Опера «Лоэнгрин» - это как бы ворота в мир Вагнера. Он написал эту оперу, когда ему было 42 года. И хотя до этого он уже написал «Летучего Голландца» и «Тангейзера», оперы и сейчас популярные и любимые, которые часто ставятся по всему миру, именно в «Лоэнгрине» композитор находит, наконец, свою тему. Тему одинокого героя, таинственного человека, который приносит людям счастье, но при этом уничтожает злодеев и негодяев.
Если разобраться, эта тема – тема одинокого загадочного героя, мистического человека с мистической судьбой проходит сквозь все вагнеровское творчество. Начиная с оперы «Риенци», а потом Голландец, Тангейзер, Лоэнгрин, Вотан, Зигфрид, Тристан, и наконец Парсифаль – все они вырастают из немецкой мифологии, все они одиноки и несчастны, каждый по своему, и каждый проходит через духовные испытания, и всегда побеждает – порою даже ценою собственной жизни.
***
Метрополитен-опера представила новую постановку «Лоэнгрина».
Тут, правда, есть интрига.
Придется вернуться в 2018 год. Тогда в торжественной обстановке в Москве, в Большом театре с большой помпой (а иначе в Большом театре и быть не может!) был подписан договор между Большим Театром и Метрополитен-оперой о совместной постановке 3-х опер: «Аида», «Саломея» и «Лоэнгрин».
Причем «Аида» должна была появиться впервые в театре «МЕТ», а «Саломея» и «Лоэнгрин» - в Большом. Во всех трех спектаклях главной звездой должна была быть Анна Нетребко.
Увы, жизнь поломала эти планы. Новая «Аида» в Мет так и не была поставлена. Всего пару месяцев назад мы смотрели «Аиду», но это была старая постановка, 1988 года.
В Большом театре «Аиды» сейчас нет в репертуаре, насколько мне известно.
«Саломею» мы смотрели в Большом театре пару лет назад, и это была та самая договорная постановка, поставленная немецким режиссером Клаусом Гутом. Нетребко там не было и в помине, все главные роли играли немцы и австрийцы, а заглавную роль замечательно сделала нынешняя большая звезда Асмик Григорян.
*
А вот с «Лоэнгрином» вышла драматическая история. Премьера «Лоэнгрина» в Большом театре состоялась 24 февраля 2022.
Режиссер Франсуа Жирар вспоминает, что вместо того, чтобы праздновать премьеру, все создатели спектакля – русские, украинцы, американцы, французы – весь день смотрели и слушали новости, обменивались sms'ками со своими близкими, настроение было совсем не праздничное.
Ну, а через несколько дней МЕТ-опера разорвала договор с Большим театром.
Для Нью-Йоркской постановки были пошиты новые костюмы и сделаны новые декорации, хотя по контракту и то и другое должно было быть использовано в обоих театрах.
Спектакль «Лоэнгрин», однако, идет в «Большом» довольно часто, певцы в основном российские.
Я этого спектакля не видел. Но судя по описанию, он очень похож на тот, что теперь идет в МЕТ.
***
Ну а в Нью-Йорке премьера состоялась буквально на днях. Все как было задумано. Та же постановочная группа, которая была объявлена ранее, и превосходный состав актеров.
В заглавной роли – замечательный певец польского происхождения Петр Бечала.
С него и начнем.
Конечно роль Лоэнгрина - совсем не простая. Скорее очень даже сложная. Певец должен владеть всеми регистрами своего голоса, быть то лирическим, а то и драматическим тенором, петь длинные и сложные вагнеровские пассажи, прорываясь сквозь густой вагнеровский оркестр, а кроме того актерски играть рыцаря света, спасителя своего народа и своей любимой женщины.
В этом образе Вагнер в каком-то смысле изображает самого себя. Трагическое одиночество Лоэнгрина напоминало композитору его собственную судьбу — судьбу художника, несущего людям высокие идеалы правды и красоты, но встречающего непонимание, зависть и злобу. Удивительным образом артист показывает две грани образа Лоэнгрина: с одной стороны он человек, и ничто человеческое ему не чуждо… А с другой стороны, он сын Парсифаля, одного из рыцарей святого Грааля, и здесь видна его небесная, божественная сущность.
Бечала показывает в этой роли высокий класс. Мы не раз его слышали в МЕТ опере – в «Фаусте», в роле Ленского в Евгении Онегине (кстати, он абсолютно без акцента говорит и поет по-русски), а недавно в роли Лориса Ипанова в опере «Федора».
Бечала безусловно входит в пятерку лучших теноров мира. Он еще молодой, у него все впереди.
Вторым по значению человеком в этом спектакле (а может и первым – это трудно измерить) является невероятно темпераментный дирижер-виртуоз, главный дирижер Янник Незе-Сегу. Мы сидели недалеко от него, и чувствовали, как от него буквально летели искры. И этот вулкан (не преувеличиваю!) поднимает и так невероятно энергичную музыку Вагнера на очень высокий, недосягаемый уровень.
А как играют дополнительные духовые, то прямо со сцены, а то из боковых балконов. Тоже особый шик!
«Антракт» к 3-му действию оперы – знаменитый оркестровый номер, который часто исполняется вне оперных театров, был сыгран мощно и полнозвучно, и вызвал овацию в зале.
