Photo by Richard Termine
Концерт Даниила Трифонова – всегда событие, где бы он не играл.
Концерт в Карнеги-холл особенно. Этот зал давно стал «местом силы» для многих артистов. Масса артистов во всем мире мечтают об этом зале, но никогда в него не попадают. Но у артистов высшей категории – таких как Марта Аргерих, Евгений Кисин, Ван Юйцзя, Мицуко Учида и еще нескольких играть в этом зале – это высшая точка их турне по миру, неважно, в начале или в конце этого турне. Важно, что именно этот концерт в Карнеги-Холл всегда вписывается в историю мирового фортепианного исполнительства. Так это было и в прошлые годы, когда в этом зале играли великие пианисты 20 века Рахманинов, Шнабель, Артур Рубинштейн, Рихтер, Гилельс, Горовиц, и многие другие.
Даниил Трифонов появился в этой когорте сравнительно недавно. Ему сейчас всего 31 год, но уже лет 7-8 назад он стал кумиром публики, именно той публики, которая любит пианистов, и выделяет пианистов, которые по каким-то причинам становятся предметами поклонения, иногда даже «идолами». Как правила, «толпа» - в хорошем смысле слова – не ошибается.
Хотя ошибки бывают – и у поклонников, и у почтенного жюри.
Такой ошибкой мне кажется неожиданное возвышение пианиста Люка Дебарга, который среди определенной части публики вдруг стал любимцем. Я несколько раз был на его концертах в Москве и ничего, кроме разочарования, это не принесло. Изящного исполнения сонат Скарлатти, или туманного исполнения музыки Эрика Сати недостаточно, чтобы попасть в высшую лигу. Все-таки большой пианист должен владеть всем арсеналом «пианизма» и уметь сыграть все 24 этюда Шопена, и «Трансцендентные Этюды» Листа, и Концерты Прокофьева, и Фортепианные пьесы Лигети. Если все это в пальцах и в репертуаре, можно немного пофорсить и сыграть какую-нибудь безделушку, типа «К Элизе» Бетховена или «Грезы» Шумана. ( Я помню, как эти пьесы играл «на бис» Святослав Рихтер).
Даниил Трифонов безусловно входит сегодня в высшую лигу мирового пианизма. У него нет никаких проблем с техникой, со всеми четырьмя видами фортепианной виртуозности, по определению Листа:
а) октавы и аккорды, б) тремоло, в) двойные ноты,
г) гаммы и арпеджио… Ему доступны любые существующие в мире фортепианные сложности.
*
Наверное, поэтому он начал свой концерт с самых легких пьес для фортепиано на свете: с «Детского Альбома» Чайковского.
Эти пьесы знакомы каждому человеку, если он жил в СССР или в России, а если он/она учились в музыкальной школе, то эти пьески каждый слышал или играл по многу раз.
Девочки лет восьми с большими бантами и с большим энтузиазмом играли на праздничных или юбилейных концертах «Марш Деревянных Солдатиков», или «Вальс», или «Польку». Чайковский сочинил это, чтобы, как он сам сказал, «улучшить музыку для детей, которая обычно очень плохая». И правда, пьески (почти все) получились очень красивые, нежные, иногда лирические, иногда драматические.
В больших залах их практически не играют. Слишком уж они кажутся простыми, слишком легкими. Кстати в Карнеги-холл этот цикл исполнялся впервые – за 130 лет существования этого зала.
*
Трифонов открывает в этих пьесках новый смысл. Хотя строго следует тексту Чайковского, не добавляя ни одной нотки, ни одного нюанса. Но в руках Мастера эти незамысловатые пьески становятся гирляндой драгоценных камней. Эта музыка, конечно, напоминает Даниилу его детство, которое прошло в Нижнем Новгороде и в Москве. И конечно, такие названия как «Зимнее утро», «Мама», «Сладкая греза» или «Русская песня» не могут не вызывать у него ностальгических воспоминаний. И весь цикл прозвучал как некие тихие мемуары, как некий вход в музыкальные ворота, как вступление, прелюдия к концерту, к тому, что нас сегодня ожидает.
И это получилось очень уместно и очень нежно.
*
Является ли Трифонов русским пианистом? Это интересный вопрос. Да, этнически он безусловно русский человек. Хотя я не знаю, может в его крови замешаны еще какие-то гены.
Но это неважно. Ведь русскими пианистами были и Владимир Горовиц, и Святослав Рихтер, и Эмиль Гилельс, хотя этнически они не были русскими. Но они прошли школу в России, и учились у российских педагогов.
У Трифонова другая история. Он уехал в Америку в довольно раннем возрасте, и образование получал в Кливлендском Музыкальном институте. Правда его основным учителем был (и есть) Сергей Бабаян, ученик Льва Наумова и Веры Горностаевой. Однако наш герой давно живет в Америке и ездит по всему свету, крайне редко посещая Россию.. В каком-то смысле ему подходит слово «космополит», мультикультурный человек, которому внятна любая культура, любой музыкальный язык.
***
После «Детского альбома» прозвучала Фантазия До-мажор Роберта Шумана. Это великая музыка, одно из самых буквальных и подлинных воплощений слова «романтизм». Здесь этот самый романтизм царит и бурлит во всей своей красе.
Забегая вперед скажу, что и весь концерт был в каком-то смысле «Фантазией». Судите сами, не было ни одного произведения в Сонатной форме. Обычно принято, чтобы в программе Klavierabend’а каждый пианист играл Сонату. Необязательно классическую (Гайдн, Моцарт, Бетховен), можно и романтическую (Шуберт, Шуман, Шопен), можно и современную – Прокофьева или Чарльза Айвза.
