Я слышал пианистку Ванг «живьем» несколько раз, и она никогда не подводила. Встреча с ней — всегда праздник.
Если не нравится смотреть — можете не смотреть... Но смотреть интереснее. Более пикантной и экстравагантной женщины, играющей на рояле, вы больше нигде не найдете. Да, конечно, есть критики, именно с этой, «внешней», стороны. Те, которые приходят на ее концерты впервые, особенно люди старшего поколения, бывают шокированы… И даже возмущаются, пишут комментарии в соцсетях, а также жалуются, куда могут — в газеты, в журналы, иногда даже прямо в менеджменты больших концертных залов, что, мол, как вы терпите, ведь наш зал (Карнеги-холл и что-то аналогичное в других городах) — это же храм, это святое место, сюда мужчины приходят (иногда) во фраках, а женщины в вечерних платьях, здесь звучит великая музыка. А на сцене какая-то полуголая девица, да еще и на огромных каблуках! Мы больше к вам не придем!
Я это не придумываю. В те 15 лет, за которые пианистка достигла статуса суперзвезды, о ее внешнем облике было тысячи дискуссий. Доходило до того, что некий критик (не буду называть его имя) требовал, чтобы на афишах Юджи стоял знак 18+, и чтобы туда не допускали детей.
И в самом деле, ее outfit часто бывает на грани фола. Но, надо отдать должное, никогда эту грань не переступает. Ее дизайнеры — мастера своего дела, ее платья выглядят дерзко, но никогда ни одна запретная часть тела не открывается, все предусмотрено до миллиметра. Где бы вы ни находились по отношению к артистке, вы ничего компрометирующего не увидите.
А ведь пианистке приходится поворачиваться к публике под самыми разными углами. Ведь большинство крупных концертных залов построено так, что зрители и сзади, и спереди.
*
А на концерте, который мы посетили на днях, большое количество публики сидело на сцене. То есть на расстоянии нескольких шагов от артистки. Но даже для них она выглядела вполне целомудренно. Почему я так много об этом говорю? Потому ее не совсем обычные концертные одежды — тоже часть ее образа. Тщательно продуманная и великолепно исполненная часть. Да, странно, да непривычно. А потом понимаешь, что так и должно быть.
Ее коллеги, пианистки мирового класса — от Марты Аргерих до Мицуко Учида, от Элисо Вирсаладзе до Марии Юдиной, всегда выходили на сцену в закрытых платьях, без никаких декольте, уж не говоря о мини и очень высоких каблуках. Только одна Юджа позволяет себе это. И она это вполне логично и ясно доказывает. Она говорит во многих своих интервью, что музыка для нее — это яркое, эмоциональное действие, что она играет музыку, вкладывая в нее все свои силы и чувства, и хочет чтобы ее вид, одежда, обувь, цвета ткани, узоры и прическа должны соответствовать ее интерпретации, ее музыке…
И с нею трудно не согласиться.
А главное — никто ей не подражает.
Потому что подражать ей невозможно. Потому что, чтобы надеть такую одежду, мало прекрасной фигуры и стройных ножек. Надо играть как она. А это невозможно. Никто на ее уровень пока не поднялся. Ну, по крайней мере среди женщин. Наверное, можно ее сравнивать с десятком пианистов класса А, ныне играющих на земле — выберите каждый свою десятку, у каждого она своя!
Конечно, мужчины одеваются по-другому, и я пока не видел среди мужчин-пианистов голые ноги, высокие каблуки, обнаженные плечи. Впрочем, не исключено, что во время усиливающейся повсюду «трансвеститизации», подобные пианисты вскоре появятся. И придумают для себя еще более яркие и экстравагантные наряды. Но будут ли они играть на рояле так прекрасно, как Юджа Ванг?
***
Давно замечено, с первых появлений Юджи Ванг на большой сцене, что дискуссии о ней идут всегда в двух направлениях. Первое — как она играет. И второе — как она сегодня оделась. Конечно, дискуссии о ее туалетах всегда более яростные, они выплескиваются на страницы желтой прессы и становятся темой для сплетен толпы.
О музыке сплетен нет. Да и дискуссий никаких нет. Потому что все признают — и критики, и публика: играет она потрясающе. Я имел счастье слушать ее «живьем» несколько раз. Один раз удалось пообщаться. В жизни она веселая, смешливая, юная женщина… В ней абсолютно нет заносчивости и чванливости — хотя она прекрасно знает, что является мировой суперзвездой. Она уже получила множество премий, наград, званий, но все это ее мало занимает, она к этому равнодушна.
Ее личная жизнь почти всегда скрыта от посторонних. Хотя совсем недавно вся пресса стала шуметь о ее расставании с финским дирижером Клаусом Макелой, (есть русский вариант его фамилии — Мякеля, не знаю, как правильно) — новой звездой мирового музыкального небосклона.
Сегодня он назначен художественным руководителем Чикагского Симфонического оркестра, одного из лучших в мире, и, безусловно, будет еще долго сверкать по всему свету, ему только 28 лет. Что у них произошло с Юджей Ванг, я не знаю, и не хочу знать, мне это неинтересно. Они молодые люди, и у них все впереди.
Вместе или раздельно — неважно… Гастролирующие пары, как правило, видятся редко, и мы все время наблюдаем, как подобные пары то расходятся, то сходятся. Но это их проблемы.
***
А теперь о музыке.
Программа в Карнеги-холле была мощная.
И очень искусно построена.