Кстати, оперных «шлягеров», «хитов» в этой опере немного. Этот вышеупомянутый «Антракт» и «Свадебный Марш», да еще, пожалуй, Ария Лоэнгрина «В далекой стране» («In fernen land”) - и все.
Это вполне укладывается в эстетику среднего и позднего Вагнера. В его операх после «Лоэнгрина» практически нет мелодий, которые легко запомнить или напеть. В этом его отличие от многих коллег, композиторов-современников, в частности от великих итальянцев Верди и Пуччини.
Но это ничуть не умаляет его величия. Сила Вагнера в другом, и количество его поклонников в мире с каждым годом все увеличивается.
Остальные исполнители тоже были хороши. Например, прекрасный бас российского происхождения Евгений Никитин в роли Тельрамунда. Замечательно провела свою роль злобной Ортруды Кристина Гёрке.
Меньше понравилась Тамара Уилсон в роли Элсы, не имеющая отношения к России, она родом из Миннесоты. Как-то не хватало ей артистизма, да и голос был какой-то жидковатый, а кроме того она не очень подходит по возрасту, и по весу, не хочу никого обидеть.
Говорят, в другом составе будет наша Елена Стихина. Вот с ней будет все в порядке – и вокально, и артистически.
***
Ну и на закуску - несколько слов о постановке.
Я видел в жизни несколько «Лоэнгринов». Самый запоминающийся был здесь же, в Мет, постановка Роберта Уилсона в 1998 году.
Эта постановка тогда меня просто заворожила. Может от того, что я видел немного постановок Уилсона до того, и еще не привык к его сценическому языку. Теперь-то я вижу, что он (Уилсон) часто повторяется, что его приемы порой надоедают, и что он одинаково ставит и Шекспира, и Пушкина, и Вагнера.
Та постановка, насколько я ее помню, была практически без декораций: пустая сцена, полутьма, и только время от времени освещаются толпы пилигримов, хор брабантцев, свадьба и убийство. Впервые я увидел, как может работать свет в театре, особенно в таком хорошем театре, как МЕТ.
Нынешний спектакль – совсем другой. Он, с одной стороны, очень консервативный: мы сразу понимаем, кто хороший (это видно по костюмам: кто хороший – тот в белом), а кто плохой (ярко красные парики у Ортруды и Тельрамунда сразу выдают их зловещую сущность).
Основаная декорация здесь – это огромная поляна, где все и происходит, а над поляной гигантское окно в небо, где мы видим разные планеты и астероиды. Пейзаж напоминает американские фильмы «Космическая Одиссея» или “Interstellar”, а еще так и хочется напеть знаменитую советскую песню «Земля в иллюминаторе»…
Весь этот футуристический пейзаж не очень вяжется со средневековыми камзолами и плащами, в которые одет хор.
Но кто на это сейчас обращает внимание? Мы настолько привыкли к сознательному несовпадению декораций, костюмов, света и звука, что этого даже не замечаем…
Но зато слушаем. И хор МЕТ оперы – совершенно потрясающий. Здесь Вагнер написал огромное количество превосходной хоровой музыки, и она здесь воплощается в невероятное, космическое звучание. Думаю, что такого хора нет ни в одном театре мира. (на сцене человек 150).
Любопытная деталь: весь первый акт мы хора не видим. Он появляется в конце первого акта. И тогда мы обнаруживаем, что все это время – минут 40 – хор тихо и беззвучно находился на сцене… Честно говоря, не вижу в этом особенного смысла: ведь хор вполне мог выйти в нужный момент, как всегда выходит оперный хор, и никто бы ничего не заметил. Но здесь это был как бы фокус - хор появляется как бы ниоткуда – и я так понял, это произвело впечатление.
Многие обратили внимание, что режиссер Франсуа Жерар, который в 2013 году поставил в Мет «Парсифаля», очень кстати удачную постановку, где звездами были Йонас Кауфман и Рене Паппе, (мы видели эту постановку 10 лет назад), решил в Парсифале оттолкнуться от того простого обстоятельства, что Лоэнгрин, если внимательно прочитать Вольфрама фон Эшенбаха, является сыном Парсифаля. Из этого режиссер делает незамысловатое заключение, что Лоэнгрин жил лет на 40 позже. И поскольку в той постановке все были одеты в современные костюмы, то в этой постановке мы переносимся в 22й век, с ракетами, иллюминаторами и межгалактическими путешествиями.
Хотя, конечно, публика не очень это понимает.
Потому что вся опера построена на том, что имя Лоэнгрина не произносится до самого конца, и то, что он сын Парсифаля тоже становится известным только в самом конце.
А сколько человек в этом зале видели спектакль десятилетней давности, и кто в состоянии связать этих героев, и эти две постановки?
Вопрос без ответа.
Но это, наверное, и не важно.
Многие приходят в оперу послушать музыку, посмотреть на красивые костюмы, услышать высокие ноты теноров и сопрано и низкие ноты басов.
И слава богу, таких людей очень много. Все билеты на спектакль «Лоэнгрин» распроданы, огромный зал Метрополитен-оперы (это самый большой оперный зал в мире, 3.500 мест) был полностью заполнен.
И в конце была долгая овация.
Значит люди довольны.
И опера делает свое доброе дело.