Предисловие
В начале 90-х годов, работая над фильмом-балетом «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева, мы встретились с сыном великого композитора Олегом Сергеевичем. В то время он жил в Лондоне.
Гостеприимный хозяин небольшой вилы после фуршета повез нас в свою мастерскую. Она располагалась в доме, на этажах которого десятки его коллег, тоже художники и скульпторы , работали в своих мастерских. Мы провели в студии Прокофьева целый день, сняли его интервью, с удивительными рассказами из жизни его отца — создателя гениальной музыки балета, и по ходу дела немного «окунулись» в жизнь обитателей мастерских этого необычного дома.
Через много лет,приступая к работе над очередным фильмом, я вспомнил этот дом и его обитателей. И родился сюжет, ставший «Прологом» сценария «Мистер Джекобс не хочет войны»*
САЛЬТО-МОРТАЛЕ
ЛОНДОН. НАШИ ДНИ
Автомобиль мистера Джекобса, миновав сверкающий, шумный, бурлящий проспект, сворачивает за угол и неожиданно оказывается в абсолютно тихом и заброшенном переулке. С одной стороны его — фабричные здания, давным-давно пустующие, с другой — строение со сплошными широченными окнами. Это дом, арендованный художниками для своих мастерских. Автомобиль останавливается у единственного подъезда, к которому ведет пологий пандус (здесь все приспособлено для транспортировки картин). Пожилой хозяин автомобиля, мистер Джекобс,
МАСТЕРСКАЯ МАРКО БРОНСО
Через огромные окна, занимающие стену целиком – яркое весеннее солнце. Несмотря на горы всякой утвари, типичной для любой мастерской художника от ослепительного света помещение кажется намного просторнее.
Марко Бронсо, уже далеко немолодой человек в длинном сером халате и шапочке, из-под которой выбивается буйная седая грива, с нескрываемым недоумением наблюдает за нежданным гостем.
—
Неужели сам… мистер Джекобс?
— Вы не ошиблись, — притворив дверь поплотнее, Джекобс оборачивается. Улыбки как не бывало. Оглядывает мастерскую.
— Вы написали портреты членов нашей семьи. Не так ли? А кто же из них дал на это согласие?
Бронсо, почти шутливо:
— Но ведь они давно ушли в мир иной!
Мистер Джекобс раскатисто хохочет:
— И я что ли?! Очень остроумно..
— Вам тогда было девять лет, сэр! — Потрясающая осведомленность, — Мистер Джекобс сдергивает ткань с какого-то подрамника.
Перед ним – довольно странный натюрморт: сочетание квадратов и треугольников. Джекобс в недоумении.
Бросив взгляд вокруг, направляется к другой стене, меряя пространство широкими шагами,
— Вы, очевидно, писали портреты, еще не родившись! Если не ошибаюсь, Вы моложе меня лет на десять!
Марко Бронсо шагает вслед за Джекобсом. Несмотря на то, что он действительно моложе, дается это ему с трудом: — Первые карандашные наброски сделал не я, а Питер.
— Какой еще Питер?
— Слуга. Он служил в Вашем доме.
— Его фамилия?
— У слуги фамилия? В таких домах слуг знают только по именам.
— Подмечено верно — Он был хороший художник. Настоящий самородок.
— Вспоминаю, вспоминаю. А вы-то тут причем?
— Эти рисунки Питер подарил мне. Кстати, его фамилия...тоже Бронсо!
— Погодите. Так это...был Ваш отец!?
— Вы необыкновенно догадливы, мистер Джекобс. Так вот… рисунки были карандашные. По ним, вот… через столько лет я написал портреты. Что же здесь крамольного, сэр?
Мистер Джекобс открывает, наконец, картину. На ней крупно — голова бульдога.
— Это что? Шарж? Уж не на моего ли отца, главу нашего семейства?
— Бог мой, помилуйте! Разве Вы похожи на бульдога, сэр?
— А при чем тут я?
— Вы, сэр — вылитый отец. Одно лицо. Но это – никакой ни шарж. Собачушка была любимицей всей семьи, в том числе вашего отца, лорда Джекобса.
— Все равно — суд! Это я Вам гарантирую! Впрочем, покажите, наконец, портреты! Судя по всему, это «сюрреалистический» бред...(кивает в сторону открытой картины) или «черный квадрат»!? Тогда Вы, Бронсо – спасены!
