Девушка сказала, что счастлива.
- Много и не нужно для счастья - горячая ванна, бокал вина, хороший ужин, ты.
- Я?
Была ли она счастлива? Можно ли быть счастливым время от времени, эпизодами? Быть счастливым только во время ужина, а потом вернуться домой в будни, к обязательствам матери или отца и просто быть.
Был ли счастлив я? Мне было хорошо.
И все-таки, наверное, воспитание не позволяет платить за ужин почти шестьсот шекелей. Из них двести шестнадцать за полдюжины устриц, какими они не были вкусными.
- В последний раз я заплатил столько в Лондоне, в ресторане рядом с гостиницей Хилтон в Рождество. Мы с Эвой заказали стейки, закуски, десерт, вино. Дорого, но ее глаза блестели.
- Было вкусно?
- Очень. Ты знала, что устрицы были пищей рабов перед тем как их сажали в корабли и везли в Европу или на американский континент? Метровые слои ракушек до сих пор можно найти на северо-западе Африки. Рабов продавали свои же. Враждующие племена побежденных продавали за копейки в рабство. Их кормили устрицами, а теперь мы платим десять долларов за штуку.
- Се ла ви.
Полдюжины устриц, гребешки, креветочный биск в малюсеньких пиалах можно было пить как в Таджикистане чай, еще две небольшие порции морепродуктов на тарелочках, кажется, порезанные кружками кальмары, один порезанный на четыре дольки помидор, два бокала белого португальского вина - девушка перевела название. Почти шестьсот шекелей и ее блестящие глаза.
В ресторане на одной из самых злачных улиц Хайфы, рядом с прилавками закрытого на ночь рынка, не приносят меню. Они гордятся, что меню меняется каждую неделю и все с рынка, свежее. На стенах тарелки, некоторые битые, в каемку, похожие на те, что были в доме бабушки. Старый стул провалился подо мной, мне дали другой, почти такой же ветхий и неудобный.
Мы заказывали не зная цен. Официант выбирала порции сама - мы отмахивались от нее и подтверждали все что она предлагала - и принесла винную карту. Девушка увидела португальское вино и мы уже не смотрели другое. Интересно, заказал бы я устрицы зная сколько они стоят? Но постфактум они были вкусными. Помню девушка сказала что-то про афродизиак, но без шансов реализовать в тот вечер. Мы смеялись.
У меня угрызения совести. Потому что переплатил за еду. Так не должно стоить - за эти деньги можно было купить неплохие туфли или штаны или две рубашки или три килограмма отборного антрекота. Угрызения совести из-за самого факта что они есть, как причина и следствие. Угрызения из-за угрызений - я не должен думать сколько это стоит.
- Мне нужно перестать думать о таком и видеть только как блестят твои глаза, прости.
Мы прошлись по рынку и чтобы согреться выпили чай с мятой. Рядом на низенькой табуретке свернулся клубком и спал огромный, будто от Булгакова, черный кот, и ему совсем не мешало, что мы сели рядом. Девушка дотронулась до кота, но он крепко спал и не шевелился, пока мимо не прошла женщина с дурацкой болонкой, одетой в безрукавку. На миг мне захотелось, чтобы болонка приблизилась к коту, но брехливые шавки всегда обходят тигра стороной и лишь опасливо пялятся на него издалека.
Девушка что-то сказала про незатейливый бизнес - замутить будку на перекрёстке рынка, разливать кипяток, класть траву.
- Четырнадцать шекелей за стакан.
- Два стакана почти как целая устрица.
Мы были счастливы и смеялись о бизнесе, который не для нас. В тот вечер нам помогли быть счастливыми устрицы по десять долларов штука на улице Сиркин в Хайфе и горячая вода с мятой, а потом я отвез девушку домой и поехал к себе. Неприлично дорого ради двух часов счастья. Или нет.