют темными и белыми одеждами разноцветье Швейцарской Ривьеры.
За стеклом огромного панорамного окна меняются пейзажи. Поезд несется по цветущим зеленым долинам, неожиданно ныряет в пустоту туннеля, выскакивает на высокий мост над пропастью, а потом карабкается на почти отвесную скалу, и неожиданно останавливается на месте.
Я выхожу и вдыхаю насыщенный ионами воздух влажного облака. Натягиваю свитер и по знакомой тропе иду к вершине. Мои первые встречные – это сурки мармоты. Когда-то завезенные из Азии и Америки, они по-барски устроились в насквозь буржуазной и благополучной стране и стали национальной гордостью швейцарцев.
Потом захожу в альпийский сад La Rambertia, где живут более 1500 видов альпийских растений. Эти маленькие, невзрачные поодиночке и великолепные в группе, горные цветы, удивляют своим стремлением выжить.
От вершины тропа ведет на спуск. Впереди три часа сонной тишины, нарушаемой лишь перезвоном колокольчиков на шеях коров и овец. Пахнущие смолой одинокие горные ели будут сменяться альпийскими лугами и долинами. Время от времени будут встречаться скамейки в тени и заботливо сооруженные фонтанчики с горной водой. Нет никого и нет ничего, что могло бы нарушить это чувство покоя.
Я спускаюсь, удерживая в сознании каждый поворот, свет, луч, тень. Я записываю в память запахи трав, сосен и горной воды. Чтобы потом, там внизу, расталкивая повседневность, эти картины альпийских лугов стали моей опорой в противостоянии трудностям и тревогам реальной жизни.