Бронсо идет к стене напротив окон. Отводит в сторону штору. Взору мистера Джекобса предстают два десятка мастерски написанных портретов.
Джекобс ошарашен:
— Какое сходство!.. Это грандиозно!
— Вот видите, сэр!
— Как сказал Калигула своему полководцу: «Ты победил и заслужил...казни!» Ваше мастерство погубило Вас! Теперь уж точно – суд.
Не простившись, мистер Джекобс направляется к выходу.
Бронсо словно невзначай бросает:
— Я подарю вам всю коллекцию!
Мистер Джекобс опешил. Потом, неожиданно громко, заливисто смеется. Наконец, обретя обычную уравновешенность, направляется к портретам. Всматривается в каждый, будто видит этих людей впервые:
— Но они же чертовски дорого стоят!
— Подарю, подарю, как обещал! Хотя мог бы выставить на аукцион... А Вы, сэр, подавайте в суд!
Мистер Джекобс вплотную подходит к художнику:
— Сколько Вы хотите за портреты?
— Но ведь я сказал... подарю.
— Отвечайте! Сколько?
— Думаю, на аукционе можно выбить...до миллиона фунтов стерлингов. Или выставить их в галерее.
Джекобс почти кричит:
— К черту галерею! Эта цена меня устраивает. Я покупаю всю коллекцию. Согласны?
Бронсо спотыкаясь, отступает, садится на какой-то табурет.
— Сэр, я польщен! Но это, в общем. Решение закономерное.
— Итак, считаем, я портреты купил. Но сделку мы оформим несколько позже.
— Вот как?
— Именно так!..
Подмигнув, Джекобс плотно закрывает дверь мастерской. По лицу гостя нетрудно угадать, что сейчас Бронсо предстоит выслушать что-то экстраординарное.
Между тем Джекобс совершенно изменив тон, произносит доверительно:
— Марко, вы, наверное, слышали: акции моих предприятий — упали. Скоро все начнут трубить: «Джекобс-банкрот» этим слухам можно поставить заслон.
— Каким образом?
— Сделаем мы все при помощи этих портретов. Если Вы согласитесь мне помочь, я окажусь снова «на плаву».
— Можете на меня рассчитывать, сэр! Слово джентльмена!
— Спасибо, дружище! Итак… Идея с аукционом мне понравилась. Выставляйте портреты на аукцион, как хотели!
— Это розыгрыш?
— Послушайте Марко, это только для прессы. Не волнуйтесь. Итак, Вы выставляете портреты на аукцион. Не сейчас, а недели, скажем,через три.
— Что-то я не понимаю!.
— Сейчас поймете. За эти три недели я поправляю свои дела. Но обществу нужны доказательства. Не столько объективные, сколько эффектные. Такие, которые вызовут настоящий бум. И я им это устрою! На аукционе неожиданно появляюсь я, чтобы принять в нем участие, т. е. приобрести портреты. Я поднимаю планку. Поскольку там будут мои «агенты», это можно делать до беспредельных высот, скажем, до десяти миллионов фунтов стерли...
— Сэр, но я не собираюсь таким образом зарабатывать … а вас разорять! Я оцениваю работу в один миллион фунтов стерлингов.
— А никто и не заработает! И никто не разорится! На аукционе я заплачу, а Вы получите 10 миллионов (я их, кстати, возьму в кредит в одном из верных мне банков). Получив эти 10 миллионов, Вы вернете мне девять, оставив себе, как договаривались, один. Я расплачусь с банком, и все остаются, как говорится, «при своих».
— Но тогда для чего затевать всю эту катавасию?
— Вы, Марко, не коммерсант и не знаете психологии делового рынка. Назавтра СМИ поднимут волну, что версия о банкротстве Джекобса – «утка»: не будет же банкрот платить такие деньги?! Акции моих предприятий с неимоверной быстротой взлетят. Я в полном порядке! И Вы — тоже, поскольку я обещаю, после этой операции добавить Вам еще и комиссионные. Ну, скажем, 25 процентов
— Ого! 250 тысяч! — Бронсо ошеломлен.
Джекобс,однако напорист:
— Ну, так как? Согласны?
— Все это удивительно и странно… Но если вы настаиваете?
— Именно... настаиваю!
НОКАУТ
ЗАЛ АУКЦИОНА
Напряженное ожидание растет, так как мистер Джекобс задерживается. Наконец, аукцион, хоть и с запозданием — непривычным и неположенным, — начинается, поскольку звонит главный участник.