Вначале была музыка Мессиана. Крупнейшего французского композитора, органиста, теоретика музыки, педагога и философа. Он сравнительно недавно покинул этот мир, в 1992 году, и создал свой круг почитателей, свой музыкальный язык, свою музыкальную философию. Многие любители музыки знают и почитают его музыку, но они также знают, что его музыка совсем не проста, она требует не только внимательного слушания, но и обязательного изучения источников и специальной подготовки.
Юджа Ванг выбрала два фрагмента из гигантского произведения Мессиана которое называется «Двадцать Взглядов на Младенца Христа» Это очень сложное сочинение, и для слушателей, и особенно для исполнителей… В нем очень глубоко продуманная композиция, основанная на католическом богословии и связанная с Рождеством Христовым. Чтобы почувствовать это произведение, надо много прочитать и много знать.
Два фрагмента из этого цикла, которые исполнила Юджа, называются «Поцелуй Младенца» и «Взгляд на Дух Радости». Это две контрастные пьесы, одна медленная, медитативная, а вторая быстрая, токкатная, и пианистка играла их очень выразительно, с подлинной глубиной и проникновением в эту сложную музыку, с религиозным пиететом и пониманием.
Конечно, это было непросто погрузиться в высокое религиозное настроение, и совсем необязательно все слушатели понимали, о чем речь, и что именно лежит в основе этих пьес…
Но музыка не нуждается в разъяснении. Это было сочинение великого композитора, и публика интуитивно ощущала высокий класс, и композиции, и исполнения.
Я не думаю, что Юджа Ванг большой специалист в католицизме… Но она обладает сверхчувствительным сознанием, и все это понимает не через тексты, а через душу, интуитивно.
Затем была Восьмая Соната Скрябина. Тоже очень непростая музыка. Все последние сонаты Скрябина с 6-й по 10-ю — одночастные и недлинные, но зато очень сложные по языку и очень непростые с чисто пианистической стороны. Их редко играют пианисты, это сложная музыка, требующая колоссальной сосредоточенности исполнителя и предельного погружения аудитории.
Однако под пальцами Юджи Ванг, с ее очень ясным мышлением и пониманием того, что она играет, это музыка вдруг оказалась вполне понятной, яркой и чувственной.
Композитор Скрябин, один из самых загадочных композиторов России, в этот момент уже был увлечен «Прометеем» и так никогда и не законченным «Предварительным Действом», но музыка его всегда подчинена мистическим идеям, философии солипсизма и трагизма людской жизни… Он тогда был еще довольно молодой человек, ему был всего 41 год, но судьба его была поистине трагична — в 43 года он скончался от внезапного прыща на губе, который он выдавил, и у него произошло заражение крови. И в этом тоже была, как считали многие его поклонники, мистическая и даже дьявольская сила.
И опять же — уникальная интуиция и музыкальное чутье музыканта Юджи Ванг сделало эту музыку понятной для всех.
Завершало первое отделение пьеса Дебюсси «Остров Радости»… Эта пьеса — типичный пример музыкального импрессионизма, основателем которого Дебюсси и является (несколько позже к этому течению присоединился другой великий француз Морис Равель). Эта музыка всегда узнаваема, мы можем даже никогда не слышав ранее эту музыку, с уверенностью сказать: это Дебюсси, или это Равель. Были и другие имена: Шоссон, Роже-Дюкас, Флоран Шмитт, но все они были гораздо меньше двух названных гигантов.
И опять же, пьеса была сыграна очень точно и тонко… Да «Остров радости», да, много невероятно сложных пассажей, очень скорых по всей клавиатуре, то пианиссимо, то фортиссимо… Море звуков, каскады моря, свет солнца — настоящий остров радости.
***
А во втором отделении было Четыре баллады Шопена. Не буду это никак комментировать, по-моему комментарии и разборы здесь неуместны. Музыка любимая с детства, слышанная тысячи раз. Это было прекрасное исполнение, теплое, нежное, человеческое.
Местами трагическое — в Первой балладе, местами драматическое — в Четвертой балладе, местами умиротворенное в Третьей.
Музыка лилась со сцены, Шопен опять не искал выгод, как сказал Пастернак:
«и окрыляясь на лету
Шопен прокладывает выход
из вероятья в правоту».
Высокий класс!
*
Ну а потом были бисы.
Сначала шумная и энергичная Прелюдия и фуга Ре-бемоль мажор Шостаковича. Затем произведение «Danzon» мексиканского композитора Артуро Маркеза, очень игривое и танцевальное.
Затем был легко узнаваемый вальс Штрауса «Прекрасный голубой Дунай» в виртуозной обработке венгра Джорджа Циффра, и уже под самый финал — совершенно фантастическая обработка для рояля 3-й части 6-й симфонии Чайковского, сделанная Аркадием Володосем.
Конечно, эта музыка грандиозно звучит и в оригинальной оркестровке классика. И, казалось бы, роялю трудно тягаться с полным симфоническим оркестром.
Но только если это не Юджа Ванг.
Сольное фортепианное исполнение Юджей Ванг этой очень известной музыки произвело неизгладимое впечатление. Это звучит по-другому, и такое впечатление что эта музыка написана специально для рояля.
Браво, Аркадий Володось!
И Брависсимо — Юджа Ванг!
***
Ну, вот такой концерт.
Для меня это достойное завершение концертного сезона в Нью-Йорке.
Дальше надо отдыхать… и писать музыку.
