Удивительная всё-таки вещь история. Иногда события, о которых, казалось бы, всем и всё давно известно, вдруг поворачиваются к тебе новой, совершенно необычной стороной. Поводом для этого может стать что угодно: услышанная по радио новость, внезапно отдающая в памяти аналогичными сообщениями полувековой давности; старая детская книжка, которая в наше время читается совершенно по-новому. Или, как в моём случае, пожелтевшая справка из военкомата, выданная какому-то не известному мне человеку далёкой осенью 1939 года и чудом оказавшаяся в моей домашней коллекции... Все кажущиеся в этой истории совпадения и аналогии с днём сегодняшним предлагаю считать плодом воображения читателя.
* * *
В повести Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» отец главной героини — девочки Жени и её старшей сестры Ольги, командир бронедивизиона, вот уже три месяца как находится в армии. «Наверное, на фронте», подсказывает читателю сам автор. Да и в самом посёлке, где пионер Тимур ведёт невидимую битву с хулиганами во главе с Мишкой Квакиным, только и разговоров, что о сборах и ученьях:
«По дороге в клубах пыли мчался конно-артиллерийский дивизион. Могучие, одетые в ремни и железо кони быстро волокли за собою зеленые зарядные ящики и укрытые серыми чехлами пушки. Обветренные, загорелые ездовые, не качнувшись в седле, лихо заворачивали за угол, и одна за другой батареи скрывались в роще. Дивизион умчался. ////— Это они на вокзал, на погрузку поехали, — важно объяснил Коля Колокольчиков. — Я по их обмундированию вижу: когда они скачут на учение, когда на парад, а когда и еще куда.////— Видишь — и молчи! — остановил его Гейка. — Мы и сами с глазами».
Мальчишки цыкают на Колокольчикова и даже называют его «болтуном». В воздухе явно витает какая-то военная тайна, болтать о которой не следует. И тайна эта связана с отправляющимися на фронт дивизиями:
«В доме номер двадцать пять у старухи молочницы взяли в кавалерию сына», — сообщил из угла кто-то.////«Вот хватил! — И Тимур укоризненно качнул головой. — Да там на воротах еще третьего дня наш знак поставлен».
Аркадий Гайдар, как известно, написал свою знаменитую повесть в 1940 году. Действие в «Тимуре и его команде» развивается годом раньше — летом 1939 года. Однако в это время у СССР не было никаких военных конфликтов, требовавших направления дивизионов «на фронт». За единственным исключением: как известно, именно летом 1939 года своего пика достигла «необъявленная война» между СССР и Японией, вылившаяся в многомесячное сражение на Халхин-Голе и приведшая, после окончательной победы советских войск в августе, к заключению советско-японского перемирия от 16 сентября 1939 года. Таким образом, единственный «фронт», о котором полунамёками изъясняются герои и сам автор повести и куда, очевидно, отправляются эскадрон за эскадроном, мог находиться лишь в далёких монгольских степях.
Предположение, что герои Гайдара мобилизуются именно для участия в боях за Халхин-Гол, казалось бы, подтверждается документально. Согласно указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1939 года для усиления войск Забайкальского военного округа были мобилизованы свыше 170 тысяч военнослужащих запаса. Однако далеко не все они были отправлены на Халхин-Гол. Да и срок мобилизации выглядел несколько странно — до 1 февраля 1940 года. Зачем так долго? Ведь ещё в августе 1939 года на Халхин-Голе отгремели последние бои, советско-монгольские войска разгромили японцев.
Но мобилизация всё равно продолжается; мало того, в армию призывают новобранцев, но при этом не отпускают домой уже отслуживших свой срок солдат. Так, 1 сентября 1939 года солдаты-срочники, призванные ещё осенью 1937 года и с нетерпением ожидающие указа о демобилизаии, внезапно узнают о решении Народного комиссариата обороны продлить срок их службы на целый год! Проходит чуть меньше недели, и 7 сентября командование Красной Армии принимает решение начать частичную мобилизацию по штатам военного времени — под видом военных сборов. А 23 сентября 1939 года Президиум Верховного совета СССР выпускает еще один приказ — «призванных на сборы военнообязанных запаса начальствующего и рядового состава в порядке специального распоряжения по Московскому, Калининскому, Ленинградскому, Белорусскому, Киевскому, Харьковскому и Орловскому округам ввиду особых внешних условий считать мобилизованными до особого распоряжения» (ссылка на этот приказ как раз и содержится в справке из коллекции "Маленьких историй").
