Я очень люблю не соглашаться с мнениями других людей. Чаще про себя, но и излишне часто в открытую. Я не пытаюсь отрицать эти мнения – я пытаюсь просочить их через жернова сомнений, высеивая наиболее интересные для меня суждения. Может это порой выглядит как лишний труд, а порой и вовсе как грубое отношение, но для меня вся эта внутренняя забава с самим собой крайне важна. Поскольку стоящие мнения только обретают большую значимость и глубинное восприятия, проникая внутрь сознания и образуя в нем упорядоченную форму. Но есть такой тип суждений других, от которого я стараюсь убежать как можно дальше, только заслышав первые перестуки очевидной для меня глупости. И тут очень важно сбегать сразу, поскольку истинное невежество, как правило весьма аргументированно и почти даже соблазнительно. Одно из таких суждений – это современная сексуальность.
В понятии сексуальность меня всегда волновало слово «секс». Его выразительность в произношении, но такая необязательность в конечно определение. Секс и сексуальность – прировняла современность. Она вообще любительница пройтись катком по неоднозначным понятиям и усреднить их до уровня заблуждения. Мы живем в этом каждый день. У нас политики – это люди, которые что-то за нас решают, а не куклы, которые играются в свои игры, пока мы безразлично живем своей полной жизнью. У нас вера – это метафорическое восприятие заблуждений прошлых веков с его некой культурной традиционностью в сегодняшнем дне. У нас даже любовь уже давно просто набор верных поступков и взаимогарантий, основанных на общей потребительской корзине. Хотите поспорить со мной? Сходите в галерею современного искусства. Там все ответы. Искусство никогда не позволяло себя отойти в сторону в таком вопросе, как отображение, той цивилизации, в которой оно было создано. Искусство всегда зеркало – и сегодня мы кучка поверхностного бреда, выставленного в лазерной инсталляции современного художника. Отсюда и сексуальность, как прямой стереотип секса. Зачем видеть сексуальным и притягательным то, что не может в итоге ассоциироваться напрямую с одним из наиболее важных современных понятий. Секс в современности актуален как потребительский фактор. Точнее сумма потребительских факторов. Крутая машина – секс. Брендовые шмотки – секс. Секс – как лакмусовая бумажка уровня дохода. Это лучше всего видно по нашей власти. Она не сексуальна сама по себе, пока не обернет себя в дорогие костюмы и загородные дворцы. Никому не интересен вершитель судеб, если у него нет платиновой карты и возможности заказать самый крутой столик в дорогом ресторане. Даже люди искусства стали разменной монетой в этой дьявольской игре современности. Они больше не творцы, которыми восхищаются, потому что их творчество гениально. Они почти банкиры с рейтингами доходов и рекламными контрактами. Их сексуальность зависима от уровня продаж. Задайте себе вопрос: Марк Цукерберг стал вдруг сексуальным потому, что создал сеть, которая каждый день влияет на миллионы или потому что заработал на ней миллиарды? Очевидно, да? Но в каждой глупости любой современности, которую порождают смеющиеся цивилизации, всегда есть очень приятный момент. С этими глупостями крайне интересно бороться. Конечно, противостоять современности сродни противостоянию Колоссу с картины Гойя, но в этом вся и забава. А по мне нет ничего скучнее, чем наполнять себя фрагментарными современными впечатлениями, которые стираются как мел, стоит капнуть под них чуть глубже.
Но что же получается, если сексуальность, как секс – всего лишь порождение эпохи потребления, то чем же увлекаться и вдохновляться нам, старающимся видеть в себе людей эпохи переживаний? О, нам повезло – мы способны не быстренько окунуться в кишащую чужими мнениями воду современных увлечений, а постоять под целым водопадом ощущений, при этом самолично выбирая, с кем бы мы хотели разделить эти чувства. Мы смотрим в себя и видим там природу сексуальности. Мы не хотим её продавить или разменивать. Мы хотим её впитывать, подтверждая подзабытую истину о том, что возраст – это сексуально. Не молодая, а взрослая женщина – сексуальна. Она наполнена сотней тысяч взглядов, которые словно средневековые скульпторы высекали из неё прекрасный собор. Она научилась видеть себя такой какая она есть через них. Ошибаясь, сомневаясь, и так и не достигнув предела – она создала себя сексуальной. И для этого ей не нужно было что-то особенное, какой-то уникальный навык – ей нужно было просто жить, не пряча свои глаза от взглядов других. То же самое с мужчинами – они создают себя через поступки, достижения. Через обладания качествами, которые им свойственны. Да, раскрыть их в себе требует массу усилий, но именно это делает мужчину сексуальным. Понимание женщиной внутренней борьбы за то, кем он теперь перед ней предстал. Это современный миф, что женщинам нужны поверхностная успешность и легкость достижений. Нет, женщины веками любили в мужчинах воинов, которые способны побеждать. И они всегда выбирают тех, от кого хоть на малую долю веет этим древним ощущением. Становление мужчины, плоды его борьбы с самим собой, его убежденность в избранном пути – это сексуально. А внешность – настоящий мужчина всегда выглядит привлекательно. Потому что его образ соткан изнутри. Он его продолжение. Ему не нужны дорогие костюмы и машины, чтобы вызвать интерес в женщине. Они могут быть дополнением, но суть всегда внутри. В качествах, в действиях, в борьбе.
И в заключении, я бы хотел пояснить, почему я ни разу не упомянул слово «ум», как высшую сексуальность в мужчине и женщине. На мой взгляд, это слишком поверхностно. Обладать достойным разумом, еще не значит ничего. Его нужно реализовывать, с ним нужно научиться справляться и побеждать, те пагубные стороны его обладания. Размежевать в себе гордость от его обладания и каждодневное усердие в доказательстве этого дара. Быть умным – не сексуально. Сексуально понимать это.