УЛИЦЫ ЛОНДОНА
Автомобиль Джекобса с трудом продвигается по центральным магистралям, застряв в нескончаемой веренице автомобилей. Мистер Джекобс по телефону называет свое доверенное лицо, которое от его имени будет участвовать в лоте. До его приезда.
ЗАЛ АУКЦИОНА
Аукционист ударяет молоточком, требуя тишины.
— Выставляется коллекция картин выдающегося современного художника Марко Бронсо: портреты мистера Джекобса, крупного коммерсанта и политического деятеля 30-40-х годов прошлого столетия и его семьи.
Портреты выставлены по всему периметру зала.
Аукционист начинает торги:
— Стартовая цена коллекции — 20 портретов — один миллион фунтов стерлингов. Кто больше?
Встает представитель («доверенное лицо») мистера Джекобса,
— 1 миллион 300 тысяч фунтов!
Тут же в зале (а это тоже люди Джекобса, тайные) поднимают планку:
— 1, 400… 1,500… 1,600 тысяч.
Включаются и иные, ничего не подозревающие участники аукциона — 1,700… 1,750… 1,800…
(торг продолжается)
— 2 миллиона!
УЛИЦЫ ЛОНДОНА
Классическая автомобильная пробка. Автомобиль Джекобса безнадежно зажат, вынужденный «отказаться» от своего предназначения — двигаться. Джекобс по мобильному телефону держит связь со своим доверенным лицом:
— Поднимайте постепенно до 5 миллионов!
ЗАЛ АУКЦИОНА
Представители СМИ трезвонят в свои редакции с сенсационным сообщением о предложениях Джекобса. Атмосфера аукциона накаляется.
КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА АУКЦИОНА
Здесь, происходящее в зале — на экранах мониторов. Все, как на ладони. Кроме директора, еще кто-то внимательно следит за течением событий, скромно спрятавшись в тени кабинета.
УЛИЦЫ ЛОНДОНА
Мистер Джекобс дает очередное указание своему доверенному лицу,
— Поднимайте до 7 миллионов! А дальше вас подведут мои люди к самой верхней – 10 миллионов. Это цифра «крайняя». Больше не назовут. Понятно?
Его автомобиль, наконец, трогается, преодолевая ставший ненавистным квартал.
ЗАЛ АУКЦИОНА
Торг продолжается. Называется верхняя, по директиве, цифра. Астрономическая. 10 миллионов!
Корреспонденты, журналисты — в истерическом экстазе.
— Кто бошльше?.. Раз!
Напряженная, звенящая пауза.
— Кто больше?.. Два!
Еще секунда и… ощущение, что все провалится в преисподнюю.
— Кто больше???
Молоточек аукциониста взметнулся над головой...
Неожиданно в зале поднимается господин средних лет, явно не из команды Джекобса. Четко выговаривая, он называет новую, беспредельно высокую цифру:
— 15 миллионов фунтов стерлингов…
В зале шок. Представители мистера Джекобса нервно нажимают кнопки мобильного телефона, но индифферентный голос сообщает: «Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позже…»
УЛИЦЫ ЛОНДОНА
Наконец-то машина Джекобса, вырвавшись из плена, набирает скорость. Джекобс звонит своему агенту. Но его телефон также не выходит на связь «…абонент временно… попробуйте…». Мистер Джекобс вне себя:
— Боже мой, в каком же мы районе? Или это вообще не Лондон?!
ЗАЛ АУКЦИОНА
Голос аукциониста словно пронзает аудиторию:
— 15 миллионов фунтов стерлингов!
Зал не смеет дышать. Аукционист, словно удлиняя это мгновение, давая собравшимся возможность осознать происходящее, не спешит опускать молоток. Он явно затягивает паузу, нетерпеливо поглядывая на дверь, в которую вот-вот войдет Джекобс. Пауза неприлично затягивается, и он вынужден произнести.
— Кто больше?.. Раз!
УЛИЦЫ ЛОНДОНА
Машина подъезжает к зданию аукциона. Джекобс грузно вылезает из машины на мостовую.
ЗАЛ АУКЦИОНА
— Кто больше?.. Два!
Портреты, словно участвуя, «взирают» на аудиторию.
ЛЕСТНИЦА В ЗДАНИЕ АУКЦИОНА
Джекобс поспешно преодолевает ступени.
