Я ненавижу корпорации, но работаю в одной из них уже семь лет. Все толкуют, что миру угрожает жидомасонский заговор, а я уверена, что корпоративные стандарты уничтожат жизнь на земле гораздо быстрее. По крайней мере, что касается мирового господства, то жидомасоны тут явно отдыхают.
Несмотря на это, я не собираюсь увольняться из нашей шикарной пятизвездочной гостишки (имейте в виду, слова «гостиница» и «отель» профессионалы не употребляют). И все потому, что каждый день я словно на цирковом представлении. Не зря, кстати, и в цирке, и у нас – номера.
Вот, например, вчера. Маятник раскачивался уже с утра. В девять позвонил охранник одного из наших вип-клиентов и осипшим голосом сообщил, что меня хочет видеть его босс. Обычно бронируя люкс для босса, он называл меня «лапочкой» и заигрывал, видимо, мысленно кувыркаясь со мной на кровати шефа. Но сейчас ему явно было не до флирта. Порядком струхнув, я качнула маятник обратно, и ответила таким же севшим голосом, что бегу.
Мелкой рысцой я понеслась по коридору к лифту. Вообще-то нам запрещено бегать, громко разговаривать, сморкаться и выражать негативные эмоции в гостевых зонах. Сотрудники гостишки, и в особенности мы, отдел продаж (коротко продажники), должны всегда плыть, как павы, и общаться с гостями елейными голосами, будто они террористы, зажавшие чеку бомбы. Я, старший менеджер по продажам, всегда разговариваю с ними именно так.
Мамедов сидел за крайним столиком лобби-бара. Вообще-то никто не знает, что он Мамедов и глава крупной нефтяной компании (да и фамилия у него совсем другая, но оглашать ее не могу). Селится он в отель, как инкогнито, к ресепшен никогда не подходит, а паспорт для регистрации дает его охранник.
Пересекая лобби, я внутренне собралась. Чтобы ни стряслось, нельзя упустить жирного клиента, который бронирует по сто пятьдесят ночей в год и ни разу не заикнулся о скидке! Иначе Форточка мне голову снимет!
- Доброе утро, господин Мамедов, - подойдя к нему, я остановилась, почтительно склонив голову и прямо-таки излучая корпоративную любовь. – Чем могу вам помочь, господин Мамедов?
Подобным примитивным приемчикам обучают новичков на первом же тренинге: повторять имя гостя, не забывать про «язык тела» и «контакт глазами». Кстати, «язык тела» у нас имеет свою российскую специфику. Таким типам, как Мамедов, руку подавать точно не стоит. Но наша американская тренерша Ребекка этого не понимает. Она постоянно твердит слоган нашей сети: «джентльмены обслуживают джентльменов!» и живет в своем иллюзорном мире. Хотя мужиков в индустрии гостеприимства – раз, два и обчелся. Одни леди, обслуживающие джентльменов. И джентльменов ли?
Тяжелые веки поднялись, и на меня уставились холодные глаза цвета нефти.
- Суки, вы что творите? Вам нравится дрочить судьбу, что ли?
Маятник качнулся, как бетонная плита на тросе, и чуть не сбил меня с ног.
- Нет, господин Мамедов, - вежливо ответила я и широко улыбнулась джентльмену перед собой. – Не нравится.
Ребекка любит повторять: «Всегда улыбайтесь! Даже если гость вылил вам на голову плохо сваренный кофе! Улыбайтесь так, будто уголки рта зацепились за сережки в ваших ушах!» Видимо, поэтому мужиков в нашем бизнесе и маловато - им не за что цеплять уголки рта.
- Короче, але-мале! Чтобы через десять минут этого не было! – наманикюренный палец ткнул за мою спину. Я обернулась. На большом плазменном телевизоре прокручивался новый рекламный ролик нашей гостишки: Кремль, президентский люкс, набриолиненный генеральный, панорамный вид лобби, крутящаяся входная вертушка, какой-то гость заходит внутрь с девушкой… Господи, да это же Мамедов!
- Я ведь женатый человек, лапочка! – добавил он, нехорошо оскалясь.
Он еще не знает, что вчера ролик запустили по нашей сети по всему миру. Ему повезло, что они с женой не отправились в кругосветное.
- Мы сейчас все решим, господин Мамедов! – я опять улыбаюсь, вспомнив слова Ребекки. – А в качестве компенсации позвольте подарить вам ваучер на бесплатное проживание в Президентском люксе. Вы можете использовать его в любой момент. Хоть сегодня.
«Вот черт, ролик придется переделывать! Столько бабок вбухали!» - размышляю я, возвращаясь в офис. Форточка, наш директор отдела продаж и маркетинга, будет в шоке.