Но Соната - даже самая современная- имеет свои правила. Как правило, она многочастная – 3-4 части, есть быстрые части, и есть медленные, есть какая-то главная тема, разработка, есть интонационные арки и т.д. Композитор, пишущий сонату, так или иначе, придерживается некоего профессионального канона. (Это правда не относится к нынешним молодым «творцам». Но они и не называют свои сочинения «Сонатами», все больше какие-нибудь «Испарения» или «Трепанации»)
Но вот слово «Фантазия» в заголовке означает полную свободу для композитора. Здесь возможно все – любые повторения, отклонения, модуляции и модификации, спряжения и сопоставления.
И безусловно, это дает исполнителю невероятную свободу. Потому что играть «Сонату» надо очень ясно и прозрачно, подчеркивая «кристаллы формы». А «Фантазию» можно играть как душе угодно, подчеркивая то, что исполнителю кажется важным.
В программе концерта Даниила Трифонова – целых две Фантазии: Моцарта и Шумана, а также два произведения в фантазийной форме – Равель и Скрябин. Если учесть, что все пьесы «Детского Альбома написаны в трехчастной форме (А - В –А), можно отметить, что сонатная форма Даниилом Трифоновым в этой программе элиминирована. Думаю что не случайно.
*
Но вернемся к «Фантазии» Шумана. Я очень люблю это сочинение. Кажется, в конце 70х я слышал как эту «Фантазию» играл Рихтер в БЗК и был потрясен. Кстати Рихтер сказал об этой «Фантазии»: Фантазия Шумана — произведение глубоко сокровенное; она не просто значительна, она неисчерпаема. Второго такого сочинения нет на свете»
Потом Женя Кисин подарил мне CD с этой Фантазией, я ее слушал много раз. Исполнение Кисина - как всегда классично и великолепно.
Исполнение Трифонова в Карнеги-холл было фантастично. Видно, что это сочинение он изучил до малейших деталей, все рассчитано и отточено. Но при этом – какая страсть, какие невероятные взлеты и падения, триумфы и поражения. Особенно выразительной получилась вторая часть – Im Legendtone: гениальная балладная мелодия прозвучала волшебно. И медленный финал, который был назван Шуманом первоначально «Звездный венец» (потом он убрал это название.) И действительно, это прямо по Канту: «одно из чудес света - звездное небо над головой».
Все знают, что Шуман обожал свою жену – замечательную пианистку Клару Вик. И эта «Фантазия» вдохновлена его любовью. Шуман тайно инкрустировал в свою музыку фразу из Бетховенского цикла «К далекой возлюбленной». Я уверен, Трифонов знает об этом.
Второе отделение тоже началось с Фантазии, но только Моцарта. И опять – удивительная чувственность пианиста делает из этой довольно простой и ясной классической музыки целый вихрь образов, впечатлений, видений и чувств. Это уже зрелый Моцарт, ему 30 лет, и жить ему осталось 6 лет. Это трагическое сочинение, оно близко и Моцартовскому Реквиему, и к минорной музыке Бетховена, и даже Шуберта. Трифонов – ровесник Моцарта в этот момент, и он отлично показывает нам что чувствует совсем еще молодой Моцарт, какие грустные мысли закрадываются в его гениальную голову.
Морис Равель пишет своего «Ночного Гаспара», когда ему исполняется 33 года. Именно в этом возрасте композитор вырабатывает свой стиль, именно в этом сочинении мы узнаем настоящего Равеля.
Три пьесы, три полотна, три удивительных картины. «Ундина» – типичный Равель, музыкальный импрессионизм, грусть и красота.
Две других пьесы – «Виселица» и «Скарбо» - мрачные и тревожные, в общем совсем не похожие на привычного Равеля. Никогда больше композитор, в принципе солнечный и нежный, не опускался в такую «зону отчаяния»
Трифонов погружает нас в невероятный поток равелевской фантазии, мастерски играет красками и светотенью, филигранно выполняя все указания композитора. Это удивительное слияние композитора и исполнителя, и зал находился в каком-то состоянии оцепенения.
Ну, и наконец, Пятая соната Скрябина. Скрябину в момент написания 35 лет. Загадочное сочинение, приближение Скрябина к своим трансцендентным идеям, первые намеки на предстоящего «Прометея», и «Предварительное действо». Все присущие Скрябину черты стиля – томление, полет, мистицизм и восторг – все это здесь представлено. И Трифонову удалось сыграть эту Сонату на одном дыхании, с легкостью преодолевая адски-сложные пассажи. Триумфальное завершение Сонаты Скрябина стало кульминацией всего концерта.
Интересная мысль пришла мне в голову. Всем композиторам этого концерта в момент написания этих сочинений было 30 с небольшим. И Даниилу Трифонову сейчас примерно столько же. Думаю, что его выбор не случаен – сыграть то, что написали его ровесники много лет назад. И таким образом как бы перевоплотиться – в Шумана и Скрябина, в Моцарта и Равеля. Кажется, это было его целью…
Сознаюсь – я впервые был на полном концерте Трифонова. И меня увлек этот Концерт-Фантазия! Могу уверенно сказать – Трифонов полностью оправдал мои ожидания. Толпа его поклонников не ошиблась – он выдающийся музыкант мирового класса.
Уверен - у него все еще впереди!