ЗАЛ АУКЦИОНА
Сейчас аукционист произнесет сакраментальное «три» и опустит молоток.
ВХОД В ЗДАНИЕ АУКЦИОНА
Швейцар снимает цилиндр, услужливо кланяется мистеру Джекобсу. Берется за массивную позолоченную ручку двери. Распахивает.
ЗАЛ АУКЦИОНА
Голос аукциониста пронзает аудиторию.
— Три… и… и…!
Как пушечный выстрел - удар молотка.
Произносится окончательное:
— Продано!
Купивший картины под общим вниманием и аплодисменты аудитории двигается к столу аукциониста.
— Вот доверенность и документы, подтверждающие мои полномочия (бумаги приобщаются к делу).
В этот момент в зал вваливается мистер Джекобс. Его агент разводит руками.
— Продано!..
Джекобс онемел.С трудом выговаривает:
— То есть как?
— За 15 миллионов.
— Что? И Вы отступили?!
— Я не посмел… Ваше указание… Я выполнял неукоснительно.
— Идиот!
К Джекобсу подходит служитель аукциона:
— Сэр, Вас просят подняться в кабинет директора.
— Это еще зачем?
— Там господин, купивший коллекцию.
— Смеетесь?! — Джекобс, разъяренный, поднимается наверх.
КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА АУКЦИОНА
Здесь, кроме хозяина кабинета, в глубоком кресле — пожилой господин. На вид ему лет семьдесят пять.
Входит Джекобс. Директор аукциона вежливо откланивается:
— Не буду вам мешать, господа!
Он выходит,плотно закрыв за собой дверь. Пожилой господин протягивая Джекобсу руку.
— Привет, Артур!
Джекобс обескуражен:
— Чарли? Так это ты рискнул обставить меня?!
— «Волков боятся в лес не ходить!»
— Это я «волк»? И это произносит родной племянничек!
— Все мы волки из одной стаи!
— Но если из одной, ты нарушил волчьи законы: кинулся на сородича! Ну скажи, зачем тебе эти картины?
— Видишь ли, здесь определенный ход: купивший за такие деньги эту неплохую, но не больше, коллекцию, вырастает в глазах общества. А мне необходимо поднять акции своих предприятий. Понял?
Джекобс тяжело опускается в кресло:
— Какая мудрая стратегия! Ты истинно мой родной племянничек.
(потом, еле сдерживаясь)
— А Бронсо повезло! Крупно!
— В чем?
— Оторвал такой куш! 15 миллионов!
— Ничего он не «оторвал». Все это блеф. Для эффекта. За портреты я отвалил ему 1 миллион 250 тысяч, плюс комиссионные. Все остальные он мне вернет.
— И он согласен?
Чарли заливисто смеется:
— Эта идея с аукционом полностью принадлежит ему.
Джекобс оторопел:
— Что? Вот так Бронсо! Ну что ж, поздравляю!
— Кого? Его или меня?
Джекобс, потеряв самообладание почти кричит:
— Себя поздравляю, неисправимого старого идиота!
Чарли, зная нрав Джекобса, понимает, что сейчас ему придется нелегко. Однако, неожиданно Джекобс как-то сникает, постарев на несколько лет. Съежившись, он долго сидит, понуро опустив голову. Наконец словно очнувшись,произносит:
— Скажи, Чарли! Зачем нам все это: предприятия, промыслы, акции?.. Мы обеспеченные, богатые старики. Зачем нам эта постоянная борьба? А по сути — никчемная изнуряющая возня?!
Не дождавшись ответа, Джекобс направляется к окну, раздвигает жалюзи, поднимает створку.
В комнату одновременно с ярким весенним солнцем врывается свежий бодрящий воздух апрельского утра. За окном — сказочная панорама красивейшего города мира. Какой-то великий садовник высадил в небольших сквериках яблони и вишни, и сейчас по весне они накрылись буйным бело-розовым кружевным облаком. От этого кажется, что массивные здания, вошедшие во все энциклопедии как шедевры архитектурного зодчества, легко парят над землей. Джекобс долго, удивленно, как будто впервые смотрит на эту сказочную картину.
— А ведь подумать только… За всю жизнь… Я не посадил ни одного дерева
——
* Сценарий многосерийного фильма «Мистер Джекобс не хочет войны», написан в соавторстве с Владимиром Смелковым.