15 августа в Okko стартовал драматический сериал «Дыши», ставший триумфатором фестиваля «Пилот» в 2025 году. Режиссер проекта — Анна Кузнецова, известность которой принес ее дебютный фильм «Каникулы».
О чем сериал: Лера — звездный московский акушер, сторонница идеи естественных родов. Роды одной из ее клиенток, Маши — любовницы олигарха, проходят с осложнениями, и ребенок рождается в тяжелом состоянии. Олигарх винит во всем Леру и инициирует расследование.
Как возникла идея делать сериал о врачебной ошибке в родах?
Она возникла у сценаристки Лены Кондратьевой. С Леной, как оказалось, мы были знакомы, она училась в Московской школе кино на курс или два младше меня. Тоже на режиссуре.
У Лены, в отличие от меня, есть ребенок. Она очень интересуется темой естественных родов. Система представлений — что это такое, может отличаться у разных акушерок. Но если в общих чертах — при естественных родах стараются не использовать окситоцин, стимуляцию, эпидуральную анестезию. Сценарий подчиняется своим законам, ты не можешь сильно углубляться в объяснения. Но мне самой было важно разобраться, поэтому я много читала об этом.
Врачебные ошибки в родах — тема актуальная, болезненная. Периодически она всплывает в информационном поле. Я про эти случаи внимательно почитала, изучила, что это за кейсы, как с этим связана статистика младенческой смертности, которая у нас очень низкая, и как ее добиваются.
Что именно вам было интересно?
Вот врач, он спас сто человек, а одного не спас — пусть даже по своей вине. Как с этим быть? Надо ли лишать его, например, профессии? Ведь тот, кто придет после него, еще даже этих сто не спас.
Есть Уголовный кодекс.
Да, конечно. Но я говорю о кино. Ты формируешь отношения зрителя с персонажем. Насколько ты можешь оправдывать человека, который совершил врачебную ошибку? И кто ее совершил? Ребенок родился в очень тяжелом состоянии. Может быть, это ошибка главной героини, а может быть — главврача. Мы пытаемся разобраться, что пошло не так, и можно ли назвать однозначные причины всего произошедшего.
На каком этапе вы подключились к проекту?
Было пять серий сценария из восьми. И надо было придумать, как закончить историю. Мы были уже чуть ли не в запуске, а седьмая и восьмая серии никак не сводились. Сценарий писался параллельно с нашей подготовкой, и силы у всех заканчивались. Был мой вариант финала, он в итоге и остался (чему я очень рада), но нужно было расставить уже написанные сцены по порядку и все линии свести. В какой-то момент я села и как пазл все это собрала. В этом мой вклад в сценарий и заключается, хотя я мало что написала сама, и меня нет в титрах как сценариста.
Почему на роль любовницы олигарха вы выбрали Дашу Верещагину? Обычно мы их представляем себе иначе.
Дашу я видела в студенческом спектакле-стендапе (сейчас он идет в театре а39). И запомнила.
Когда читаешь сценарий, пытаешься представить, как можно разложить кастинг, чтобы тебе самому было интересно. Синопсис про любовницу олигарха — это изначально очень скучно. И я придумала, что любовницу олигарха может сыграть Даша Верещагина. Такая веселая потеряшка. Я придумала, как это можно оправдать: у них правда классные отношения, им весело вместе. А потом начала придумывать, какой этот олигарх, чтобы это была не маска, не штамп.
Я попыталась представить персонажа, за которым мне было бы интересно следить. Отношения между ними, мелочи, не прописанные в сценарии. Например, что они вместе ездили в Диснейленд. Он с ней не боится быть смешным, почти подростком. Она ржет — и он вместе с ней. Придумываешь, и дальше тебя уже не смущает, что у тебя в сценарии олигарх и любовница олигарха. Потому что ты сделал их живыми людьми.
А Петр Буслов — режиссер «Бумера» и «Высоцкого» — как оказался в роли олигарха?
У нас был ограниченный бюджет на мужского персонажа, сложный график съемок. Мужчины-актеры в стране стоят очень дорого. Гораздо дороже женщин. Это ужасная несправедливость. Мы понимали, что многих актеров мы просто не можем себе позволить. Или они заняты, или не вписываются в наш график. А те, кто приходили на пробы, не убеждали.
Петра Викторовича позвал наш кастинг-директор, который с ним работал как с режиссером. И это было как минимум интересно. Во всяком случае, ты понимаешь, что перед тобой персонаж. И это прикольный персонаж. И как будто бы в нашу историю он встраивается. Так что это решение мне показалось оптимальным, хотя оно и было рискованным: все-таки он непрофессиональный актер, а у нас сумасшедшая сериальная выработка, мало времени на репетиции.