Туманная ссылка на «особые внешние условия» была, безусловно, отражением длительной пропагандистской кампании, на протяжении всего лета 1939 года внушавшей советским гражданам тревожные слухи о возможном нападении на СССР. Эта кампания преследовала вполне конкретные цели. Во-первых, консолидировать нацию перед лицом потенциальной угрозы (к этой испытанной уловке во все времена прибегали правящие режимы). Во-вторых, смутная «угроза» рождала со стороны общества встречный запрос на «ответные действия» — вот почему не только гайдаровские мальчишки, но и взрослые с таким восторгов встречали колонны красноармейцев:
«У тридцатого километра их нагнала походная красноармейская мотоколонна. Сидя на деревянных скамьях рядами, красноармейцы держали направленные дулом к небу винтовки и дружно пели. При звуках этой песни шире распахивались окна и двери в избах. Из-за заборов, из калиток вылетали обрадованные ребятишки. Они махали руками, бросали красноармейцам еще недозрелые яблоки, кричали вдогонку «ура» и тут же затевали бои, сражения, врубаясь в полынь и крапиву стремительными кавалерийскими атаками».
Такой патриотический подъем был для властей как нельзя более кстати. Ведь в действительности СССР готовился совсем к другой войне. Не будем забывать, что ещё 23 августа 1939 года СССР подписал Пакт о ненападении с гитлеровской Германией, а 17 сентября того же года, то есть на следующий день после подписания перемирия с Японией, советские войска вошли в Польшу. На приведенных ниже фотографиях из галереи «Маленьких историй» изображены советские офицеры, снятые немецкими фотокорреспондентами во время совместной демаркации границы в оккупированной Польше. Не те ли это дивизии, которые провожали восхищенным взглядом мальчишки из повести Гайдара?
Если же учесть, что ещё с середины лета того же 1939 года в СССР начались военные приготовления в отношении Финляндии, а план будущей финской кампании даже обсуждался на Главном военном совете, то становится очевидным: летом-осенью 1939 года СССР готовился к большой войне.
Большая война, известное дело, требует большого количества солдат. Однако для страны, постоянно заверяющей весь мир о своей миролюбивой политике, мобилизация огромного числа граждан без очевидной необходимости — дело не простое. Столь крупные сборы нельзя было списать на один Халхин-Гол. Решение было найдено простое — объявить мобилизацию учениями, точнее, учебными сборами. Ещё 20 мая 1939 года Народный комиссариат обороны выпускает директиву о проведении БУС (Больших учебных сборов), которые являлись зашифрованным обозначением скрытой мобилизации. Подготовка к мобилизации велась под большим секретом. Даже аббревиатуру БУС в документах старались не расшифровывать. Однако «сарафанное радио» работало исправно, и очень скоро население уже твердо знало, что призыв на БУС означает то же, что поход на войну.
Всего к декабрю 1939 года в СССР под ружьё было поставлено дополнительно почти миллион резервистов. Правда, мало кто из них догадывался о том, как долго будут продолжаться эти сборы. Дело в том, что с начала Польской кампании жизнь вносила в планы командования постоянные коррективы. Как уже говорилось, особенно не повезло военнослужащим, призванным еще в 1937 году. Сначала срок их службы было решено продлить до 1 ноября 1940 г., а затем и до 1 января 1941 г. Что касается офицеров запаса (в том числе и обладателя нашей справки), то в июне 1940 года их пребывание в войсках тоже продлили «до особого распоряжения», а в январе 1941 года большую часть из них попросту перевели в кадровый состав Красной армии и оставили на службе. Лишь небольшую часть из мобилизованных "командиров запаса", включая героя нашей истории Павла Корнышева, демобилизовали в марте 1941 года — скорее всего, ненадолго: до начала войны оставалось всего три месяца.
Последние перед войной большие учебные сборы прошли в мае 1941 года. Однако, в отличие от предыдущих, их целью было ускоренное обучение возможно большего числа военнообязанных в преддверии уже казавшейся неизбежной войны СССР со вчерашним союзником - Германией.
Напоследок заметим, что практика проведения «сборов» для скрытой мобилизации в СССР сохранилась и позже. Так, в 1979 году в Туркестанском военном округе в приграничных районах был объявлен сбор для последующей отправки войск в Афганистан. В данных регионах это было самое крупное мобилизационное развертывание за весь послевоенный период. К военкоматам стекались тысячи мужчин, получивших повестку «на сборы». За уклонявшимися выезжали наряды, людей отлавливали и увозили в военкомат по ночам. Впрочем, "уклонистов" среди подлежащих мобилизации хватало во все времена: народ давно приметил, что за объявлениями об "учебных сборах" в новостях нередко следуют сводки боевых действий…