Прозвище Форточка она носит потому, что рот у нее не закрывается. Беспрерывно выдает лозунги про увеличение среднего тарифа, загрузки и «ревпара». «Ревпар» - это такая штука, не хочу долго объяснять, что-то типа среднего балла для откатавших программу фигуристов. Ее стремительный рост – единственное, что может ненадолго захлопнуть Форточку. Иногда я смотрю, с какой страстью она произносит это слово на наших пятничных совещаниях, и представляю, как лежа под своим толстым усатым мужем, она шепчет: «ревпар, ревпар», а он ревет басом ей в унисон «ревпар, ревпар». Усатый муж работает у нас начальником службы безопасности и тоже соответственно радеет за «ревпар».
Задача любой сетевой гостишки заставить каждого сотрудника – от генерального до гардеробщицы – бормотать это слово, как мантру и на работе, и дома, и даже в постели. Но мне лично оргазм каждого отдельного клиента дороже, чем мой собственный. Так уж получилось, что я вижу большое сквозь призму малого.
Нет, все-таки не зря они платят Ребекке! Натаскивает нас на тренингах, как псов: «Самое главное – удовлетворить клиента!» И я делаю все, чтобы удовлетворить одинаково хорошо и блатного нефтяного магната и японского консула.
С консулом, кстати, бьюсь уже второй месяц. Визит японского премьер-министра намечен на начало весны. И иногда мне кажется, что до весны я не дотяну. Консул со свитой приходит на инспекцию гостишки каждую неделю. Обшаривают, обнюхивают, чуть ли не облизывают каждый угол с японской дотошностью. Церемонные такие, в строгих пиджаках, лица бесстрастные, как маски. Этим не то, что руки подать, вообще не знаешь, каким боком повернуться, чтобы ненароком не нанести оскорбление международного масштаба. Форточка напряженно следит за моими телодвижениями под консулом и ждет победного финала. Все-таки двести номеров и пять люксов. Уж не говоря о статусе мероприятия!
Атташе, Ями Сами, утверждает, что решение в пользу нас уже почти принято. Смущают их только гейши в лобби-баре по вечерам. Но Москва – хуже Киото, гейши есть в каждой гостишке. И вообще, у нас неплохие девочки. Ежемесячно приносят усатому мужу Форточки мзду, завернутую в справку о половом здоровье. Уверена, премьер-министру они бы понравились. Я бы, правда, их еще через Ребекку пропустила, чтобы довести «язык тела» до совершенства. Но консул передает через Ями Сами, что если хоть одна попадется на глаза во время проживания делегации, скандала не избежать.
Что я только не придумывала! Даже говорила, что лично буду нести вахту в лобби по вечерам. Атташе, оглядев меня с ног до головы, только хмыкнул. Я тогда очень обиделась. Но по корпоративным стандартам любые обиды от клиентов следует, деликатно выражаясь, засовывать в карман. Мои карманы уже отвисли до колен за годы работы. Ребекка так нам и говорит: «Если клиент вас оскорбил, радуйтесь! Это могло ему понравиться. И, значит, он вернется!» И я верю ее словам, как десяти заповедям.
Короче, не успела я убить наповал Форточку, как позвонил Ями Сами и сообщил, что они едут на очередную и скорее всего заключительную инспекцию.
Консул прибыл через двадцать минут. После церемонных кивков группа выстроилась свиньей, и мы двинулись. Я шла не впереди, а слева и немножко сбоку. Даже в передвижении японцам важно соблюдать иерархию. Смотрели они номера, как всегда, молча, не комментируя, и это усугубляло мой привычный стыд.
Кстати, о стыде! Забыла сказать, что это мое основное чувство на работе. Ребекка говорит, что мы должны испытывать гордость за свой продукт. Но я не могу не краснеть, впаривая давно требующие реновации клетушки по пятьсот баксов за штуку. Каждый раз во время показа номеров стараюсь встать на ковровые проплешины и прикрываю собой треснутые биде. Гейшам живется лучше, чем нам, продажникам. Они хотя бы сами определяют ценовую политику.
Ну, наконец, последний номер, и мои муки закончены. Распахнув Президентский люкс, я царственным жестом пригласила японцев внутрь. И закрыв дверь, вошла следом.
На диванчике в гостиной сидел господин Мамедов с расстегнутыми штанами. А между его ног на полу уютно примостилась одна из наших гейш. Обернувшись на вошедших, она открыла рот от удивления, и выглядело это так, будто она хочет спеть в микрофон. Глаза господина Мамедова полезли из орбит. Консул со свитой повернули ко мне побелевшие лица, напоминая актеров театра Кабуки.
Я застыла, не зная, что делать. Но тут Ребекка, как всегда, пришла мне на помощь: «Улыбайтесь, девочки! Всегда улыбайтесь!»
Я сделала шаг вперед и широко им всем улыбнулась.
«Русский Пионер» - 07.2012 г. http://www.ruspioner.ru/cool/m/single/3252