Работая проводником в джунглях Бразилии семь лет, а до этого еще пять лет — в Колумбии, Антонио, что называется, был на своем месте. Во время водных прогулок с туристами по речке Матуке, притоку Солимоис, каждый раз при виде крокодила, маленького или среднего, он пытался поймать его голыми руками. Показывать всех крокодилов вблизи насмерть испуганным туристам не было никакой необходимости, тем более, что рептилии были раскиданы вдоль всего берега реки, практически через каждые пять метров — шел сухой период. Но у Антонио срабатывал рефлекс не побежденного индейца! «Видишь крокодила, поймай его» — как бы говорил ему его внутренний голос, во всяком случае, так подсказывало мне мое воображение.
Верхняя губа Антонио была рассечена глубоким полутора сантиметровым шрамом. Заметив это в первый раз, я даже не сомневалась, что его цапнул крокодил или ужалила змея, которая не успела впрыснуть весь свой яд и поэтому Антонио остался жив, ну на крайняк в его губы мог впиться тарантул и запечатлеть на его губах свою любовь. Каково же было моё разочарование, когда выяснилось, что наш проводник в свободные от работы месяца занимался любительскими мотогонками и свой шрам получил, упав с мотоцикла.
Антонио был родом из Гайяны, бывшей английской колонии (не путать с французской Гвианой, которая находится на той же широте и также граничит с Бразилией). Помимо английского и португальского Антонио владел сложным индейским диалектом под названием Йячап Уапишана, распространенном в Гайяне и на севере Бразилии. А помимо мотогонок любил устраивать у себя на родине сафари для друзей-знакомых и немногочисленных туристов, для чего купил старый американский Бетфорд и гонял на этом военном монстре (потребление дизеля — 44 литра на 100 км) по саванне.
Было видно, что Антонио приспособлен к жизни в джунглях и может найти выход из любой ситуации. В своих рассуждениях о причинах возникновения черного рабства в Южной Америке он делал акцент на то, что местных индейцев просто невозможно было поработить, поскольку они знали о джунглях все, могли защититься от хищников, развести огонь, найти пропитание и соответственно сбежать от плантаторов, укрывшись в тяжелом климате Амазонии. К слову, в период нашего проживания в Манаусе, а затем в эколодже в джунглях, температура днем достигала 48 градусов при стопроцентной влажности — как следствие гикнулась не только моя фотокамера, но и сошло покрытие с очков, лежащих в рюкзаке…
В общем для африканского населения, пригнанного из португальских колоний (в Африке) в португальскую колонию (Бразилию), не было никаких других возможностей выжить, кроме как трудиться на плантациях и рудниках. Но рабами в центральной Бразилии становились не только африканцы. В XIX веке с юга страны в Манаус на заработки стали подтягиваться португальцы, желавшие заработать на выращивании гевеи и производстве каучука. Это был фантастически прибыльный период, так называемый white gold (1879-1912 гг), когда натуральную резину только начали использовать в американской автомобильной промышленности. Но вместо того, чтобы разбогатеть, португальцы попадали в рабство, оказывались без денег и им просто не на что было вернуться домой. Позже, как рассказывал Антонио, «индейцы всему их обучили» и светлокожие остались жить в сельве Амазонии, на широте двухсот километров к югу от линии экватора... Бразильская монополия каучука закончилась, когда британцы тайно вывезли и распространили семена гевеи в своих колониях в Юго-Восточной Азии.
Однозначным для меня в этой истории является тот факт, что из-за сложившейся этнической пропорции: европейцев и африканцев, прибывших в Бразилию в разное время, а также местных индейцев, население Манауса — просто фантастически красиво.
Из Манауса в джунгли Амазонии мы добирались 180 километров, сначала до городского причала, затем на катере по Амазонке, вдоль слияния Негру и Солимоис, после чего — к противоположному берегу. Потом мы два часа тряслись в машине по грунтовой дороге и, наконец, спокойно плыли на лодке по речке Матуке. С виду узкая и безобидная Матука в действительности, даже в период засухи, была от двух с половиной до пяти метров в глубину, в ней водилась рыба до двух с половиной метров, черные кайманы и два вида аллигаторов. В сухой период местные крокодилы достигали трех метров в длину, а в период разливов можно было встретить особей до семи метров.
Во время водной прогулки, за несколько недель до нашего приезда, один турист-француз поймал за хвост анаконду. Что, казалось бы, в этом примечательного? Поймал — отпусти, особенно, если ты — «эколоджист», коим считает себя чуть ли не каждый француз.
Но не надо забывать, кто был их проводником — не побежденный индеец! А потому: тянем-потянем-вытянуть не можем... Через сорок минут упорного изнурительного труда Антонио со своим помощником вытащили на берег шестиметровую анаконду. Много фотографий, крутые селфи, счастье у одних туристов и зависть у других — тех, кто приехал в эколодж несколькими неделями позже.
Во время пеших прогулок по джунглям требуется тишина. Чу! По ветвям промчалась стая пушистых parauaku, а подальше стало слышно, как кричат, общаются между собой маленькие macacu de sheiru. Чу! В траве прошелестела черно-желтая змея, а в пяти метрах от нас тропинку перебежал редкий амазонский хищник — ирара. На верхушках деревьев расположились легко узнаваемые профили туканов. А вот с трудом, из-за веса собственных крыльев, пролетела 20-сантиметровая бабочка, но как только она уселась на дерево, то стала совершенно незаметной. Недалеко от огромных термитников протаптывают себе дорожку черные ядовитые муравьи, ликвидируя по мере необходимости своих рыжих конкурентов (и те и другие — тяжеловесы, по два сантиметра в длину). В своей норке мирно точит пушистый тарантул, к сожалению нам не удалось выманить его из укрытия, чтобы познакомиться поближе...
Но и нам пора обратно в лодж. Сегодня на обед нам приготовят рыбу тамбаки, что в переводе означает «рыба с золотым мясом», помимо нас её очень любят пираньи. На десерт нам подадут кекс из кукурузы, а запьем мы свои впечатления соком из местной таперабы.
Ночью недалеко от деревянного дома залаяла собака, когда утром все пошли посмотреть, в чем дело, то обнаружили следы ягуара, хотя сами мы вечерами слышали только звуки черной пумы вдалеке — шел их брачный период. Но никому в эколодже не было страшно от близости хищников, ведь рядом был Антонио — не побежденный индеец! А сила человека на своей территории, да и не только на своей, в его духе, в способности правильно рассчитать движение крокодила и в нужный момент противостоять ему.
