Вот иной раз брякнешь что-нибудь, а потом думаешь: «Это я зачем так сказала?».
Увидевши одного гражданина, который изрядно сдал, я заметила: «Как он постарел, как подурнел, бедняга!» — и щёлкнуло: «Откуда это?» Казалось бы, пустяшная фраза, но по тому, как я её произнесла, можно было догадаться, что это или цитата, или псевдоцитата: возможно, я это уже говорила, с той же интонацией, которая придала пустяку значительности, а потом процитировала самоё себя. И ясно чувствовалось, что прежде был какой-то контекст, причём не простой, а комический, потому что фраза казалась смешной; вспомнить же, почему она казалась смешной, не было никакой возможности.
Голова давно работает плохо, и поначалу я решила её не вскрывать, а по-обывательски погуглить постаревших-подурневших. Забила снаряд я в гугл туго, и на меня обрушился многажды повторенный текст песни группы «Король и шут», некоторое количество мнений о том, как постарели и подурнели солист «Чая вдвоём», Кэти Холмс, Киану Ривз, Оливье Мартинес, Джонни Депп, Крис Такер, Антонио Бандерас, а также чьи-то мужья, жёны, любовники...
Это был наглядный пример того, что владеющий информацией владеет мусором.
Зная себя (поверхностно, но всё же), я предположила, что цитату я вполне могла исказить, и в оригинале это, например, относилось к женщине — «постарела, подурнела», а вместо «бедняга» было «бедолага» или что-нибудь в этом духе; это затрудняло поиски. Но вероятнее всего, цитата была из русской литературы, в которой персонажи стремительно теряли форму в подтверждение общей грусти жизни; это сужало поиски, если стог сена с иголкой где-то в глубине можно счесть узким местом.
Чехов. Определённо Чехов! Так решила я, и множество печальных образов восстали из полумёртвых и навалились на мою слабую память: Ионычи, Котики, Душечки, дяди Вани, встречающие друг друга и думающие: едрить твою налево; то есть, конечно, «как мы постарели, как подурнели». Это мы, мы, найди нас! — повторяли они и плакали. Ручной поиск подтвердил, что Антон Палыч героев, а особенно героинь, не жаловал.
Голова его уже начинала седеть. И ему показалось странным, что он так постарел за последние годы, так подурнел. (Дама с собачкой)
Мне уже двадцать четвертый год, работаю уже давно, и мозг высох, похудела, подурнела, постарела... (Три сестры)
Что же, Петя? Отчего вы так подурнели? Отчего постарели? (Вишневый сад)
Дом у Оленьки потемнел, крыша заржавела, сарай покосился, и весь двор порос бурьяном и колючей крапивой. Сама Оленька постарела, подурнела; летом она сидит на крылечке, а зимой сидит у окна и глядит на снег. (Душечка)
И он первый раз в жизни обратил внимание на то, что его жена постарела, подурнела, вся насквозь пропахла кухней, а сам он еще молод, здоров, свеж, хоть женись во второй раз. (Выигрышный билет)
Нина Ивановна тоже сильно постарела и подурнела, как-то осунулась вся, но всё еще по-прежнему была затянута, и бриллианты блестели у нее на пальцах. (Невеста)
В этом не было, однако, ничего смешного, а я по-прежнему держалась за ту версию, что контекст с подвохом непременно наличествовал.
Постаревшие и подурневшие из других сочинений меня тоже не удовлетворили.
Женщинам говорил я без церемонии: "Как ты постарела", — и мне отвечали с чувством: "Как вы-то, батюшка, подурнели". (Пушкин, История села Горюхина)
Постарел, а не подурнел нисколько, право. (Тургенев, Дворянское гнездо)
Барышня, молодой барин Львицын, сказывают, сейчас приехал. Да как постарел! Да как подурнел! (Фёдор Сологуб, Барышня Лиза)
Елена рыжеватая сразу постарела и подурнела. (Булгаков, Белая гвардия)
А я ее узнал, только она очень п-постарела и п-подурнела. Отчего так п-постарела и п-подурнела женщина, которой всего-навсего тридцать? (Константин Симонов, Так называемая личная жизнь)
Только озарение спасёт мой разум, возмущённый моим же разумом! — с этой мыслию я бросила свои штудии.
И озарение пришло, как сказал поэт-песенник, совсем внезапно. Но какая насмешка, что цитировала я самую нерусскую русскую прозу. Оказалось, что я исказила цитату из «Других берегов», где Набоков рассказывал об одном из своих родственников следующее:
Как-то, после перерыва в полтора года, я с братом и гувернером поехал встречать его на станцию. Мне должно быть шел одиннадцатый год, и вот вздохнули и стали длинные карие вагоны Норд-Экспресса, который дядя подкупал, чтобы тот останавливался на дачной станции, и страшно быстро из багажного выносилось множество его сундуков, — и вот он сам сошел по приставленным ковровым ступенькам, и, мельком взглянув на меня, проговорил «Que vous кtes devenu jaune et laid, mon pauvre garзon» (как ты пожелтел, как подурнел, бедняга). Конец цитаты.
Пожелтел! Пожелтел, собака, а не постарел! А пикантность заключалась в том, что это говорилось ребёнку.
В общем, во всех смыслах печальная история.
1970 год, Монтрё, Швейцария. Декольтированный Набоков застреливается из очешника.