Петр Викторович импульсивный человек, не может работать в спокойной манере. Ему нужно было покричать, но не на кого-то конкретно, а просто, чтобы себя завести. Но мой авторитет на площадке он не оспаривал.
Даша и Петр Викторович вместе могли бы сыграть отличную комедию.
Да, но они в слишком сложных обстоятельствах для комедии находятся. У Даши, я бы сказала, сугубо драматическая роль. У ее героини происходит самое большое развитие. Ей 20 лет по сценарию. Оказываясь вдруг с тяжелым ребенком на руках, она вынуждена стремительно взрослеть. То, какие решения она принимает в конце, весь ее путь — это, мне кажется, очень интересно.
Она же не отдает ребенка в детский дом?
Вы увидите в сериале.
Но идеалы гуманизма там присутствуют?
А куда же без идеалов гуманизма? Все на них стоит. Это касается и истории главной героини, которую играет Марина Александрова. Это история ее борьбы за себя, свою профессию, свободу и семью, потому что у нее трое детей-подростков.
Там есть и еще одна важная линия. Главной героине 42 года. А изначально по сценарию хотелось, чтобы она была еще старше. Лера вдова, двадцать лет была в счастливом браке. А потом муж заболел и умер, она опять вышла на рынок невест и для себя пытается понять, в какой форме для нее теперь актуальна личная жизнь.
Эта линия немного купировалась в связи с тем, что все равно драма семьи с больным ребенком перевешивает, но она все равно остается — линия ее любовных поисков, поисков себя и своей женственности в новой роли.
У вас были медицинские консультанты?
Много. Всегда были акушеры на съемках, когда мы снимали медицинские манипуляции. Были реаниматологи. Кто-то нам каждый раз объяснял, как подсоединяют трубочки, кто какой прибор держит.
Снимали в настоящей клинике?
В нескольких больницах. Была даже реальная младенческая реанимация, готовая нас принять. И это не могло не подкупать, особенно меня, потому что я люблю, чтобы все было документально. Но нас в итоге туда не пустили, потому что ввели ограничения в связи с очередной волной коронавируса. Нам пришлось строить свою младенческую реанимацию. И слава богу, мне кажется, потому что в таких условиях невозможно абстрагироваться от того, что это настоящие дети, и их интересы всегда важнее интересов кино.
Когда снимаешь в настоящих больницах, всегда есть проблема баланса интересов тех людей, которые там лечатся, и нашей съемочной группы. Где-то было легче выдерживать. Например, родовую палату мы снимали в крыле по выходным, когда оно не работает. Мы там никому не мешали. А что-то мы снимали в коридорах, где параллельно шел прием. Не могли сделать чистый звук, потому что не скажешь ведь: «Замолчите, люди, не надо шуметь, у нас мотор идет».
Для меня всегда интересы кино выше моих интересов на площадке. Но ты не можешь то же самое решить за младенцев, за больных и так далее. С их интересами мы вынуждены считаться.
У вас были и настоящие младенцы?
В каких-то сценах да. Конечно, не трехдневные, но двухнедельных уже дают снимать. Есть правила. Младенцы работают не больше трех часов. Мы давали их в руки только акушеру.
А как режиссировать младенца? Вот тебе нужно, чтобы он заплакал, а он молчит.
Прикасались аккуратно мокрой рукой к ножке или ручке. Но рядом всегда стояла мама и контролировала процесс.
Готовы ли были вы погружаться в медицинскую тематику так глубоко?
Когда ты читаешь сценарий, ты можешь его представить у себя в голове как сериал на «Домашнем», а можешь — как сериал «Будет больно». Не то чтобы мы оттуда что-то позаимствовали, но вдохновились какими-то вещами. Так что все эти накладные животы, силиконовые младенцы — это все интереснейший процесс.
С кем из актеров вы бы хотели еще поработать?
Для меня большим открытием в сериале стала Мариэтта Цигаль-Полищук. У нее там не очень большая роль: все ее сцены были сжаты в несколько смен очень плотно, по локациям. И я вышла из съемок с желанием поработать с ней еще. Мне не хватило Мариэтты. И еще мне понравилось работать с ее мужем — Александром Андриевичем. У него тоже всего несколько сцен. Александр пробовался на другую роль. Но когда начал играть, я сразу поняла, что у нас для него есть готовый персонаж.