Третий подход Владислава Наставшевса к повести Бунина «Митина любовь» оказался приговором любви как явлению.
Задуманная еще раньше для спектакля в Гоголь-центре сценографическая конструкция позволяет исполнителю роли Мити Андрею Мартынову ни разу не встать на твердую почву (пока он жив и влюблен, во всяком случае). А все остальные, женские персонажи, включая Катю (всех играет Анна Чиповская), все время находятся на Земле, и любые попытки Мити поднять их в пространства более воздушные заканчиваются фиаско. Это символичное пространственное решение мне кажется решающим моментом для понимания не только существования разницы в природе мужчин и женщин, но и к потребности и способности разных гендеров к романтике. Увы, женщинам отказывает в способности любить не Наставшевс, а Бунин. Учитывая, что эту повесть писатель написал в зрелом возрасте, можно предположить, что его житейский и человеческий опыт отразились на сюжете об истории о любви несчастного Мити.
Еще большему усугублению трагичного положения Мити способствует актерская профессия Кати, которая лишает ее персонификации — крепкого личностного каркаса, возможности контактировать с ней подлинной, а не с поверхностными ролевыми реакциями, которые лезут из нее самым случайным образом.
Сегодня не день женской самокритики. Не исключено, что Наставшевс этой постановкой не лишает всех женщин способности «парить» в романтическом экстазе, а лишь показывает, что природа любви такова: испытывать чувства к человеку другого способа «перемещения» в пространстве может быть травматично и трагично.
Воплощает в спектакле разноликую, но однообразную, «женскую природу» Анна Чиповская, которая еще, к тому же, как оказалось, замечательно поет. Я впервые увидела Анну в столь сложной по реализации роли. Постоянная смена состояний, даже тембра голоса — рисунок роли, демонстрирующий не сложный образ, а не стабильный, действующий из многих случайных мотивов, феномен женской сущности. И Чиповская смогла это показать.
Митю играет хоть и менее опытный актер, но также абсолютно точный — Андрей Мартынов. Мне он очень напоминает Константина Белошапку, который играет в двух отличных спектаклях Наставшевса в Театре Вахтангова. Возможно, именно такой типаж кажется режиссеру универсальным актерским материалом для воплощения мужского начала.
Ну и общее впечатление. Этот спектакль, как и другие работы Наставшевса, наверняка будут называть эстетским — и во всех лучших смыслах этого слова. В нём красивы движения, платья, люди, слова, а музыка даже дурманит.
Фото обложки: Слава Шадронов